Дождавшись новой команды Ирмы, я резко расширил сферу барьера, вновь создав в ней промежутки, чтобы поглотить некоторых зазевавшихся демонов и мёртвых. Новый приём, использованный в первый раз, вновь принёс крупные дивиденды и внутри барьера оказалось целых пятнадцать Воплощений плюс куча Правителей. Я мог бы поймать поменьше, чтобы моим ребятам было проще сражаться, но, честно говоря, моя выносливость уже подходила к пределу и такие сложные изменения структуры барьера теперь вызывали уже самую настоящую боль. Так что лучше уж я потерплю немного дольше, пока они справятся, чем повторю то же лишний раз.
Вот только неожиданно образовалась проблема, о которой я совершенно забыл. Даже с помощью Сиоры и Веска, без моей поддержки Воплощения не были так хороши, чтобы без потерь справляться с превосходящими силами противника. С болезненным воплем нога ассасинши Элоизы, в принципе не специализировавшейся на открытых столкновениях и в сфере барьера оказавшейся словно птица в клетке, была оторвана демоническим червём. А ещё через мгновение её грудь оказалась пробита насквозь копьём вражеского рыцаря смерти. Молчун, «наш» рыцарь смерти, в очередной раз лишившись своего скакуна, восстановленного мной наспех и потому не имевшего даже пятой доли силы оригинала, тут же лишился и собственной не-смерти, вспыхнув как спичка в пламени огненного духа. Икирё Дарихон, чей телесный сосуд был повреждён в прошлом бою, не смог справиться с атакой высшего демона. Сначала его оболочка была окончательно разбита, превратившись буквально в осколки, а потом его дымную форму растерзала своими серпами банши. Уничтожение пятнадцати Воплощений противника стоило жизней трёх моих Воплощений. Мне не было их жалко, они с самого начала были теми ещё сволочами, но терять союзников всё равно было неприятно.
И это ещё был не конец. На стороне врага ещё осталось сорок три Воплощения. Чтобы отступить, их количество должно было сократиться ещё раза в два. Только тогда у меня будет уверенность в том, что я смогу, восстановившись и вернувшись, уничтожить их даже в одиночку. Так что, как бы нам, оставшимся вдевятером, ввосьмером, если не считать бесполезную в бою Ирму, ни было тяжело, мы должны были продолжать.
Дождавшись нового сигнала гномихи, я, уже натурально взревев от боли, повторил тот же трюк, на этот раз поймав одиннадцать Воплощений плюс сколько-то Правителей, считать было откровенно лень. Началась новая битва. Я передал Лире, контролировавшей созданную армию, не жалея, бросать все силы на амбразуры, ценой десятков и даже сотен жизней выигрывать любые секунды для Воплощений. Однако, когда и эта партия врагов оказалась уничтожена, я не досчитался ещё одного Воплощения. Ур, копейщик, пожертвовал жизнью, чтобы защитить бывшую святую эльфов от атаки демилича. Он должен был понимать, что без Лиры пока не способная действовать достаточно слаженно армия распадётся и мы потеряем мясной щит, так что поступил правильно. Но потеря ещё одного Воплощения меня уже откровенно взбесила. Если они все сдохнут, кем мне прикажете править? На ком отыгрываться за то, что мне пришлось убегать от них через три мира? Если кто и мог их убить, то это я сам!
Отмена барьера, сопровождающаяся мощной волной белого пламени, почувствовалась как пропавшая со спины огромная гора. Сбросив со спины Карадора Ирму, я бросился вперёд, пока враг не успел очухаться и понять, что происходит и в два движения снёс головы ифриту и высшему драугру-лучнику, с самого начала донимавшим меня своими атаками. Третьим, кого я убил, стал высший демон, внешне почти неотличимый от Рагока, а потом на меня насели и окружили. Однако сражаться с ними я не собирался, развернув драголича и на максимальной доступной скорости, по пути подхватив обратно гномиху, устремился в сторону человеческого мира.
— Отступаем!
У врага осталось двадцать девять Воплощений и где-то вдвое больше Правителей. Больше, чем я рассчитывал, но и не прямо критично, но с другой стороны на стороне «добра» всё было по-настоящему плачевно. Моё войско было уничтожено практически полностью, от двух тысяч существ осталось от силы несколько десятков и всего три Правителя. Хобард в довесок к оторванной руке лишился ещё и ноги с куском таза, умудрившись выжить только за счёт святой силы и общей выносливости Воплощения. Дымная амёбоподобная тварь теней, раньше исполнявшая роль связиста с Костяным Храмом, сильно пострадала от магических атак и лишилась двух третей силы. Рагоку оттяпали кусок бока и, хотя регенерация демонов была невероятной, рана всё равно была жуткой и значительно снизила его боевую силу. Лаэна лишилась глаза, а Сиоре клинком отрубили кусок задней лапы. Ну и ещё Веск умудрился отделаться лишь парой ожогов от адского пламени. Невредимыми, из Воплощений, по сути, остались только мы с Карадором и Ирмой, так как вместе с большим внешним барьером я создал ещё и малый только вокруг нас, чтобы войскам Демиургов не удалось атаковать меня напрямую. Однако до своей пиковой силы мне сейчас было как до луны пешком, я ощущал боль в душе просто от того, что передавал Карадору энергии, чтобы драголич мог лететь быстрее. Таким составом победить почти сотню противников было просто нереально.
Отпускать нас армия Демиургов явно больше не собиралась, так что оставалось только одно: убегать до тех пор, пока я хотя бы немного не восстановлюсь, а потом, по ситуации, либо вступить в новый бой, либо использовать тактику прибежал-ударил-убежал. За этим крайне занимательным занятием прошло около получаса. Чтобы уже ничто нас не замедляло, мне пришлось к чертям бросить остатки армии и двигаться вперёд лишь вдевятером. А вражеским Воплощениям, которым уже недоставало количества, чтобы окружить нас или разделиться на отдельные отряды, приходилось двигаться следом, поливая нас издали магическими атаками. Какие-то промахивались, какие-то я блокировал барьерами, нанося дополнительный урон душе и откладывая выздоровление… тем временем мы пролетели человеческий мир насквозь и наконец вступили на территории демонов. «Наконец» — потому что у Ирмы ещё была мысль, как мы можем упростить себе жизнь.
Спустя ещё несколько минут впереди среди огня, лавы и застывшей лавы показалась область, полностью покрытая бушующим пламенем. А ещё через полминуты в её центре стал виден немного прозрачный, покачивающийся словно мираж в пустыне, каменный замок. Это была защита четвёртого из тронов — трона ада, поддерживаемая усилиями единственного древнего Воплощения, добравшегося до поздней стадии ранга, Шагора. Мне бы очень хотелось видеть его в предыдущих сражениях, всё было бы куда проще. Но этот иллюзорный замок, в отличие от барьеров, окружавших другие троны, требовал нахождения внутри кого-то, кто будет контролировать работу защитного артефакта.
Однако сейчас от будущего, в котором нам уже не надо будет защищать никакие троны, нас отделяли вшивые тридцать Воплощений, количество, несравнимое с тем, что было в самом начале. Шагор, сильнейший из древних Воплощений, теперь был нужен мне не внутри барьера, а здесь. И когда до замка осталось несколько километров, через телепатию Сиоры я смог достучаться до демона, скрытого за непробиваемым барьером артефакта.
Честно говоря, я думал, что всё будет сложнее. Думал, что придётся уговаривать его встать на мою сторону, в конце концов Шагор пропустил все мои утверждения своего авторитета и подтверждения своей власти. К тому же раньше именно он был главным кандидатом на теоретическое место лидера всех Воплощений. Однако, как только он понял, кто я и зачем с ним связался, демон тут же согласился на любые планы и без каких-либо претензий признал моё главенство. Но Ирма, почувствовавшая моё недоумение, по-тихому объяснила, что Шагор всегда был фанатиком битв, всегда восхищался мной, когда они наблюдали за моими похождениями, а также был прямолинеен порой до неловкого, так что никакого подвоха от него ожидать не стоило.
