— Принесу вам кофе, — понимающе глянула на доктора Робин и вышла.
— Как ночь прошла? — поинтересовался он, присаживаясь рядом на стул.
— Думаю, ты уже многое понял, — напряженно процедила.
— Да. Твоя звериная часть уже сделала выбор. — И он поводил у меня фонариком перед глазами.
— Я все помню, — заморгала я. — Уснула, а проснулась уже в звере. И не могла обернуться. Бегала по комнате в панике, а Рейн меня успокаивал…
— Что делал? — он уже открыл свой планшет и что-то там писал.
— Сначала говорил, успокаивал… потом обернулся сам. Но это, кажется, не лучшая была идея — мой зверь начал… будто выключать меня. Я будто засыпала на середине фильма, а потом просыпалась, не понимая, сколько прошло…
— А потом?
— Потом пришла в себя уже на кровати с Рейном. Он будто подавал пример — лег и меня ждал. И я перестала терять выключаться. Стало даже как-то спокойней, тревожные мысли ушли… И я уснула.
— А утром ничего нового не было? — проницательно глянул он на меня.
— Все утро спорила, — не придумала ничего важнее я. — И с Рейном, и с кем-то внутри меня.
— Ну и что думаешь? — улыбнулся он.
Все же у Джастиса был потрясающий дар так говорить о проблеме, что даже самая страшная казалась уже не такой пугающей.
— Я? Это же ты у нас специалист.
— Ну ты же уже многое понимаешь…
— Говоришь, мой зверь хочет Рейна. Но я не хочу.
— Правда? — он поднялся и кивнул мне на выход. — Пошли прогуляемся? Теперь без проверок, по-настоящему.
Мы вышли за прозрачные двери и направились по залитому светом коридору в сторону лифтов.
— Рассказывай, — предложил он. — Что тебя беспокоит.
Здесь было тихо. Рейн остался в медбоксе, и никто не мешал. И эта невероятно располагающая манера доктора общаться что-то делала со мной…
— У него есть статус, ребенок, бывшая жена… Он — из другого мира. Мы не пара. А еще — им движет чувство вины за то, что использовал меня. Не очень прочная почва для новой жизни, не находишь?
— Ну, в случае, если руководствоваться только разумом, то звучит разумно. Ты всю жизнь живешь бок о бок с теми, кто руководствуется инстинктами точно также, как и рациональными мышлением… Но у тебя теперь тоже есть доступ и к другой части своей личности. Что скажешь?
— Ну и что? — остановилась я, поворачиваясь к нему. — Моя зверюшка хочет лечь под сильного самца — тоже мне руководство к действию! Да и… а твоя девушка? Вот выбрала она кого-то, а тот что? Бросил? Разорвал ей сердце и душу! Хорошо, ты появился. Но на всех тебя не хватит.
— Не хватит, — серьезно отозвался он. — Но ты же не знаешь, как будет…
— Я знаю достаточно, доктор. Жизнь научила никому не доверять и всего добиваться самой.
Он смотрел мне в глаза некоторое время, и мне казалось, что ему нечего сказать. Но я ошиблась.
— Только это убеждение уже едва не стоило тебе жизни. Может, время пересмотреть?
Я так и застыла, обняв себя руками и сгорбившись. Всегда так делала — старалась казаться меньше, если чувствовала себя неуверенно. А ведь это тот же инстинкт.
— Ты правда думаешь, что инстинкты помогут освоиться в новых обстоятельствах? Ты говорил, что у каждой из твоих пациенток проблема своя.
— Именно, — спокойно кивнул он. — Твою проблему создали жесткие стечения событий. Но только отчасти. Твой мужчина, в отличие от того, которого выбрала Робин, готов быть с тобой. Он принимает вашу связь и признает, что сделал выбор не столько из-за обстоятельств. Твой зверь дает ему шанс. Дело только за тобой. И вот тут начинается твоя личная проблема. Ты — одиночка, тебе сложно доверять и пробиваться в мире отличных от тебя. С этим и нужно начать работать.
— Бороться? — совсем растерялась я.
— Нет. Бороться с собой — самая плохая стратегия. Принимать себя такой, какая есть — другое дело. И использовать свои достоинства. На данный момент благодаря себе у тебя действительно есть будущее. Независимо от того, с кем ты будешь. Ты можешь выбирать. Только важно дать себе отличные от прежних убеждения. Не все готовы тебя использовать. Не все хотят сделать больно. Кому-то ты нужна по-настоящему.
— Да. Только все это — один мужчина, — обличающе указала я в сторону медцентра. — Робин нашла тебя сама.
— У меня есть и другие примеры, — спокойно возразил он. — Которые больше похожи на твой. Бывает так, что сначала делают больно, да. Но виной тому лишь обстоятельства. А они преодолимы. Рейн действительно раскаивается и хочет быть с тобой, а это… не всегда встречается.
Робин возникла за его спиной, будто подтверждая эти его слова.
— Я взяла тебе кофе… — протянула она мне стаканчик.
— Спасибо, — рассеяно поблагодарила я. Пыталась почувствовать тот голос, который с недавних пор вносил коррективы в мою жизнь, но он молчал. Захотелось забиться в какую-нибудь нору и там пересидеть. Но куда там! Джастис повел меня в процедурную на обследование, чтобы убедиться, что сердце мое больше не собирается останавливаться. Туда же явился хмурый Рейн.
— Как она? — спросил тихо, подойдя к доктору.
— Хорошо, — убрал тот датчик и протянул мне салфетки. — Воспаления нет — это главное. Позже гляну на анализы, но, думаю, и там все будет в порядке. Как рука?
— Болит. — Судя по тону, озабочен Рейн был далеко не своим самочувствием. И даже мое было на втором плане.
— Что случилось? — уселась я на кушетке.
— Харт недоступен.
— Ну, мало ли… — попробовала успокоить, но Рейн меня не слушал.
За завтраком тоже ничего в рот не взял. А я ловила себя на том, что мне тоже было не особенно радостно, когда он искрил напряжением рядом.
Мы сидели в местном кафетерии у панорамного окна. Народу почти не было — так, пара докторов в другом конце и трое официантов, убирающих посуду. Казалось, что мне все приснилось, начиная с моего появления тут. Рейн сидел рядом, доктор со своей девушкой напротив, и мы будто просто приехали на какой-то горный курорт на уикэнд. От этого реальность казалась еще более пугающей. Свернутая в глубоких тенях на фоне яркого безмятежного солнца, она грозила развернуться с приходом ночи и напомнить обо всех реальных страхах.
— И чем тут заниматься весь день? — глянула я на доктора.
— Мы вчера гуляли здесь в окрестностях, — оживился тот.
— А нам можно? — поинтересовалась я.
— Думаю, этот вопрос можно решить, — глянул док на Рейна.
— Пойдем? — перевела я на него взгляд.
Ему не хотелось. Кажется, единственное, о чем он сейчас думал, это о дочери. Но это и понятно — он сейчас словно пытается вытащить два камня, идущих ко дну с равными скоростями… Я, вот, вроде замедлилась — умирать не собираюсь, грызть ему глотку — тоже. Логично, что теперь он будет думать о дочери.
