…До больницы я доехал в мрачных мыслях. Весь мир для меня давно выцвел и лишь немного оживал, когда я видел Лину. Они с Эммой ждали меня на скамейке в небольшой парковой зоне перед больницей. Дочь улыбнулась, увидев меня, и поднялась навстречу.
— Пап, привет, — повисла на моей шее, когда я присел рядом.
— Привет, — прижал ее к себе, игнорируя Эмму.
— Доктор сказал, что анализы в норме, — вставила она, поднимаясь.
— Мам, со мной все в порядке, — закатила глаза Лина. — Поехали? Пап, ты с нами?
— Мама просила вас забрать, — взял дочь за руку и повел к своей машине.
— Мама снова тебя от работы отрывает, — проворчала дочка, сжимая мою руку.
И я вздохнул немного свободней. Только сейчас вдруг подумал, что не сказал Виммеру за нее спасибо. А надо было бы…
За этот год Лина восстановилась полностью. Особенно быстро пошла на поправку, когда я поменял врачей Эммы на Карлайла. Он сам явился ко мне пару месяцев спустя узнать, как мои дела. Я не стал его выставлять — сделанного не исправишь. И я сам был виноват, что выпустил Энди из рук. Джастис помог мне облегчить состояние, выписал обезболивающие. И Лину тоже согласился посмотреть. Через пару встреч с ним Лина заговорила со мной. И между нами, наконец, потеплело. Это она теперь меня поддерживала, а не я ее…
— Пап, ты сегодня какой-то уставший…
— Все мне говорят, — усмехнулся я. — Но я, кажется, наоборот выспался.
— Значит, мало. Надо поспать еще, — заключила Лина.
Вряд ли удастся. С этой угрозой Виммера… Дочь снова пошевелила рукой в моих пальцах, и я нахмурился. С ней рядом всегда казалось, что жизнь не совсем остановилась. Но Лина не могла меня вытянуть, как ни старалась. Я видел — она все чувствует, но не спрашивает о причинах, которые тянули меня ко дну.
Эмма шла за нами тенью и так же бесшумно залезла на заднее сиденье.
— Пап, а я на каникулах хотела бы на море поехать…
— Думаю, это несложно устроить, — машинально согласился я и перевел взгляд в зеркало заднего вида, морщась: — Эмма, устроишь?
Потому что я могу не успеть…
— Да, Рейн, — оживилась она. И всю оставшуюся дорогу до дома я слушал о вариантах, которые она себе видит. Вернее, не всю, потому что в какой-то момент Эмма повысила голос: — Рейн!..
— Что? — вынырнул я из дорожного транса.
— Я говорю, можно было бы и нам съездить…
— Не надо, мам, — укоризненно заметила Лина. — У папы работа.
Я заехал во двор и заглушил двигатель. Хотелось, наконец, побыть с Линой наедине, и Эмма даже дала нам эту возможность, а в обмен я согласился остаться на ужин.
Остаток дня мы просидели с Линой в саду. Она рассказывала про школу, подруг, и я рад был слушать, как ее жизнь восстанавливается.
— Пап, что с тобой?
Я даже не сразу понял, о чем она.
— Со мной? — переспросил хрипло.
Дочка нерешительно вздохнула, поглядывая на меня исподлобья.
— Сначала я думала, что ты очень сильно за меня испугался и переживал, пока искал…
— Это так, — кивнул я.
— Но со мной уже все нормально. А с тобой нет.
Я замер, нерешительно глядя ей в глаза. Пожалуй, можно попробовать рассказать ей все. Жаль, что смысла в этом нет больше…
— Я встретил женщину там, на той военной базе, куда тебя привезли первым делом… — начал я осторожно. Никогда не был достаточно красноречивым. — Мы с ней не очень хорошо начали… В общем, я облажался. Но потом мне казалось, что у меня получится загладить вину…
— Ты любишь другую? — поняла все Лина, опуская худенькие плечики, и я уже успел пожалеть об откровении:
— Да. Очень. — Но отступать было некуда. — Так люблю, что умираю без нее…
— А куда она делась?
— Она ушла. Сбежала. — Я опустил голову и прикрыл глаза. В памяти снова запылали обрывками воспоминания. — А я не смог найти…
— Ты же всегда всех находишь…
Удивительно, но в голосе дочери не звучало разочарования или обвинения.
— Прости, Лин, — начал было я. — Но мы с мамой…
— Пап, я не маленькая, — закатила Лина глаза. — Я же вижу, что мама тебя только мучает. Да и меня тоже.
— Лин, мама тогда тоже сильно переживала и теперь боится тебя потерять, — серьезно посмотрел на дочь. — Просто пришло время помочь ей.
— Она обещала мне, что пойдет к психотерапевту, — вдруг заявил мой взрослый ребенок.
И я усмехнулся, поражаясь открытию — а ведь действительно взрослая.
— Молодец, — кивнул.
— А тебе, может, тоже сходить? — с надеждой заглянула она мне в лицо.
— Мне не поможет, — отрицательно покачал головой.
— Это то, что я не могу понять, да?
— Наверное. И она тоже…
— Она такая же, как я?
— Да.
Мы посидели немного в умиротворяющей трескотне весенних насекомых.
— Пап, — позвала вдруг Лина. — А к нам как-то приходила девушка…
— Какая? — не понял я.
— Странная. Я не видела ее раньше. Шел дождь. Открыла мама… а потом встала перед ней на колени… — Она смотрела куда-то сквозь меня, вспоминая, потом перевела на меня взгляд: — Может, это была она?
— Когда это было? — просипел я, замирая, будто Лина могла исчезнуть и это ее воспоминание — вместе с ней.
— Давно… в конце лета еще…
Я медленно поднялся:
— Побудь в саду.
И направился в дом, не чувствуя ног.
Эмма была в кухне. На мое бесшумное приближение дернулась и едва не перевернула доску с нарезанными овощами. Я замер, бесстрастно наблюдая ее борьбу со скользким ножом:
— Рейн… Ты меня напугал, — обескураженно глянула она на меня. — Как Лина? Поговорили?
— Да, — сдвинул я брови. — Когда она приходила ко мне? Какой был месяц?
— Что? — переспросила Эмма тихо, втягивая голову в плечи.
— Энди. Лина сказала, что она приходила сюда. Шел дождь. Был конец лета. И тебе не составило труда упасть перед ней на колени. Что ты ей наговорила?
— Рейн… — выдохнула Эмма, задрожав и вжавшись задом в столешницу, хотя я и шага к ней не сделал.
Боялся убить ее.
— Просто отвечай на вопросы, — глухо приказал, низко опустив голову. — Я хочу знать все подробности.
Эмма захлопала глазами, тяжело сглотнув, но послушно заговорила:
— Это было третьего сентября, — нехотя выдавила она. — Я не видела ее ни разу, но сразу поняла, что это та самая. Она хотела видеть тебя… — Тут бывшая замялась перед главным, но все же пересилила себя: — А я попросила не лишать Лину семьи…
