— «Добровольной»? Ну ты, дед, и дре-евний! Ты из какого крестьянского хутора выполз вообще сюда такой? Из Исморка? Да, точно, небось оттуда! Там вся деревня вас таких… — протянул в его сторону сидевший за своими рычажками нахальный стражник, пока второй раздражённо оттирал со своих служебных брюк мерзкие остатки того, что исторглось из Гортерова желудка — Да такая магия уже, наверно, сто лет назад появилась! Ещё до моего рождения. Работает на зачарованных кристаллах! Импортная, из Гилия сначала была. Хотя наши фирмы потом тоже научились её изготавливать в столице…
— А карета ваша? — опять подал свой голос с заднего сиденья немного заваливавшийся из-за магических оков Гортер. — Как с ней быть? Там также кристаллы эти?
— Блин, задолбал ты уже, дед, отвали! — рявкнул на него задетый стариковскими вопросами напарник управлявшего самоходкой стража.
Но следопыт не унимался.
— Значит, теперь вам и слова не нужны, чтобы магию в вещи чаровать… А как же галеры? Там до сих пор гребцы у вас?
— Нет, там тоже кристаллы. Кхм, гале-еры… Тоже мне! Во говорит старый, слыхал?!.. — с напускной колкостью хмыкнул тот же страж и снова умолк, продолжая без конца заниматься своими брюками.
Но тут первый служитель закона вновь перенял словесную эстафету у своего товарища.
— Таких судов сейчас уже не строят. Что по морю, что по воздуху на кристаллических двигателях ходят магопланы и магоплавы. Ну-у, их ещё самоходными судами называют…
— А магусы у вас сейчас всё ещё воюют с кем-нибудь при такой-то быстрой магии? — поднял было очередную интересовавшую его тему Гортер, но второй страж грубо прервал его, не дав старику ответа.
— Притихни уже! Через десять минут прибудем на место, к отделению. Ты, что ли, первый раз в городе вообще? Ну-ка, давай посмотрим на твои ножички или что там у тебя… — И, протянув руку к узкой матерчатой накладке, натянутой вдоль двери, городской патрульный быстро вынул оттуда кожаную связку отобранных у бывшего следопыта метательных кинжалов, которую он изначально не стал убирать в багажник из-за её небольшого размера.
— У-у, какое старьё, ты погляди! — обратился он сразу же после этого к своему напарнику, восторженно воздыхая. — Небось фамильные ваши, да, дед? На фига ж ты тогда с ними в город-то к нам припёрся? Продать, что ли, хотел или заложить?
— Честь не продаётся, внучок, — как-то совсем уж не по-обывательски гордо и твёрдо заявил вдруг ему со своего места на такие слова матёрый охотник, чем тут же вызвал со стороны решившего рассмотреть его кинжалы стража озадаченный и сухой взгляд, после чего тот мгновенно прыснул со смеха и, закатав кинжалы вместе с чехлом в трубочку, убрал их на широкую дощатую панель перед собой, заложив в плоскую нишу между магостеклом и твёрдой поверхностью.
— Ладно. Давай, чего там у тебя дальше, наивный ты наш… — истошно прогундел себе под нос вдоволь насмеявшийся регулярный страж, потянувшись рукой теперь уже к заднему сиденью, особо не смотря назад.
Но на этот раз вместо ответа со стороны задержанного донёсся только подозрительный шорох. Тогда, оглянувшись уже полностью, служитель закона увидел, что старик как-то нечаянно (а может быть, и вполне себе умышленно) завалился всем телом на свой рюкзак, прижавшись к нему лопаткой. И хотя на этой, с позволения сказать, вещи уже давно не осталось ни одного живого места от грубых заплат и неровно пришитых то тут, то там разноразмерных карманов для всякой мелочи, однако старый негодяй упорно продолжал защищать не своё конфискованное оружие, а именно рюкзак.
— Извиняйте, сынки, да только дальше я вам смотреть ничего не дам. Нужные у меня здесь больно штуки лежат… — начал уже более сурово возражать стражникам бывалый охотник, но догадливый конвоир быстро схватился за одну из ближе всех расположенных к нему лямок и почти по-мародёрски подтянул изношенный рюкзак Гортера к себе, норовя залезть в него чуть ли не на ходу.
— Отдай-й!.. Ты ж-ж, гад!.. — цедил патрульный сквозь сомкнутые зубы рьяные фразы, продолжая шерудить руками по чужим пряжкам. — Всё равно… досмотрим в отделении!.. Во-от! Так-то лучше. Ну-ка, глянем теперь, чего ты там прятал… Небось магический контрафакт таможенный или даже санкционку гилийскую! Ха! Знаю я вас таких…
Но вслед за этим перед ненасытными глазами городского блюстителя закона предстали лишь аккуратно уложенные полы тёплой меховой безрукавки да несколько небольших сумок с едой и припасами, от чего тот сразу же потерял к содержимому рюкзака интерес.
— У-у-у, да здесь у тебя только одна рванина всякая лежи-ит, — с досадой попенял Гортеру разочарованный стражник, попутно заметив, как точно такая же мина нарисовалась и на лице у его хитрого товарища (который мельком, следя за дорогой, стал бросать в их сторону свои любопытные взгляды, пока не увидел, насколько бедно обстояли дела у задержанного). Но всё же для пытливого блюстителя закона такое первоначальное впечатление оставалось далеко не показательным, поскольку очень часто в последнее время задержанные преступники припрятывали драгоценную добычу на дне или даже в тайных отсеках своих разнообразных вычурных ридикюлей или чемоданов. А уж на этом рюкзаке дополнительных отделений было нашито немерено.
— Ладно, Гремор, большой куш нам сегодня уже вряд ли доведётся обнаружить, но что насчёт… — И, словно по уверенной команде невидимого старшины, чрезвычайно охочий до добычи патрульный вдруг лихо запустил руку глубже и стал остервенело копаться в недрах рюкзака, пока не наткнулся своими пальцами на что-то ещё. Этот предмет явно представлял собой нечто металлическое, и потому показался ему достаточно подозрительным:
— Ага! Вот оно!
Выпалив очередное наигранное восклицание, издевательски ликующий во весь голос стражник решительно выдернул из рюкзака руку, не обращая внимания на другие вываливающиеся наружу вещи из нехитрого скарба старика — но лишь для того, чтобы увидеть перед собой очередной бесполезный предмет, похожий на плоский стальной полуобруч. Проходя по внутренней стороне от края до края поперечная рукоять этой загогулины была обёрнута чрезвычайно незатейливой кожаной обмоткой, предназначенной, по всей вероятности, для её лучшего удержания.
— Что это ещё за… хрень такая?.. А?! — совершенно непонимающим тоном, в котором сквозили одновременно и злобные и растерянные нотки, вновь обратился к бывшему следопыту теперь порядком сконфуженный страж, рассматривая этот абсолютно несуразный экспонат, похожий на предмет крестьянской утвари, который он брезгливо держал двумя пальцами, как нечто отвратительное. От того бравый оператор самоходки взялся вскоре подшучивать над своим товарищем, продолжая, впрочем, вполглаза следить за дорогой.
— Да ладно тебе, Стен, может, это тоже какая-то реликвия его рода, ха-га-га-га-ха!
Правда, от подобных «невинных» шуток его напарник не пришёл в восторг: в нём всё сильнее закипала обида. И вскоре он, желая хоть как-то отыграться, решил выместить это чувство на Гортере:
— Ты что, дедан, старьёвщик, что ли?! Металлолом собираешь по помойкам всякий? А?! Бомжа позорная…
