– Кажется, я ошибся, – сказал старик. – Я скрывал тебя, чтобы защитить. Но теперь сомневаюсь, что это было правильное решение.
Он закашлялся, и ему потребовалось время, чтобы успокоиться. Он указал на низенький столик у стены.
– Там лежит маленькая коробочка. Принеси мне её.
Понг оглянулся на дверь, ожидая, что она распахнётся, и в келью вбежит девочка Сивапанов. Волоски на его коже встали дыбом от сознания неотложности ситуации, но уйти от отца Чама он не мог. Не сейчас.
Понг взял маленькую деревянную коробку и принёс её на постель монаха. Внутри лежал кусочек плетёного шнура – красного с золотым, такого же, какой отец Чам завязал на руке малышки в школе.
– У тебя есть дар, – мягко произнёс отец Чам. – Ты замечаешь то, чего не видят другие. Я всегда думал, может быть, это потому, что ты что-то ищешь.
– Что-то ищу? – повторил Понг.
Отец Чам продолжал, не объясняя своих слов.
– Я думаю, что в конце концов угадал, что это. И теперь, когда я это узнал, я понял, что ты не можешь больше здесь оставаться. Наклонись поближе, Понг. У меня для тебя есть одно последнее благословение.
Понг наклонился к нему, не понимая, что имеет в виду старый монах. Свечи отражались в глазах отца Чама. Для такого старого тела его глаза казались слишком яркими, слишком полными огня. Они смотрели на Понга, полные смысла, который тот не понимал.
Понг протянул руку к груди монаха. Руки отца Чама, покрытые тонкой, словно бумажной, кожей, дрожали, пока он завязывал шнур рядом с другими браслетами. Губы его тихо двигались, бормоча молитву.
Понг закрыл глаза.
– Моё пожелание состоит в том, чтобы ты нашёл то, что ищешь, – прошептал старик.
Через закрытые веки Понг увидел вспышку золотого света, словно солнце осветило его лицо. Он испугался и открыл глаза, но в келье было темно, как и раньше.
Дверь распахнулась. Понг увидел брата Яма.
– Прости, – сказал он Понгу. – Но Уполномоченный Сивапан сказал, что должен со мной поговорить, и ждать он не хочет. Можно я сначала переговорю с отцом Чамом?
– Конечно.
Понг поднялся, всё ещё моргая из-за ярких точек, которые танцевали в его глазах.
От горя ему было так тяжело, словно к подолу его одежды привязали камни. В последний раз он низко поклонился своему Учителю и вышел из комнаты.
Глава 16
Нок и её родители стояли во дворе монастыря; от дневного солнца их защищал раскидистый джекфрут. Нок носком туфли перекатывала камешек, стараясь не подсчитывать время. Она была очень огорчена, что ей придётся омрачить последние минуты жизни отца Чама; однако она сгорала от желания вывести беглеца на чистую воду. Её семья уважительно согласилась подождать; но ожидание слишком затягивалось.
Нок посмотрела на маму. Мама, кажется, тоже волновалась, но вид у неё был довольный. Конечно, мама помнила мальчика, который чуть не сломал им жизнь. «Его звали Понг, – напоминала она Нок с болью в голосе. – Это, должно быть, он».
Да, Нок была согласна, что это он. Она посмотрела на левое запястье монаха, когда тот уходил прочь, но запястье было полностью закрыто браслетами. Не важно. Ей не обязательно видеть татуировку, Нок и так знает, что она там.
Она знала, что Понг тоже её узнал. Интересно, сейчас он вымаливает прощения у монахов или придумывает новую ложь, чтобы выкрутиться? Но это ни к чему хорошему не приведёт. Он попался, и теперь пришло время получить по заслугам.
Сердцебиение Нок участилось, когда она подумала, как новость об аресте разнесётся по стране. Она представила себе друзей мамы, перебрасывающих карты туда и обратно на полированном обеденном столе.
«Вы слышали свежую новость о дочке Сивапанов? Она изловила беглого заключённого!»
«Хвала богам, что она была там! Иначе он мог бы скрыться навсегда».
«Родители должны ею гордиться»…
К ним проковылял господин Вибун. Он поклонился родителям Нок:
– Брат Ям готов встретиться с вами, Уполномоченный.
Они последовали за господином Вибуном. Вдруг какой-то попугай пронёсся над их головами. Нок проследила за ним взглядом. Это была птица счастья, и увидеть её в такой день было хорошим знаком. Попугай уселся на арку над воротами.
Нок остановилась. Она входила последней и помнила, что закрыла за собой ворота. Теперь они были распахнуты. Над землёй еле заметно клубилась пыль.
Тепло разлилось по шее Нок и запульсировало в висках. Она схватила боевой посох с того места, где оставила его прислонённым к стене, и рванулась к воротам.
– Нок? – позвал её отец. – Нок, куда ты?
Нок не замедлила своего движения. Если она будет ждать, пока родители позовут полицию, будет поздно. Если она хочет, чтобы Понга арестовали, ей придётся самой это сделать.
Она бежала по дороге вниз с горы, и лес образовал вокруг неё зелёный туннель.
«Я быстрее, чем он, – думала Нок, и ноги её неслись как ветер. – Вниз ведёт только одна дорога, так что скоро я его поймаю».
Нок резко остановилась. В конечном счёте она должна его настигнуть, и он это тоже знает, если он не полный дурак. Нок не считала Понга дураком. Беглец не мог бы оставаться на свободе целых четыре года, если бы он совершал такие глупые ошибки, как сейчас.
Она развернулась и медленно пошла назад, так тихо, что даже пыль не отмечала её шагов. Она успокоила дыхание, чтобы слышать всё вокруг. Сначала она не слышала ничего, кроме птиц. Затем она услышала хруст ветки. Это могло быть животное.
Но мог быть и мальчик.
Нок внимательно изучила лес по обе стороны от себя. Теперь, внимательно наблюдая, она заметила, что пробежала мимо тропинки, ведущей в заросли. Она слышала гул голосов позади себя, на территории монастыря, и то, как отец выкликает её имя.
Она свернула с дороги на тропинку и «не-ступая» пошла по протоптанной дорожке между деревьями. Должно быть, эту тропинку монахи использовали для своих медитативных прогулок. Тропинка круто пошла вниз, и, чтобы не соскользнуть, Нок пришлось опереться на боевой посох. Впереди себя Нок услышала шум, словно две ноги впечатались в землю. Нок замерла.
Затем она услышала, как кто-то ломится сквозь кусты, словно беглец перестал заботиться о сохранении тишины.
Нок бежала по склону, балансируя с помощью посоха. Сердце её возбуждённо колотилось. Это было не какое-то там фехтование в спортивном зале. Это было настоящее дело.
Но, хотя долгие годы тренировок подготовили Нок к этому моменту, она всё равно боялась. Она была одна против опасного преступника. Если что-то пойдёт не так, рядом не будет учителя, чтобы остановить упражнение, и не будет судьи, чтобы вмешаться и объявить перерыв.
