– Меня – не смог бы.
– Давай без лирических вступлений, – он многозначительно ухмыльнулся, без стеснения разглядывая знакомое тело. Под халатом, конечно же, ничего нет. Соблазнительная, чувственная дрянь. – Лучше расскажи, что тебе говорит… Например, имя Мира.
– Ничего, – Таль словно ждала этого вопроса. – Вернее, говорит слишком много. Мира – самое распространённое женское имя в Актарионе. Я каждый день узнаю, как минимум, двух новых Мир.
– И всех отправляешь в плешь?
– Куда? – Её удивление выглядело совершенно искренним, но он всё равно не поверил. Почти по слогам повторил:
– В плешь. Знаешь, в такой себе хреновый дырявый фильтр между мирами, где первые несколько минут думаешь, что сходишь с ума. Потом даже не сомневаешься, что сошёл, потому что из воздуха появляется полуголая рыжая красотка-атради и угощает тебя как ни в чём не бывало коктейлями. А дальше ещё фееричней, – Адан зло усмехнулся, вспоминая, как почти поверил, что не выживет после падения кабриолёта. – Всё ещё не звучит знакомо?
– Значит, плешь на самом деле существует, – блудливая улыбка исчезла, а тон Таль вызвал сомнение в собственной теории.
– Хочешь сказать, ты о ней не знала? – Адан нахмурился.
– Слышала, но не думала, что это правда. Мы называем по-другому. Не плешь, а дыра. Только никаких свидетельств её существования нет. Она, как миф. А если и есть, то никто из Актариона туда не попадает.
– Ну вообще-то насколько я знаю, попадает, – Адан уставился на Таль. – Я видел своими глазами. И как ты, надеюсь, понимаешь, мне сейчас не до шуток. Но если ты предпочитаешь никогда больше не выходить из этой беседки и продолжишь настаивать, что имя Мира тебе ничего не говорит.
– А должно?! – перехватив его многозначительный взгляд, она шумно выдохнула: – Ладно. Допустим. Как она выглядела?
– Невысокая худенькая брюнетка. В красных коротких брюках. Волосы чуть ниже плеч. И почему выглядела? Она до сих пор так выглядит. Разве что одежда…
– Эту Миру я знаю, только так она уже не выглядит, можешь мне поверить.
– Это почему это? – насторожился Адан.
– Потому что эта Мира погибла. Таксилёт, в котором она летела, взорвался.
Способности молчали, опыт, сбитый с толку тем, чего быть не может, просто потому что не может быть, заткнулся, казалось, навсегда. Оставалось полагаться только на интуицию, а она настойчиво подсказывала не торопиться с рассказами о чудесном спасении Миры.
– Ты уверена? – осторожно поинтересовался Адан.
– Более чем, – Таль опустила голову, задумчиво покусала верхнюю губу, посмотрела на него. – Эту аварию… Взрыв… Это не совсем случайность.
Раньше, чем она договорила, Адан уже понял, что Таль собирается сказать. И остолбенел от шокирующей откровенности.
– К… – он осёкся. Нет. «Как?» – это даже не вопрос. Не тот, что на самом деле имеет значение, и который стоит задавать в сложившихся обстоятельствах. Как – он и сам знает, но хотя бы чувствует себя виноватым. А вот у стоящей рядом женщины ни вины, ни раскаяния не наблюдалась. Перед ним – иная Таль. Неизвестная, незнакомая, опасная. – Зачем?
– Так было проще. Лучше. Для Миры, – она повела плечом, словно говоря: ты не поймёшь.
– А ты попытайся.
– Всё намного проще. Если смотреть с нашей точки зрения.
– Нашей?
– Да, нашей. Способных жителей Актариона. Тех, у кого есть определённые способности и кому не безразлично будущее нашего мира.
– Звучит, как предвыборный лозунг политической партии, – ухмыльнулся Адан. – Но даже если у вас тут оправдывают преднамеренное убийство, я всё равно не понимаю, какое это имеет отношение…
– Прямое, – перебила Таль. Видимо, заметив его изумление, торопливо добавила: – Я объясню. Постараюсь, но сначала ответь на один вопрос. Это важно, – она умоляюще сложила руки. – И правда имеет отношение к тому, что я хочу рассказать.
– Ну?
– Ты можешь, сейчас, здесь, – Таль обвела глазами беседку, – вернуться к себе? В свой мир?
Адан в сотый раз за этот долгий день удивлённо вскинул брови.
– Это не простое любопытство, поверь. Можешь? – настойчиво переспросила она, приближаясь и не сводя с него пристального взгляда.
Он прислушался к себе, и как будто к привычным шести чувствам добавилось столько же. Надо только понять, что хочет, куда, и становится ясно – как. Невидимые до вчерашнего дня поля, ощущения, запахи, звуки. Обычное пространство наполняется светящимися проходами, порталами между соприкасающимися гранями Вселенных. Остаётся нащупать нужный и шагнуть, вынуждая две точки соединиться, на каком бы расстоянии они не находились.
– Могу.
– Я знала! Ты прокалываешь пространство, – Таль довольно хлопнула в ладоши. – Значит, я не ошиблась. Моя теория верна – ты особенный. Не такой, как мы.
– Это типа должно меня радовать?
– Конечно! Это великолепно. Это замечательно. Это же… Ты же… как они!
– Мы, они… Да я вот теперь даже и не знаю, – саркастически протянул Адан, – радоваться мне или начинать беспокоиться.
– Понимаешь, я не могу, – Таль возбуждённо взмахнула руками, – взять и оказаться вот отсюда, с этого места, – она зачем-то топнула ногой, – в другом мире!
– Это должно меня огорчить? – хмыкнул Адан.
– Знаешь, почему не могу?
– Не имею ни малейшего представления.
– Потому что отсюда нет коридоров. Вообще, нет, – Таль застыла, выразительно глядя в глаза.
– И? – выдержав паузу, спросил Адан.
– Мы не такие, как ты.
– О, теперь я наконец-то понял! Вы не такие, как я, они не такие, как вы. И знаешь, что я думаю? – Адан театрально вытаращил глаза. – Это же охренеть, как стало ясно!
Таль перестала улыбаться. Какое-то время задумчиво смотрела на него.
– Ладно. Попытаюсь, чтобы стало яснее. Дело в том, что в отличие от тебя мы…
– Мы?..
– Я и такие, как я. Актарионцы, наделённые способностями с рождения. Мы не можем прокалывать пространство для телепортации. Для переходов между мирами используем порталы, которые есть далеко не везде и не всегда. Ты тоже должен их чувствовать… Они, как окна, ведущие из одного измерения в другое.
– Вижу, – согласился Адан, прищуриваясь и снова прислушиваясь к себе. – Только не понимаю, как это вообще возможно… С точки зрения науки…
– Забудь о вашей науке, – оборвала Таль. – Пытаться что-то объяснить с её помощью, это все равно, что рассказывать трёхлетнему ребенку, откуда берутся дети.
– А у вас они берутся оттуда же? – не удержался он, ухмыляясь.
Таль отмахнулась.
