— Не перестала, — раздражающе спокойно моргнул он. — Поэтому я имею право на решения. И буду нести за них ответственность.
Я только презрительно покачал головой и вылетел из смотровой, тяжело дыша. Глаза застилало паникой и кровавой пеленой ярости — плохой коктейль для действий. Выхватывая находу мобильный, я набрал Харта. Ответил он лишь на второй вызов.
— Брайт?
Слышал, тоже устал.
— Энди предположительно сбежала, — заявил я без вступлений.
Послышался раздраженный выдох, в который он подумал, что у него есть проблемы посерьезней, и медленный вдох, в который вспомнил, что на моем месте вел бы себя сейчас точно также.
— Это вряд ли возможно, — выдавил озадаченно. — Кто бы ее выпустил?
— Не знаю. Я всю ночь был с дочерью, а она исчезла…
— Я тебя услышал. Сейчас попробую раскрутить.
— Я к Виммеру.
Только того на месте не оказалось. А вот на мобильный он ответил.
— Сбежала? — удивленно хмыкнул он в трубку. — Из Порт Роксмаунт невозможно сбежать, Брайт…
— Дай мне доступ к камерам, — расхаживал я перед его кабинетом туда-сюда.
— Подниму сейчас всех, найдем, — пообещал он.
Только никто ее не нашел…
Энди украла пропуск одного из врачей, ее пальто и кепку. На видео с камеры наблюдения было хорошо видно, как она поднялась на вертолетную площадку вместе с общей толпой, и лишь в какую-то секунду обернулась в сторону света перед посадкой… И я понял, что ареал поисков придется увеличить.
Харт бросил своих спецов по ее следам с аэродрома сразу же, а я вылетел в Клоувенс первым же свободным вертолетом. Да, мне пришлось бросить Лину. Но и повод был важней жизни и смерти вместе взятых — найти одну идиотку и отшлепать ее по заднице за то, что решила, будто для всех так будет лучше.
За два долгих дня мы обшарили все — все уличные камеры, наблюдение в городском транспорте, больницы, приюты… Но с каждым часом надежда таяла. Этой изворотливой пигалице удалось то, что не удавалось никому и никогда — уйти от меня.
Харт разводил руками, Виммер делал вид, что у него полно своих дел, и меня он больше не знает. Я даже было подумал, что он замешан… Но эта мысль не имела никакого смысла, потому что этот бесчувственный ублюдок никогда бы не помог Энди сбежать, чтобы он потерял в ее лице рычаг давления на меня.
К дочери я вернулся через двое суток бесконечной гонки — вымотанный до смерти физически и морально. Эмма сама привезла Лину домой, отвела к врачам… Она писала мне эти дни, так как на звонки я не отвечал, бегло просматривая сообщения от нее. Кое-как поднявшись по ступеням своего бывшего дома, я дополз до дивана в гостиной и рухнул на него, сразу же провалившись в сон.
Энди не учла, что убила меня в ту самую секунду, когда я понял, что не найду ее… Думала, что возвращает меня семье и дочери? Дура… Зачем я дочери мертвый? Какое тепло я могу ей дать, если внутри меня застыл кусок льда с острыми гранями?!
— Рейн…
Я будто и правда умер. Голова налита свинцом, глаза болят… не только глаза — все… до самого нутра.
— Рейн… Хочешь что-нибудь?
Эмма.
Кое-как поднявшись, я сел и свесил голову на руки:
— Как Лина?
— Доктора дают положительный прогноз, но восстановление займет время… И она пока ничего не рассказывает…
Мы помолчали какое-то время. Я пытался понять, слышу ли ее вообще и что все это для меня теперь значит.
— Ты не нашел ее?
— Нет.
— И… что дальше?
— Ничего. Я устал, Эмма…
— Пошли наверх — уложим тебя спать…
— Лина где?
— Первую ночь спит спокойно. — Она попыталась подхватить меня под руку, и я не стал отталкивать. Мне было все равно. Хотелось просто забыться сном и ничего не чувствовать хоть какое-то время.
Эмма проводила меня в спальню, помогла раздеться, прошлась тревожным взглядам по новым травмам и повязкам на моем теле, но промолчала. Непривычно было видеть ее такой… но эта мысль возникла и исчезла, ничего не задев в душе.
Я улегся на простынь и уставился в потолок, позволяя эмоциям разорвать грудную клетку. Легко было просто наблюдать, как отчаяние и жалость переплавляются внутри в тугую холодную злость. Она застывала в венах, промораживая тело сантиметр за сантиметром, пока не дошла до сердца…
«Я буду искать тебя всегда,» — ударилось оно в последний раз, прежде чем мое настоящее превратилось в прошлое.
… и я закрыл глаза.
Эпилог 1 части
— Быстро ты, — глянул на меня Харт. Он сидел в приемной медицинского корпуса и ждал, пока я допрошу Бинана. Тому не повезло очнуться именно сегодня.
— Опыт, прокурор, — и я сел на соседний стул. — Есть покурить?
— Тут не курят, — нахмурился он.
Погода стояла ясная — стерильный кафель под ногами взрывался тучей солнечных зайцев, преломленных окном. А я старался не думать и не чувствовать. И не помнить… Потому что в каждом углу здесь мне виделась Энди.
— Рейн, у меня приказ о твоем отстранении…
Я только усмехнулся, зло щурясь перед собой:
— Понятно.
Виммер выбросил меня как отработанный материал. Позволил допросить Бинана и отстранил. Ублюдок.
— Мне приказали донести это до тебя, — продолжал Харт. — Понимаешь, почему?
— Чтобы я с тобой порвал, — усмехнулся, оборачиваясь. — Но вряд ли мы бы ездили друг к другу на барбекю по выходным…
— А я бы приехал…
— Было бы куда…
— Я все равно буду держать тебя в курсе.
— Рискуешь, прокурор…
— Плевать. Я — не собственность Виммера. И занимаюсь этим делом только из личных соображений.
— Значит, на этом все, — глухо выдавил я. Черт, не ожидал… Вот же Виммер ублюдок!
— Не сдавайся, Рейн. Мы все еще ищем Энди.
— Клоувенс большой, — покачал я головой, зло усмехаясь. — Сотни тысяч запахов и следов… Ей кто-то помог, Харт. Иначе она бы уже была у меня.
Стоило об этом подумать, и меня словно отключали от жизнеобеспечения. Чувствовал себя так, будто валялся где-то в коме, доживая последни часы, а все настоящее — бред умирающего сознания. Без Энди все потеряло смысл.
Благородным порывом моей дурочки могли воспользоваться, помочь сбежать и нейтрализовать, потому что много знала. И от этого хотелось просто покончить со всем одним махом. Но я не мог. Пока не буду знать точно — не смогу. Но ничем другим объяснить себе ее исчезновение не получалось. И Рон понимал это не хуже.
