– А с вами? И с другими, кто остался вне Тмиора?
– У нас есть солнце Эннеры.
– Нет, – Ллэр и Алэй заговорили одновременно. Переглянулись и оба так похоже усмехнулись. Совсем невесело. Алэй продолжил: – Нет, Рэм. Очень может быть, что у нас нет солнца. Или в скором времени не станет. С нами тоже что-то происходит. Мы ещё не чувствуем это, мы ещё – атради, но поскольку не можем проникнуть в Тмиор – значит, изменения затронули и нас.
Внутри похолодело. Даже заговорить получилось не с первого раза. Мира вцепилась в ладони Ллэра, встретилась с ним взглядом:
– Сколько?
– Без понятия. Ведь такого никогда не было, – он ухмыльнулся. – Ну что ты сразу переживаешь, это лишь возможность. Не исключено, что ничего страшного не произойдёт, и мы просто автоматом станем теми, кем были раньше – обычными. Ну покорежит немного в процессе. А может, и того не будет.
– Не ври мне, Эль. Ты не поэтому сотрудничал с Таль, не поэтому появился в Сейфане. Не поэтому просил быть рядом, если… Ты знал, ты всё знал, – Мира обречённо замолчала.
Не осталось сил на слова. Понимание, что виновата, что сама обрекла его на мучительную гибель, сжимало сердце в ледяной комок от ужаса. Она со злостью прикусила губу. Кому она врёт? Плевать ей сейчас на всех атради вместе взятых. Плевать, что бы ни сулило им будущее на умирающей планете. Плевать, потому что жизнь Ллэра в опасности, потому что именно он будет страдать и не выживет. По её вине.
– Ты не можешь умереть, не можешь, слышишь?! – она почти взвизгнула. – Не можешь! Кто угодно, но не ты!
Он высвободил руку, положил ладонь ей на щеку.
– Не могу. И не собираюсь. Никто из нас не собирается. Мы найдём выход. В крайнем случае первое время будешь подкачивать нас местной энергией, если мы сами не сможем, а?
– Тебя – буду, – всхлипнула Мира.
Ллэр улыбнулся, уже мягче, так словно хотел что-то сказать, но не стал.
– Над чем вы работали с Таль? – спросил Алэй. – Точно.
– Я – только над обратным превращением. Она знала, как сделать из человека – доа. Это потрясающе, но она воссоздала в лабораторных условиях то, что когда-то сделало солнце Эннеры с её жителями. Первый скачок эволюции. Как я теперь подозреваю, это же в своё время использовали в основе своих экспериментов доа, когда искали пути продлить свою жизнь.
– В Актарионе, как в мире Содружества, могли сохраниться записи, которые дали толчок её исследованиям.
Ллэр кивнул.
– Я никогда не спрашивал об этом. Не в таком ключе. Не сомневаюсь, что у Таль хватило бы мозгов додуматься до всего самой, без старых подсказок. Но до того, как Роми нашла капсулы, вся информация о Содружестве больше походила на легенды. Даже когда что-то удавалось вытянуть из Самара. Но теперь, зная точно…
– Теперь давайте мы пойдём к Таль и спросим у неё, – встряла Роми.
– Просто гениальная идея! Так она вам… тебе и рассказала! – Мира нервно вытерла слёзы, отступила назад. Уставилась на Роми, выпалив на одном дыхании: – Ты хоть соображаешь, что предлагаешь? Думаешь, она явилась к Адану, чтобы с вами общаться? От счастья так обрадуется, что всё выложит? Или собираешься заставить? Не выйдет! Таль теперь доа, в ней полно энергии. Особенно здесь, в Эннере. А с ней Адан, который, насколько я знаю, тёплых чувств к вам тоже не питает. И что? Потратите последние силы на противостояние?
– Я бы не сказал, что Адан питает к нам хоть какие-то чувства, – заметил Алэй.
– К тебе – нет, но не к… – Мира осеклась. Собиралась высказать, что они ничего не понимают, не разбираются. Не знают Адана, Таль – тем более. Не представляют, на что та способна. Но остановилась на полуслове. Эти атради ничем не отличаются от тех, кто остался в Тмиоре. Такие же самоуверенные, упрямые идиоты, переубедить которых она не сумеет. Да и на споры у них тоже нет ни времени, ни энергии. Мира хмуро посмотрела на Ллэра. – Ты собираешься составить компанию парочке самоубийц?
– Ты же сама хотела поговорить с Аданом. И я – тоже. А других зацепок у нас пока нет. Даже если мы захотим, то не успеем за оставшееся время найти решение проблемы самостоятельно. Есть другие предложения?
– Есть, – Мира упрямо мотнула головой. – Мы с тобой пойдём к Адану и Таль. Я – потому что чувствую Адана, как себя, и могу им управлять. Ты – потому что нравишься Таль и сумел найти с ней общий язык. Они, – Мира кивнула на Роми с Алэем, – только всё испортят.
Роми громко фыркнула.
– Да ну прямо-таки! Управлять…
Ллэр вопросительно посмотрел на Алэя.
– В этом есть рациональное зерно, Рэм, – заговорил тот. – Возможно, им удастся эффективнее поговорить без нашего присутствия.
Роми шумно набрала в лёгкие воздух. Потом так же шумно выдохнула. Махнула рукой.
– Делайте, что хотите, – она развернулась и побрела к воде.
Мира молча смотрела ей вслед. Смотрела и не понимала, почему им вдвоём так тесно в любой вселенной. Даже теперь, когда, вроде бы, нечего делить. Когда она уже давно знает, насколько глупа и беспочвенна была её ревность. Когда перемены оказались настолько непредсказуемы, что всё перевернулось с ног на голову, и это она, Роми, оказалась не готова к ним.
Мира смотрела и не понимала, искала ответ и не находила. Не видела никаких мало-мальски веских причин, почему с первой секунды между ними возникло взаимное неприятие. Но оно возникло и никуда не исчезло. И теперь внутри прекрасно ощущалось нарастающее раздражение, которое невозможно было больше сдерживать.
– Делайте, что хотите… – скривилась Мира, передразнивая. Какого чёрта? Что о себе возомнила эта ходячая батарейка?! – Среди нас только ты всегда делаешь, что хочешь! – она встала рядом с Роми, с силой развернула к себе за плечи. – Тебе приходило в голову, что если бы ты не кувыркалась на скалах с Аданом, пока Алэй по твоей вине сидел в четырёх стенах, прикованный к инвалидному креслу, у нас сейчас было бы куда больше шансов договориться с Таль?!
– Никогда больше не смей лезть в то, что связывает меня и Алэя.
– Иначе что?
Роми буравила её взглядом секунды три, а потом отвесила пощечину. С такой силой, что Мира покачнулась, отступила. С трудом удержала равновесие, очутившись по колено в морской воде. Щека горела, но Мира заставила себя вздёрнуть подбородок и улыбнуться. Выпрямилась, расправила плечи, в упор посмотрела на Роми. Машинально отметила, что на море, гладком и спокойном минуту назад, начинался шторм – ещё одна волна ударила в поясницу. Теперь уже не только джинсы, но и футболка намокли.
Раздражение никуда не исчезло. Наоборот, превратилось в ярость. Такую знакомую, которая всегда пробуждала что-то, чего разум объяснить не мог. Тайное ли знание, память ли предков, генные ли ухищрения Таль. И всё же эта ярость была другой. Новой. Контролируемой.
И тогда появились они. Тени.
