Все присутствующие возбуждённо перешёптывались.
Поднялся мужчина со шрамом на щеке. Он разговаривал с интонациями, выдающими выпускника хорошего учебного заведения.
– Друзья, вот о чём нам следует задуматься. Я, как и вы, верю в то, что пыталась совершить Ампай. Но я хочу напомнить вам её план – её полный план.
Казалось, что все наклонились к нему.
– Уверен, что вам Ампай рассказала то же, что и мне. Она знала, что марша будет недостаточно. Нам нужно получить некоторое преимущество перед Правителем. Ампай говорила, что у неё есть секретная стратегия, и она озвучит её на этом собрании. Она обещала, что, когда жители Чаттаны увидят это, они незамедлительно присоединятся к нам и перестанут подчиняться Правителю. Но я расспросил всех, кто с ней работал. Она никому не рассказала, в чём состоит это секретное оружие и было ли оно у неё.
Стало тихо. Все опустили глаза. Даже докерам нечего было сказать.
– Цель марша состояла в том, чтобы побудить всех в городе присоединиться к нам, – сказал образованный мужчина. – Но обычной демонстрацией мы этого не добьёмся. Это звучит благородно и смело, но, если у нас не будет в рукаве козыря, это ни к чему не приведёт.
– Этот парень прав, – произнёс кто-то из присутствующих. – Правитель слишком силён. Люди его либо боятся, либо в долгу перед ним. И не забудьте: он нам нужен. Без Правителя город утонет во тьме. После того, что случилось в Грязном Доме, и речи не идёт о том, чтобы мы снова начали зажигать огонь.
В толпе ещё больше народу согласились с образованным. Все повторяли одно и то же: Правитель слишком силён. Выступление слишком опасно.
Понг переводил взгляд с одного лица на другое и видел, как потухал огонь в глазах. Он посмотрел на портрет Ампай. Весь её труд, то, за что она отдала жизнь, превращалось в дым. Неужели так умирает мечта? Из-за разумных слов разумных людей.
Понг толкнул Сомкита, который находился в тысяче миль отсюда.
– Эй, – прошептал он. – Разве Ампай никому не рассказала о солнечных сферах?
– Какая разница? – пробормотал Сомкит. – Всё равно они все разрушены. Вся работа сгорела дотла или расплавилась. Мне надо было догадаться. В этом городе ничего не меняется и не изменится никогда.
Понг был шокирован, услышав, что сказал его друг.
– Ты в это не веришь на самом деле, – прошептал он.
Сомкит наклонился ниже, почти свернувшись в дугу.
– Что ты знаешь о том, во что я верю?
Понг схватил руку друга и затряс её изо всей силы. Если бы у него было в руках весло, он бы треснул Сомкита прямо по голове.
– Тебе надо переключиться! Я знаю, что ты в горе!
Не успел Сомкит ответить, Понг продолжал:
– Не просто в горе. Твоё сердце разбито. И у меня. То, что случилось с Ампай – это самое ужасное, и, возможно, ты никогда от этого не оправишься, и я никогда от этого не оправлюсь. Но сейчас ты не можешь сидеть просто так. Давай же, Сомкит.
Понг опять встряхнул его руку, на этот раз не так сильно.
– Я тебя знаю. И это не ты. Ампай бы не хотела, чтобы ты был таким.
Сомкит поднял глаза к портрету Ампай. Затем посмотрел на Понга.
– Пожалуйста, – попросил его Понг. – Расскажи им.
Сомкит кивнул. Он медленно поднял голову и сел немного прямее.
– Я знаю, что планировала Ампай, – сказал он слишком тихо, чтобы быть услышанным.
Он откашлялся и повторил ещё раз. Но разговоры не стихали, и он сложил руки рупором и прокричал:
– Я знаю, что планировала Ампай!
Две сотни голов повернулись, чтобы на него посмотреть.
Глаза Марка за стёклами очков заморгали.
– Сомкит, тебе известен секрет Ампай?
– Да, – сказал Понг.
Он встал и сунул руку подмышку Сомкита. Не успел тот запротестовать, как Понг поставил друга на ноги и встал рядом.
– Мы оба знаем. Мы помогали ей в этом.
– Ладно, выходите сюда, мальчики, – сказал Марк. – Выходите, не стесняйтесь. Все ждут, что вы скажете.
Ряды сидящих на полу раздвинулись, образовав узкий проход, чтобы мальчики могли пройти вперёд. Внезапно Понг показался себе крошечным и робким.
– Твой фонарь, – шепнул он Сомкиту. – Покажи им.
У Сомкита в сумке, висевшей через плечо, лежала маленькая солнечная сфера. Она одна сохранилась – маленький фонарик, который Сомкит собрал и на всякий случай держал у задней двери Грязного Дома. После пожара Понг поспешил её забрать, чтобы не нашла полиция.
Сомкит очень долго молча стоял, сжав рукой сумку. Понг подумал, что друг отказывается показать сферу. Наконец Сомкит запустил пальцы внутрь и вытащил стеклянный шар. Он соединил медные провода наверху шара, и поток золотого света потёк из его руки.
Все в комнате ахнули.
– Золотой свет! – произнёс голос.
– Ты это украл? – произнёс другой.
– Нет, – громко сказал Понг. – Он это сделал. Сомкит, расскажи всем, что ты делаешь.
По рядам пролетел восхищённый шёпот, когда Сомкит объяснил, как он брал потухшие сферы и собирал солнечный свет. Он волновался и слишком сильно вдавался в технические подробности, но, должно быть, говорил достаточно понятно, потому что, когда закончил, по толпе пронёсся одобрительный гул.
– Свет выглядит очень впечатляюще, – сказал образованный. – Но не забудьте о том, что умеет Правитель. Он создал весь свет в нашем городе. За тысячу лет нам его не затмить!
– Цель не в том, чтобы его затмить, – сказал Понг. – Цель в том, чтобы ему показать…
Понг встряхнул головой и начал заново.
– Цель в том, чтобы показать самим себе, что он вам не нужен. Вам не нужен его свет. Вам не нужны его законы. Вы можете обойтись без него.
Понг пытался произносить слова в точности так же, как это делала Ампай во время их совместных выходов, но почему-то у него они звучали по-другому. Ампай всем сердцем верила в эти слова. Понг теперь понял, что люди желали следовать не тому, что говорила Ампай. Они шли не за её словами, а за её сердцем.
Сомкит выпрямился и расправил плечи.
– Не важно! – сердито закричал он.
Толпа затихла.
– В любом случае ничего не получится. Все сферы, которые я сделал, кроме одной, сгорели во время пожара. И все остальные инструменты.
Он скривился и посмотрел на фонарь в своей руке.
– У нас ушло много дней только на то, чтобы собрать все потухшие сферы. Марш намечен на завтрашний вечер. Это значит, у нас есть один световой день. Мы не успеем собрать достаточно сфер.
Громадный Кла снова поднялся. Он навис над своими соседями, словно башня.
