– Слышали, – нарушил молчание Ллэр, изучая пол. – Биополимеры.
Таль кивнула.
– Высокомолекулярные органические соединения, которые хранят и передают наследственную информацию. Из них состоит всё живое. По крайней мере, это так во всех известных мне мирах. У обычных людей, без паранормальных способностей, или у таких, как я, в организме можно обнаружить только два вида: ДНК и РНК. Информация или ген, отвечающий за паранормальные способности, у нас хранится там же. Но есть ещё один вид нуклеиновой кислоты. Так называемая ПНК. Её роль заключается в реализации наследственной информации, передаче из поколения в поколение, сохранении и трансформации энергии.
Ллэр обернулся к Адану.
– До твоего появления считалось, что она есть только у истинных атради, смотрителей. Таких, как Роми. – Он поднял глаза на Таль. – Однако их ПНК аморфна и потому абсолютно бесполезна для твоих исследований.
– Почему? – Адан всё сильнее чувствовал, что теряет нить разговора.
– Атради лишены способности к репродукции естественным путём, – пояснила Таль.
– Поэтому среди нас есть такие, как я, – снова заговорил Ллэр. – Обращённые.
– У тебя тоже не… – Адан запнулся, не зная, как помягче сформулировать щекотливый вопрос. В конце концов это не его дело, может ли Ллэр иметь детей или нет.
– Полное снижение фертильности – одна из метаморфоз обращения, – улыбнулся он.
Таль брезгливо передёрнула плечами.
– Жуткий способ поддерживать популяцию вечных батареек, которых и без него не становится меньше. – Она помолчала, затем посмотрела на Адана. – Пока я не узнала о твоём существовании, была уверена, что ПНК существует только у атради. Естественно, мне это ничем не помогало в исследованиях. Ведь с нашей точки зрения кровь атради мёртвая. Вернее, это даже не кровь. Скорее, некая энергетическая субстанция, лишённая витаминов и минералов. Как топливо, но пригодное только для атради. И очень агрессивная. Теоретически может подойти обычным людям, но постепенно подчинит организм и превратит тело в аккумулятор. Смотри, – Таль плавно провела рукой, и сбоку от неё прямо в воздухе образовалась красноватая капля, размером с кулак. Внутри плавали разноцветные шарики и спиральки. Таль что-то сделала, и в следующее мгновение в центре капли появилось ярко-зелёное маленькое пятнышко. Оно быстро увеличивалось, окрашивая всё в такой же цвет, пока не заполнило изнутри. – Наглядно, это то, что происходит с кровью обычного человека, если в неё поместить ПНК атради. В теории.
Ллэр едва заметно кивнул.
– На практике так и происходит. Но образование ПНК – это уже финальная стадия изменений. Чтобы они начались, необходимы солнце Тмиора и особый ген в ДНК человека. Иначе новый биополимер не превратит его в атради, а убьёт.
– Не завидую тем, кому пришлось через такое пройти, – Таль задумчиво взглянула на него. – Долго, мучительно больно и совершенно противоестественно.
– С твоими-то замашками не хотеть вечности, – хмыкнул Адан. – Скажешь, отказалась бы?
Таль рассмеялась.
– Поверь, если бы я захотела стать атради, это было бы гораздо проще осуществить, чем то, чего я на самом деле пытаюсь добиться.
– Позволь тебе не поверить, – ухмыльнулся Адан, жестом показывая, чтобы она продолжала рассказывать.
– В Актарионе с самого начала отказались использовать кровь атради. Вместо этого учёные пытались скопировать структуру ПНК и создать некое подобие. На это ушло не одно десятилетие. Потерянные годы исследований, опытов. Мои родители, основавшие Институт крови в Миере, умерли, так ничего не добившись. Я не хотела повторить их судьбу и решила пойти другим путём. А именно – использовать генофонд остальных миров. На это тоже было потрачено много времени. И неизвестно, сколько ещё, если бы я не нашла Бэар, а в нём – тебя, уникальный Адан Свир, – Таль широко улыбнулась. – Это был огромный прорыв. Это… – она махнула рукой, покачала головой. – Вы вряд ли поймёте и разделите мою радость.
– Почему же? – улыбнулся Ллэр, взглянул на Таль с восхищением. – Я вполне понимаю и разделяю. Найти доа, найти тех, кто даст вам желанное, это как заново родиться.
– Да, именно так. Желанное, с большой буквы! Еще одна раса с ПНК. С живой, особой, одарённой, здоровой кровью, пригодной для Актариона, – Таль прошлась взад-вперёд. – Сначала я думала, что таких, как Адан, много. Целый мир. К сожалению, совсем скоро стало ясно, что это не так. Несколько тысяч полукровок и один-единственный полноценный доа. Дальше – больше. Или хуже. – Она остановилась, помолчала. – Выяснилось, что способности Адана – инертны. Вот это на самом деле было ужасно. Представьте – можно чувствовать, видеть зашкаливающую психокинетическую энергию, но не знать способа, как её применить. Я надеялась, что со временем можно будет заставить Адана раскрыться, проявить себя. Пыталась… Долго, настойчиво, – Таль с усмешкой посмотрела на него. – В итоге добилась только одного – надоела тебе. Но и это оказалось не самым плохим. По крайней мере, я могла хоть изредка, под любым предлогом, встречаться с тобой, чтобы… Не важно, – она отмахнулась. – А потом, вдруг, ни с того ни с сего портал в Бэар исчез. Сам собой. Словно и не было никогда. Всё, что у меня осталось от найденного чуда – несколько резервуаров крови. Что, по-твоему, я должна была делать? – Таль с вызовом посмотрела на Адана. – Отказаться от мечты? Забыть? Ни за что. Поэтому я продолжила опыты, провела десятки гемотрансфузий, и появилась Мира. Та, которую ты знаешь. Прости, но я не умею сдаваться. И не собираюсь. Ни тогда, ни тем более сейчас, когда столько уже сделано.
– Мне начинать бояться?
Одержимость Таль вызывала двоякие чувства, разобраться в которых не получалось. Она говорила, а Адан ловил себя на мысли, что восхищается и презирает её одновременно.
– Задумываться. Пытаться понять.
– Я пытаюсь. Но не могу отмахнуться от фактов. Ты использовала меня. Нет, – он тряхнул головой. – Ладно меня… Миру! Тебе её даже не жаль.
– Победители не сочувствуют проигравшим, – нахмурилась Таль. – Она бы всё равно умерла. Теперь, благодаря мне, у неё появился шанс пожить ещё. Даже насладиться способностями, – она обернулась к молчавшему Ллэру. – Если говорить простым языком, в её организме повреждены шапероны. Это специальные белки, отвечающие за сворачивание пептидной цепочки. Другими словами, у Миры врождённое нарушение синтеза белков. Он возрастает только при стрессе. Страх, повышение температуры тела, сильные эмоции. Но этого недостаточно. За неимением других источников питания, вирус рано или поздно полностью разрушит клетки. Полагаю, именно он плюс мутация под воздействием ваших светил превратили Миру в несколько иного доа, не такого, как Адан. Ну и, конечно, разница по половым признакам.
– Женщин-доа что-то отличает от мужчин? – оживился Ллэр. – Я имею в виду их способности.
– Подозреваю, что да, но поскольку Адан – единственный представитель, которого я обнаружила, убедиться на практике у меня не было возможности. В теории речь идёт о древней, почти исчезнувшей расе, на которой эволюция за тысячелетия практически не сказалась. Многие способности идентичны, но есть и отличия, – Таль ещё раз прошлась перед ними. – Разделение функций по половым признакам очень сильное. Самцы должны охранять, самки – заботиться о потомстве. Поэтому последние, например, могут лечить, превращая энергию светил в тепловую. Опять же… Теоретически.
