– Возьму его, – повторил я, потому что это точно был конь для меня.
Скаковая дорожка – длинная прямая полоса земли, вытоптанная за много лет, – была узкой, всего на двух лошадей.
Я подвёл своего жеребца – он всё пытался вырваться и становился на дыбы, что очень забавляло собравшихся индейцев, – к ближайшему краю дорожки. В соперники мне выбрали парня лет восемнадцати – девятнадцати. Он уже ждал меня, сидя верхом на красивой вороной лошади, которая была заметно выше моего горячего скакуна.
Мой соперник презрительно усмехнулся, взглянул на меня свысока и бросил мне несколько слов на своём языке, судя по интонации, грубых и нелестных. Зрители зашлись хохотом.
– Тебе тоже удачи, – ответил я.
Над моими словами засмеялся только мистер Строун.
А-Ки перевёл взгляд с меня на молодого индейца, а потом на скаковую дорожку. Он наконец сообразил, что происходит, и что-то закричал мне по-китайски, показывая на толпу у финиша. Я кивнул. У него округлились глаза. Он выкрикнул ещё пару слов и помчался туда. Я мрачно улыбнулся. Даже если проиграю – по крайней мере, у финиша меня будет ждать друг.
– Садись на лошадь, сынок, – сказал мистер Строун, доставая револьвер из кобуры.
Я помотал головой, еле сдерживая своего жеребца.
– Нет, ещё рано. Он не будет стоять и ждать, пока мы начнём.
Мистер Строун кивнул:
– Знаешь что? Забирайся, когда будешь готов. Я выстрелю, как только ты сядешь.
Я перевёл дыхание и убедился, что конь смотрит куда надо. Подобрался, готовясь к забегу. Одним резким движением сорвал верёвку с его ног, схватил жеребца за гриву и запрыгнул ему на спину. Я прижал ноги к его бокам и вцепился в чёрную гриву мёртвой хваткой.
Он вскинул голову и громко заржал.
Мистер Строун выстрелил.
Индеец на вороном скакуне помчался вперёд.
Я со всей силы хлопнул своего коня по боку.
И он полетел, словно ядро из пушки.
Вот только пушка эта смотрела вбок. И ядро в неё сунули как-то второпях.
Да, жеребец был сильный телом и духом, но всё-таки необузданный, как и говорили индейцы.
Он нёсся быстрее ветра, но бежал неровно, зигзагами. И дёргал задними ногами, а ещё иногда резко тормозил, всё пытаясь меня стряхнуть. Мы двигались в нужную сторону, но вороная лошадь быстро от нас удалялась.
– Ну же! – закричал я и даже рискнул хлопнуть своего скакуна по боку, убрав одну руку с гривы. – Быстрее!
Я ударил его сильнее и вдавил колени в круп. Он ускорился и побежал ровнее, но я чувствовал, что дикий конь в нём ещё далеко не усмирён.
Теперь он бежал почти по прямой, но ещё не нагонял нашего соперника, и, хоть я мог легко соскользнуть с его влажной шкуры, мне ничего не оставалось, кроме как приподняться и заорать ему прямо в ухо:
– Но-о-о-о-о-о!
Это был дикий крик, необузданный, как и мой конь. И сердце у меня яростно стучало, шепча его сердцу: «Беги, беги! Покажи, на что ты способен!»
И его сердце услышало моё.
Он больше не замедлялся, его мышцы напряглись, как тетива лука. Дёрганая рысь перешла в горячий, бешеный галоп.
Моя Сара быстра, как молния.
Никогда бы не подумал, что можно быть ещё быстрее.
А этот жеребец заставил меня сомневаться.
Мы вбежали в облако пыли от копыт бегущей перед нами лошади. Я подался вперёд, сливаясь со своим скакуном в единое существо с одним дыханием на двоих.
Мистер Строун пошутил, что мне надо отрастить крылья, если я хочу нагнать мистера Бишопа. Так вот, в эту минуту казалось, что они у меня и правда выросли.
Мы отставали футов на семь. Потом на три. Финишная прямая неумолимо приближалась. Я не знал, успеем мы обогнать нашего соперника или нет. Мой жеребец с каждым рывком дышал всё тяжелее. Я дышал вместе с ним.
Его морда поравнялась с хвостом вороной лошади. Потом с коленями наездника. Индеец удивлённо оглянулся, заметив, что мы уже рядом. Он сдвинул брови и стал громче кричать и сильнее хлопать по боку свою лошадь.
Поздно.
Мой жеребец нацелился на победу, а значит, её никто уже не мог у него отнять. Он был совсем как моя Сара.
Когда мы промчались мимо ликующей толпы, голова вороной лошади была на уровне моей головы, прижатой к шее моего жеребца. Мы обогнали её на расстояние вытянутой руки, вот так.
А-Ки прыгал на месте, крича от радости и широко улыбаясь.
Я смог наконец расслабиться и дал жеребцу набегаться вдоволь среди сосен и зарослей шалфея. А потом, когда он выбился из сил, повернул его обратно, и мы усталым шагом направились к скаковой дорожке. Меня окружила толпа индейцев. Они улыбались и одобрительно хлопали взмыленного жеребца по шее.
Я заработал себе лошадь – правда, ненадолго. Что я на самом деле получил – так это шанс вернуть свою родную кобылку.
⁂
Индейцы просили, чтобы мы остались отметить победу. Предлагали еду: копчёного лосося, вяленое мясо бизонов, корни, приготовленные на пару. Выглядело всё очень аппетитно.
Вот только А-Ки не хотел задерживаться.
Когда он смекнул, что нам говорил мистер Строун, то решительно замотал головой, показал пальцем на дорогу и затараторил что-то на китайском.
А потом подошёл к мистеру Строуну и стоявшим рядом с ним индейцам. Достал чёрную фигурку и протянул им на ладони, отчаянно задавая загадочные вопросы и умоляюще заглядывая им в глаза.
Они озадаченно на него смотрели и качали головами. А-Ки поник и сунул птичку в карман. Он с грустным видом повернулся ко мне и снова показал на дорогу.
– Ладно, – сказал я, быстро кивнув. – Не будем оставаться.
– Что он ищет? – спросил мистер Строун.
– Не знаю, но для него это явно очень важно.
– Как для тебя Сара.
Я посмотрел на мистера Строуна.
– Да. Пожалуй.
С собой индейцы дали мне другую лошадь – более крупную, подходящую для двух седоков, и далеко не такую дикую, как тот жеребец. Джек Строун проводил нас до главной дороги, которая вела к Элленсбергу. Вместе с ним пошли несколько индейцев и та девочка с косичками. Её брата нигде не было видно, а вот она сама застенчиво глядела на нас из-за спин взрослых. Я ей улыбнулся и помахал. Она покраснела и робко помахала в ответ.
– Надеюсь, ты найдёшь мистера Бишопа, сынок, – сказал мистер Строун. – Только лучше бы ты его не находил.
– То есть как, сэр?
Мистер Строун сплюнул на землю.
– Ты мальчонка хороший, а вот Эзра Бишоп – тот ещё проходимец. Страшно опасный. Наживёшь себе неприятностей.
