Тем не менее по прошествии нескольких минут ничего особенного не произошло, что было совсем не похоже на всегда отлаженную тактику действий сплоченных отрядов авангарда боевых магусов, и Гортер решил осторожно сократить дистанцию, чтобы посмотреть, в чём была причина промедления. Сделав пару-тройку коротких, однако очень результативных перебежек от одной части рощи к другой, следопыт, наконец, оказался в пределах её внешнего края и стал поглядывать из-за ближайших деревьев на передвигавшиеся прямо перед ним группы людей, которые на поверку и вправду оказались боевыми магусами. Хотя всё же они разительно отличались от тех всегда подтянутых солдат, которых Гортер всю свою жизнь мог наблюдать в городах и гарнизонах Сентуса, не говоря уже о редких фронтовых баталиях на юге страны.
Сейчас перед ним волочились лишь жалкие отбросы, похожие на какие-то блёклые, обшарпанные тени самих себя и готовые упасть от каждой ветки, попавшей им под ноги. Тем не менее команды своих капитанов они выполняли с завидной стойкостью, и это вселяло в Гортера вполне оправданные опасения.
«Почему же они не колдуют?..» – всё продолжал и продолжал размышлять про себя следопыт, прячась уже почти в пятидесяти, а за тем и в тридцати метрах от самых ближайших к нему отрядов. Но несмотря ни на что, боевые магусы только и могли, что устало осматриваться по сторонам, удерживая в руках разнообразное мелкое оружие – от ножей до слесарных молотков и самодельных дубинок. *Ха-а-а!..* – вдруг неожиданно для самого себя выдохнул Гортер нечто похожее на беззвучный смешок, когда до него дошло, против кого они готовили это «особое угощение», и даже немного отстранился назад. – «Так вон, значит, чего вы удумали… Ну ладно. «С углями на печёного», значит».
Продвинувшись ещё немного вперёд, следопыт легко перекатился по траве с колен на спину и, утянув за собой свой лук, распластался на ней подобно морскому калану. Затем, вынув из колчана, который всё это время оставался пристёгнут к его бедру и теперь тоже покоился на земле, одну особенную стрелу – последнюю из своих специальных стрел, сделанную им из оставшихся при себе наконечников, призванных не поражать врага напрямую, Гортер осторожно вставил её в тетиву. И изогнувшись во всех возможных местах, выстрелил ею из такого неудобного положения, что любой другой лучник сразу бы посчитал подобное полнейшим ребячеством и бредом. Но старый охотник хорошо знал своё дело, и, преодолев добрых пятьдесят метров, стрела очертила высокие травяные кочки своим резким полётом, который оказался настолько быстрым, что его увидели только впереди идущие военные. А затем, врезавшись в лежавшее на её траектории дерево – стрела стремительно разорвалась, испустив в воздух пронзительный свист, похожий на последние крики умирающей птицы.
Не успели все группы опомниться, как на дальнем их конце случилась небольшая потасовка, заключавшаяся в том, что одному из боевых магусов неизвестно откуда вылетевшая вторая стрела задела макушку и ухо, а другому – пронзила мантию, что мигом заставило остальных встрепенуться и насторожиться. А самые ближайшие отряды даже принялись с важным видом носиться по округе, оценивая обстановку, однако всё это оказалось тщетно.
Пока одни занимались перестроениями и разведкой, внимание других оставалось невольно сосредоточено на источнике звука, что, в свою очередь, положило конец их общим усилиям по выглядыванию врага, и каждый солдат на несколько мгновений оказался предоставлен самому себе, пока их командиры не принялись спешно объединять отряды друг с другом. И хотя в течение этого непродолжительного времени боевые магусы продолжали выполнять свою задачу – их инстинкты просто не могли сопротивляться моменту, следуя за звуком, приказами или просто своими более решительными товарищами, бежавшими рядом, чего с лихвой хватило Гортеру Устену на то, чтобы быстро пересечь опасную зону вблизи крайних отрядов и сильно забрать в сторону, откуда он уже мог самостоятельно распоряжаться своим положением дел.
– Назад! Рассредоточиться! – поступил вдруг неожиданный приказ откуда-то сзади, из-за позиции самых первых поисковых отрядов, и солдаты, мельком посмотрев друг на друга, принялись снова медленно расходиться по округе.
«Смотри-ка, умник нашёлся…– только и смог подивиться чьей-то неожиданной смекалке Гортер, решивший, было, уже совсем избежать боя и отступить подальше к кромке леса. – Ладно, придётся ещё немного тут с вами дурака повалять!»
Не дожидаясь, когда солдаты снова начнут рыскать глазами в его поисках, следопыт в очередной раз снабдил лук стрелой и, выгадав удобный момент, привстал на одно колено, чтобы быстро выпустить её в крону высокой сосны, растущей прямо над головами нескольких проходящих под ней военных. Но это послание оказалось только первой ласточкой. В ту же секунду Гортер выстрелил ещё и ещё раз, задев кроны и других деревьев, растущих в округе, создав таким образом видимость перемещавшегося по ним существа, которое больше походило на животное, чем на человека, однако для максимально сосредоточенных на всём необычном, творившемся сейчас вокруг, боевых магусов хватило и этого. Молниеносно запрокинув свои головы вверх, они тут же подняли шум, подзывая к себе ближайших людей из соседних отрядов и лишь изредка оглядываясь по сторонам, что мигом создало для Гортера ещё один благоприятный момент для побега.
– Не поддаваться – это провокация! – вновь раздался позади него тот же самый настороженный голос, когда следопыт уже миновал добрых полсотни метров в сторону песчаных насыпей, начинавшихся сразу же за ближайшим косогором. – Он просто отвлекает ваше внимание! Искать!
«Вот зараза – совсем немного осталось!» – выругался про себя Гортер, но не потеряв при этом и капли спокойствия, что сразу же подтвердилось тем, как быстро его верный лук снова начал действовать, поражая врагов одного за другим.
Поначалу это выглядело как неожиданная атака. Солдаты только и успевали оборачиваться вокруг, то разбегаясь по лесу, то прячась за деревьями, то снова собираясь гурьбой, совершенно не понимая, как бороться с таким архаичным оружием, как лук и стрелы. Постепенно их боевое рвение даже стало сходить на нет, и с учётом того, что настоящее оружие у них в руках также являлось для современных боевых магусов чем-то совершенно непонятным, в отличие от всегда эффективной в использовании магии – многие солдаты просто решили не сдерживаться. Они махали им из стороны в сторону, рубя кусты и ломая сухие ветки. А в довершение всего, обнаруживая в своих дубинах или посохах застрявшие то тут, то там стрелы, точно пущенные буквально из ниоткуда, кое-кто из атакуемых в страхе бросал оружие на землю и рьяно хватался за свои верные палочки или жезлы, отчего их командиры тут же почему-то принимались орать на них. – Отставить!
– Всем отставить! – доносились со всех сторон ясно различимые приказы, которые ещё больше вводили врага в сумятицу, пока Гортер уже легко скользил по небольшому косогору вниз, упираясь сапогами в песчаную землю.
«Значит, всё-таки это было не просто так, – подытожил он свои догадки, когда наконец уткнулся в одно из лежащих внизу деревьев сапогом и посмотрел на кочевничий колчан, который перед самым первым его забегом следопыт снова сумел переместить обратно на плечо. – М-м, не больше восемнадцати стрел осталось… Чёрт!» И всё же Гортер был рад, что даже несмотря на такие потери в своих нынешних запасах амуниции, его догадка оказалась верной, а диверсионные действия успешными. Однако в этот момент над его головой просвистела ещё пара смертоносных заклинаний боевых магусов, за которыми послышался громогласный возглас их командира, и следопыту пришлось додумывать остальные свои мысли уже снова оказавшись на ногах. Старательно оббегая ближайшие деревья и прячась за каждым новым поворотом, Гортер пытался найти место получше, где его уже не смог бы найти ни один преследователь. И потому, когда один из солдат добрался до косогора, его глазам предстала совершенно спокойная гладь леса, отчего тот, оглядевшись пару раз, решил снова вернуться назад, туда, откуда, по его мнению, вероятнее всего мог стрелять разыскиваемый ими преступник.
