— Энди… — Горячая ладонь легла на мое лицо. — Энди, все хорошо…
Я рывком втянула воздух, наполненный знакомым запахом, и задергалась.
— Держите ее! — крикнул кто-то незнакомый. — Давайте транквилизатор! Отойдите от нее, мистер Брайт!
— Не надо транквилизатора. — И еще один. Спокойный, жесткий. — Пустите Брайта к ней, пусть будет рядом.
— Мистер Карлайл, у девушки припадок…
— Нет у нее припадка. Рейн, вернись. Встань рядом, зови…
— Энди…
Его хриплый шепот у самого уха показался глотком свежего воздуха. Грудь наполнилась вдохом, пелена забытья медленно сползала с тела, и я пошевелила пальцами, нахмурилась… и открыла глаз.
Надо мной склонился Рейн. Он беспокойно вглядывался в лицо и гладил привычными шершавыми пальцами скулу.
— Показатели стабилизируются, — доложил кто-то тихо. — Температура спала.
— Что произошло? — вырвалось у меня, но получилось только прохрипеть. Брайт не ответил — только нахмурился сильней. А я опустила взгляд на его перевязанную и примотанную к телу руку. — Я укусила тебя…
В памяти вспышками замелькали картинки, снова стало плохо, вокруг засуетились врачи, но с другой стороны вдруг навис незнакомец.
— Привет, Энди, я Джастис. Попробуешь успокоиться?
— Я не могла выбраться, — мотнула головой, чувствуя, как дрожу сильней.
— С тобой нет ничего страшного — ты просто особенная, слышишь? Ты научишься жить со зверем, но нужно время… Ничего страшного не происходит.
— Я была будто под наркозом, но все-все видела, — шептала я, глядя то на мрачное лицо Рейна, то на незнакомого доктора.
— Ты была под действием таблеток, Энди, — наклонился ниже доктор. — Они едва не остановили твое сердце. Но теперь мы вывели препарат из организма, такого больше не повторится… Слышишь? Надо дать себе отдых.
Рейн нашел мою ладонь и сжал так тепло и заботливо, что сердце снова набрало обороты, а я прикрыла глаза, кивая… Черт-те что творилось в душе, по вискам покатились слезы, и я всхлипнула совсем уж по-детски. Когда вообще вокруг меня собиралось столько народу, желающего спасти? А Рейн? Он взгляда с меня не сводил, рассеянно водя моей сжатой ладонью по своим губам. И я в ответ сжала его руку.
Я умела жить моментом. Плевать, что было вчера и будет завтра — сегодня он не дал мне умереть. Откуда-то я это точно знала. А еще помнила его шепот. Дергаясь в смертельном страхе там, в каком-то параллельном мире, я держалась за его слова. Не помню, что он мне говорил. Помню только, что это стало единственной связью с жизнью, которая бросила меня на произвол.
Врачи суетились вокруг еще с полчаса. Когда, наконец, они остались довольны, мне дали передохнуть. И то, что Рейн не ушел, вдруг наполнило теплом.
— Расскажи, что произошло, — тихо попросила я, глядя на его профиль на фоне темного окна. В палате горел уютный торшер, мерно пикали приборы, и казалось, что все самое плохое позади. — Ты дождался того, чего хотел?
Он кивнул, обернувшись.
— Но тот, кто пытался меня убить, сейчас подключен к приборам жизнеобеспечения… — глухо отозвался Рейн. — И говорить не может.
— Значит, все кончено?
— Не знаю. — Он не подходил. Смотрел на меня не как прежде — с какой-то тоской. И я понимала почему.
— Ты меня не бросил.
Рейн отвернулся обратно к окну, промолчав. Стало горько. Жалел, что не хватило духу жертвовать мной дальше?
— Рука совсем плохо? — злилась я.
— Нормально.
— Почему ты меня не бросил? — надоела мне его отстраненность. — Ты же готов был жертвовать всем…
— Значит, не готов, Энди, — устало отозвался он, снова оборачиваясь.
Наши взгляды встретились и зацепились друг за друга надолго. Я пыталась вспомнить, как ненавидела его еще утром, и легко находила залежи этой ненависти — вот она, рукой подать. Это ведь он меня покалечил…
Но…
— Если бы ты не забрал меня себе, меня бы точно никто не пожалел, — тихо заключила я. — Чего они добивались? Чтобы я кинулась на тебя? Ведь так? Меня же пустили в расход, да?
— Отвлекла внимание, скорее всего, — снова отвернулся он.
— Ты не умеешь быть там, где ты нужен, Рейн, — вырвалось злое.
Для меня, дикарки и недотроги, острое желание чужого присутствия рядом было в новинку. Но мне нравилось, как он держал меня в руках, как закрывал собой, пока я пыталась откусить его руку, и как не отпускал только что. Какого ж черта он теперь стоял так далеко?
— Скорее всего, — не стал спорить он. — Ложись спать.
— А ты…
— А я буду с тобой.
Хотелось сказать, что его место не рядом со мной. Но духа не хватило.
— А если я не хочу? — отвернулась.
— Спать?
— Чтобы ты со мной был.
— Ну тут нет ничего нового, — вздохнул он и направился ко мне. — Больше некому.
— Я и сама неплохо справляюсь. Жила же без тебя как-то. — Голос становился тише по мере его приближения.
— Ну так ты еще не жила, не льсти себе, — подтянул он стул и уселся вплотную, складывая здоровую руку на спинку.
— Бывало и хуже, — заерзала я, пытаясь отодвинуться.
— Неужели?.. — усмехнулся он.
А я озадачено замолчала. Сейчас Рейна было не узнать. Таким уставшим и вымотанным я его еще не видела. Но было что-то новое. Он сдался? Смирился с тем, что проиграл? Даже выглядел моложе — хоть в комнате и было мрачно, я хорошо видела его лицо и глаза. Теперь мне хотелось, чтобы он не был так близко. Сердце начинало стучать сильней, а от того, что приборы сразу жаловались Рейну, оно разгонялось еще больше.
— …Успокойся.
— Что, не укусишь? — усмехнулась.
— Постараюсь, — смутился он. — Тебя нельзя кусать.
— Неужели? — снова злилась я.
— Давай начнем сначала?
— Не начнем.
— Тогда продолжим, что начали.
— А разве все не кончено? Или Виммер считает, что я не отработала те условия, на которые согласилась?
— Пожалуй, все же укушу, — стал жестким его голос. — Ты чуть не умерла. И, кажется, только что была рада, что я забрал тебя себе…
Я прикусила язык и надулась.
— …Есть хочешь? Доктор Карлайл сказал тебя накормить.
— Кто он?
Рейн поднялся:
— Специалист по таким, как ты. Поешь, и можно будет с ним поговорить.
Я напряженно проследила, как он вышел. Внутри все странно вибрировало, но не от страха. Страх рядом с Рейном неожиданно обернулся предвкушением. Только с чего? Он хочет продолжать искупать вину? Так пошел бы он подальше — мне его жалость не нужна.
