Вернувшись в человеческий вид и отозвав чёрное пламя и аспект, я открыл глаза и посмотрел на кардиналов. Они лежали на земле, закрыв уже начавшими обугливаться руками головы. А вокруг, похоже, не осталось ничего кроме выжженной пустоши да падающего с неба чернильно-чёрного пепла. Похоже, испытывая свои новые силы я чуток переборщил. Ну и ладно, одним сожжённым лесом больше — одним меньше, какая разница?
— Надеюсь, теперь вы поняли, что противостоять мне нет никакого смысла? — спросил я, подойдя и подняв обоих кардиналов за чуть подплавившиеся волосы.
Те только закивали, от чего их головы в моих руках забавно задёргались. Да, такие враги были, конечно, удобнее чем подобные Альталету, но, в отличие от покойного инквизитора, их смерть не вызвала бы у меня никаких особых эмоций, ни положительных, ни отрицательных.
На фоне метафорической бочки мёда от опьянения силой, воспоминание об Альталете стало здоровенной такой ложкой метафорического дёгтя, я бы даже сказал целым ковшом дерьма. Настроение снова начало стремительно ухудшаться и, чтобы снова не начать кипеть от гнева, я поспешил занять разум другим. Мысленно приказав летавшей где-то неподалёку Пёрышку возвращаться, я, так и не выпустив волос кардиналов из рук, выстрелил в небо, взяв курс на юго-восток. Там, на самой восточной оконечности человеческого континента, на выдающемся в бескрайний океан полуострове, первым встречая утреннее солнце, располагался один из величайших городов мира. Астранта, город света, столица веры и место, где жил Святейший Отец, лицо и символ всей церкви светлых богов. Исток так нелюбимой мной святой магии и место паломничества для миллионов верующих, которые из-за размеров человеческого мира вполне могли умереть банально от старости, так и не добравшись до цели.
Мы же, верхом на Пёрышке, оказались в пригороде Астранты буквально через четверть часа. Зрелище, стоило признать, было поразительным. Белый, а если точнее, то нежно-молочный цвет чистой святой силы, был тут повсюду. Крыши и стены домов, мостовые, одежда большинства людей — складывалось ощущение, что этого места избегают не только монстры и злые сущности, но и грязь с пылью. Более того, от катаклизма Астранта, похоже нисколько не пострадала, не было заметно никаких следов прошедшего землетрясения, а в радиусе нескольких сотен километров от города я не обнаружил ни одного проявления полигонов. А потому не было ничего удивительного, что по городским улицам под нами широкими реками текли беженцы, портя идеальность города света кровью и болью.
Впрочем, это было там, внизу. В самом центре Астранты, в главном храме светлых богов, поистине титаническом сооружении, по сравнению с которым даже кетцалькоатль казался не таким уж и большим, по-прежнему властвовала чистота и белизна. Я приказал Пёрышку заложить вираж над храмом, чтобы проверить периметр и за одно поближе рассмотреть статуи, установленные на крыше.
Три колоссальных фигуры, каждая высотой метров в четыреста, выполненные из белого мрамора и укреплённые святой магией, стояли в круг, левые руки положив на плечи друг другу, а правые подняв в воздух. В них каждая фигура держала по простой короткой палке, а вместе, скрещённые, они создавали символ всей святой церкви — тройной крест, лично мне всегда напоминавший скорее кривую шестиконечную звёздочку. Это и были боги света, которым поклонялось несколько миллиардов человек по всему миру.
Что могу сказать… статуи впечатляли, тут никаких вопросов. Не только размерами, но и качеством исполнения. Я мог рассмотреть, казалось, каждый волосок и каждую морщинку на лицах колоссов, естественно, как и полагается богам, преисполненных мудрости, благости и силы. Друг на друга боги были довольно похожи, оно и не удивительно, ведь согласно мифологии церкви они были братьями, но при этом и различия были легко ощутимы. И не только в причёсках, но и в самих лицах и даже в оттенках отражённых на них эмоций. Определённо, тот, кто ваял эти статуи, был настоящим гением. Когда подчиню себе мир, надо будет и себе такую статую установить. Хотя, надеюсь к тому моменту найдутся те, кто сделает это за меня.
Я поёжился. Несмотря на то, что я вернулся на пик формы, святая аура, наполняющая весь город, кусала кожу и пощипывала глаза, словно я находился на сильном морозе. Всё-таки я правильно сделал, что заявился сюда уже после того, как разобрался со всеми последствиями ранения. Иначе даже просто нахождение в Астранте стало бы испытанием силы воли.
— Куда?
Чёрный кардинал переглянулся с напарником и нехотя поднял руку, указывая на боковые окна храма высоко под крышей. Было очевидно, что их до сих пор терзали сомнения. Правильно ли они поступали, фактически отдавая лидера всея святой церкви в руки монстра? На их месте я бы тоже сомневался. Однако было довольно очевидно, что их молчанка мало что изменила бы. Не укажи они мне, куда двигаться, я бы вошёл в главный храм через главный вход и в поисках Святейшего Отца переубивал бы всех, кто встретится на пути. С текущей силой даже все пять Правителей церкви вместе взятые были мне ни по чём. И Воплощение церкви далеко не факт что успел бы явиться, с учётом творящегося в мире беспредела. Куда лучше было свести меня с равным по силе противником без лишнего шума. Однако привкус предательства у них сто процентов остался и я был нисколько не удивлён их кислым минам.
Соскочив со спины Пёрышка, которая, недовольно шипя из-за святой ауры, тут же поспешила устремиться к горизонту, я, вновь держа кардиналов за волосы, легко влетел в широкое стрельчатое окно. Витраж, изображающий одно из множества мифических деяний троицы богов, правда пришлось расколотить вдребезги. Но, думаю, у церкви было достаточно денег, чтобы вставить новые стёклышки.
Хоромы Святейшего Отца, надо сказать, были под стать всему главному храму. Десятиметровые потолки, с которых свешивались просто гигантские люстры, кровать с балдахином, на которой вполне можно было бы устроить оргию человек на двадцать, в глубине — целые комнаты с одеждой, по большей части белых, золотистых и светло-коричневых тонов, на стене напротив кровати огромное зеркало… жил глава церкви, мягко говоря, не бедствуя.
Сам Отец всех верующих и помазанник трёх богов, сейчас как раз стоял перед этим самым зеркалом, с помощью слуг облачаясь в тяжёлые и явно очень неудобные одежды, видимо для какой-то церемонии. И, надо сказать, внешне в главном символе церкви не было ничего особенного. Среднего роста мужчина с небольшим возрастным животиком и залысиной, встреть такого на улице — и пройдёшь мимо, даже не запомнив лица. Правда, он был Живой Крепостью на пике ранга и исходящая от него святая сила была настолько чистой, что в моём энергетическом видении он казался маленьким солнышком. Такое было сложно забыть. Для обычных людей, у которых даже слабенькая святая сила какого-нибудь монаха могла вызвать прилив благостных мыслей, Святейший Отец, должно быть, казался едва ли не ещё одним богом. Если забыть о внешности, на свою роль лидера церкви он подходил более чем отлично.
Да и с точки зрения характера у него тоже вроде бы всё было в порядке. Когда разбилось окно, он первым делом закрыл своим телом пару слуг, спрятав их за спиной. Жест чисто инстинктивный, а потому говорящий о человеке куда больше тысячи слов. В общем с папочкой верующим, можно сказать, повезло. Не мне, конечно, говорить такие вещи, но моё отношение к парочке Правителей немного ухудшилось. Предательство такого лидера было куда неприятнее, чем предательство какого-нибудь подлеца или подставной пустышки. И сам Святейший Отец, узнав в моей ноше чёрного и пурпурного кардиналов, сам тоже явно не пришёл в восторг. Однако, как и у них, у столь высокопоставленного человека в первую очередь шёл рассудок и здравый смысл, а уже потом вера. Так что бросаться в бой он не поспешил, более того, обратился ко мне неожиданно вежливо.
