– Тебе не надо меня бояться. Я не убью и даже не покалечу. Но настроение испортить могу. Сильно. Это не угроза. Это предупреждение.
– Да пошёл ты!
Его пальцы сжали плечи сильнее.
– А ведь всё равно боишься.
– Тебе карту нарисовать?
Самообладанию Ллэра можно было позавидовать. Она бы на его месте уже давно въехала по физиономии, а потом, схватив за шкирятник, окунула башкой в воду и не давала дышать столько, сколько нужно, чтобы раз и навсегда научить держать язык за зубами. Сделала бы, не задумываясь о последствиях, и получила бы удовольствие. Ведь даже сейчас, стоя по пояс в вязкой луже, Мире очень сильно хотелось ему врезать. За что? Сама не знала. Может, чтобы доказать, что несмотря на страх не желает подчиняться и признавать очевидное – она слабее. Необъяснимое, иррациональное и, кажется, совершенно бесконтрольное желание.
Мира замахнулась. Внутренний голос отстранённо и равнодушно посоветовал готовиться к худшему. Она так же равнодушно пренебрегла советом. И замерла, глядя на запястье правой руки. Испуганно выдохнула, машинально подняла левую и так и застыла от изумления: всегда бледная кожа потемнела, а по ней изогнутыми сиреневыми линиями проступили вены и словно светились изнутри.
Ллэр задумчиво склонил голову набок. Теперь он взял руки Миры по-другому, мягко, ладонями к себе. Выпустил правую, осторожно дотронулся до узора на левом запястье.
– Что-нибудь чувствуешь?
– Твой палец, – буркнула Мира, не понимая, что с ней творится. Ллэра хотелось оттолкнуть, но одновременно – прижаться к нему.
Она отшатнулась, чуть не упала, но сумела удержаться на ногах. С сожалением посмотрела на берег, где остался лежать халат, невольно оглядела себя и застыла. Искрящиеся вены проступали по всему телу и были видны даже в тёмной воде.
– Ой…
– Действительно «ой», – Ллэр усмехнулся. – Давай-ка уберёмся отсюда.
Мира опомниться не успела, как он, нимало не интересуясь мнением на этот счёт, подхватил её на руки и через миг поставил на песок. Но этого мига хватило, чтобы почувствовать жар его тела. Ллэр и сейчас стоял слишком близко. А там, где его пальцы прикасались к её коже, невыносимо жгло. Не так, когда Роми повалила на землю. По-другому. Вызывая не боль, а приятную истому, от которой кружилась голова.
– Из-за тебя я похожа на радиоактивную куклу, – смутилась Мира, пытаясь высвободиться.
– Ты – обычная. Такой реакции не должно быть, – он разжал пальцы, отступил на полшага. Прищурился. – Интересно.
– Что интере… – она не договорила, потому что та же непонятная сила, как в ванной, вдруг откинула назад. Недалеко, буквально на несколько метров, но на этот раз получилось прочувствовать перемещение. Не было ни темноты, ни ощущения падения. Только на долю секунды стало прохладно, как от порыва ветра.
– Помнишь, у меня дома… перед тем, как я тебя ударил, – Адан, непонятно, когда и как оказавшийся на пляже, не сводил с неё пристального взгляда. – Ты переключала картинки на окне. Потом увидела женщину. Таль. Ты сказала, что её знаешь. Откуда?
– Она врач в Миере. Она меня лечила, – Мира замолчала, потому что руки, крепко сжимавшие плечи, исчезли, как и сам Адан. Зато рядом стояла Роми. – Жива? Жаль.
– По-моему, тебя не от того лечили.
– Ну тебя-то даже лечить не берутся, – не осталась в долгу Мира. – Скажи Ллэру спасибо за спасение и можешь догонять Адана. Он, похоже, только и делает, как от тебя сбегает, – добавила она, направляясь обратно к месту, где валялся халат.
Как ни странно, рыжая дура не огрызнулась. Да и Ллэр всё это время молчал. Не сделал ни шагу, стоял там, куда несколько минут назад вынес Миру из моря. Смотрел на Роми. Странно смотрел, непривычно. По-настоящему серьёзно. Мира вдруг вспомнила того, другого, в инвалидном кресле. Алэя. Сейчас они казались ещё больше похожими. Будто не просто братья, а близнецы.
– Не хочешь рассказать, что происходит? – послышался за спиной спокойный голос Роми. Обращалась она явно к Ллэру.
– Я тебя там подожду, – подхватив с песка халат, тихо проговорила Мира.
Ллэр едва заметно кивнул, по-прежнему не сводя взгляда с Роми.
К самым дальним скалам Мира всё-таки не пошла. Пусть и не хотела торчать в опасной близости, понимая, что поговорить у этих двоих без очередных психов не получится, но лишать себя возможности понаблюдать со стороны не стала. Вряд ли поймёт, наверняка будут разговаривать на своём языке, зато сможет хотя бы их видеть. Мало ли что.
– Так как? – спросила Роми.
Мира, накинув халат, присела на прохладный камень и удивлённо застыла. Надо же. Роми предпочла говорить не на карни. Странная. То кидается ни с того ни с сего, то вся из себя воспитанная.
– Не хочешь просто уйти? – отозвался Ллэр.
– Уйти? – удивление в голосе Роми было неподдельным.
– Ага. Ты только бестолково вмешиваешься и отвлекаешь. Тебе здесь не место.
– А этой – место?
Ллэр хмыкнул.
– Надо же.
– Что – надо же?
Они так и стояли в нескольких метрах друг от друга. Ллэр – словно статуя, Мира не видела его лица, Роми – то ли злая, то ли растерянная, чуть покачиваясь, сжав руки в кулаки.
– Это не имеет к тебе никакого отношения. Совсем. Мне просто не повезло, что всё случилось в твой день. Возвращайся к своей жизни, оставь нас в покое. Я как-нибудь разгребу эту кашу без твоего чуткого руководства.
– Да уж. Ты разгребёшь, – она скривилась. Он промолчал. Роми махнула рукой в сторону воды. – Эта проклятая лужа чуть меня не убила. А я чуть не убила твою новую игрушку. Море не может вести себя так! Это уже и моё дело.
– Теперь море у нас виновато! Ага, как же, – вырвалось у Миры.
– Ты… вообще… – Роми обернулась в её сторону, – ты сиди и… и… – она замолчала.
– Боишься, что игрушка, которую ты предлагала Адану утопить в «проклятой луже»… – передразнила Мира и осеклась. Последние два слова удалось не просто повторить тоном Роми, а в точности скопировать её голос. Так, словно говорила сама Роми.
Теперь и Ллэр смотрел на неё. Удивлённо и довольно.
– Значит, ты не только карни понимаешь, но и голосам подражаешь.
Роми нервно дёрнулась, бросила на него прищуренный взгляд, но промолчала.
«А ещё сверкаю в темноте», – мысленно добавила Мира. Бред какой-то. Бред, которому есть только одно объяснение.
– Меньше лапать надо, – буркнула она, покосилась на босые ступни. Кожа уже не светилась, хотя вены отчётливо просматривались. – Лучше бы научил меня исчезать, когда хочется. Чтобы раз и нету.
– Тебе не положено уметь, – заявил он. Шумно выдохнул, запустил пальцы в шевелюру. – Не понимаю. Ты ведь случайность, не больше.
