Понг огляделся, выискивая пути к бегству. Когда он уже готов был рвануть, старый монах встал прямо перед ним и загородил ему путь своим посохом. Для старого человека монах двигался так быстро, что Понг испугался и уронил драгоценные куски мяса на пыльный пол.
– Вот, вот, – успокаивающе произнёс отец Чам, – ты не сделал того, о чём я тебя просил, дитя?
– Что? Что? – просипел Понг. – Я н-не понимаю, о чём вы.
– Я просил тебя сначала подготовить подношение для мёртвых. После этого тебе разрешалось взять еду. Но ты до сих пор не подготовил подношение, так ведь?
Понг смущённо заморгал. Он попытался отвернуться, но старик каким-то образом оказался перед ним.
Отец Чам поцокал языком и, глядя на госпожу Вибун, покачал головой.
– Я действительно разрешил ему поесть, но он явно слишком спешил, чтобы внимательно выслушать меня.
– Ой, – произнесла госпожа Вибун. – Я поняла. Ну, я…
– Благодарю Вас за предупреждение, госпожа Вибун. Я прослежу, чтобы он запомнил урок.
Монах тёмными строгими глазами посмотрел на Понга сверху вниз.
– За свою ошибку ты пойдёшь со мной и будешь молиться о том, чтобы не забыть свой урок. И завтракать ты будешь последним.
– Я – но что?..
– Не смей препираться с отцом Чамом! – закричала госпожа Вибун. – Тебе повезло, что он готов учить тебя быть хорошим мальчиком. Будь я на его месте, я бы тебя выпорола.
Старый монах взял Понга за плечо и улыбнулся ей.
– Какое счастье, что у нас есть вы, госпожа, и вы присматриваете за нами. Поблагодарите вашего супруга за эту пищу. Попросите его завтра прийти в монастырь и принять особое благословение. Пойдём же, мой мальчик.
Он провёл Понга мимо остальных монахов, которые казались озадаченными не меньше мальчика. Понг замедлил шаг, стараясь идти вровень со стариком. Отец Чам что-то бормотал, пока вёл Понга с террасы вниз и затем вверх по ступеням на другую террасу.
Там монах опустился на низкое кресло у входа в комнату и закрыл глаза. Понг посмотрел через его плечо. Он всё ещё мог видеть других монахов и госпожу Вибун, которая начала накрывать на стол. Все были заняты. Понг мог бы убежать от старика, если бы было нужно, и никто бы его не поймал. Но вместо того чтобы бежать, Понг неожиданно опустился перед отцом Чамом на колени.
Сжал ладони вместе и преклонил лоб к большим пальцам. Потом закрыл один глаз, но другим смотрел вокруг. Позади отца Чама золотая статуя Будды переливалась в свете дюжин маленьких огоньков, которые танцевали на концах лучинок. Снова огонь.
Сердце мальчика было готово выпрыгнуть из груди, когда он ждал, пока старый монах закончит свою молитву. Что будет теперь? Почему отец Чам солгал этой женщине? Понга всегда учили, что монахи не обманывают.
Наконец старик открыл глаза, опустил руки на колени и улыбнулся.
– Как твоё имя? – спросил он.
– П-понг, отец, господин.
– Они назвали тебе твою фамилию в Намвоне?
Плечи Понга вздрогнули. Он спрятал руки за спину, хотя было уже поздно.
– Я знаю, что вы подумали, – пробормотал Понг, потирая большим пальцем татуировку. – Но вы ошиблись. Нас с мамой выпустили, честно и без дураков. Но произошла ошибка, и начальник тюрьмы забыл исправить мою татуировку. Мама собиралась отвести меня туда, чтобы он сделал пометку, но мы потерялись. Я иду к морю, чтобы её найти…
Ложь следовала одна за другой, водопадом выливаясь изо рта Понга. Отец Чам спокойно слушал и кивал в ответ на эту ложь. Он не прервал Понга даже тогда, когда ложь его стала совсем дикой и нелепой.
В животе Понга начал завязываться горячий злой узел. Он был беглецом, вором и лжецом, и если существует слово для того, кто неуважительно обращается с монахом в его собственном монастыре, то это слово подходило для него тоже. Всё произошло слишком быстро. В круговерти последних нескольких дней Понг превратился именно в того, о ком ему говорил Правитель.
Он вскочил на ноги и сделал шаг назад. Стоять, нависая над сидящим монахом, было высшим проявлением неуважения, но Понг зашёл слишком далеко, чтобы обращать на это внимание.
– Я знаю, что вы сделаете, – сказал он дрожащим голосом. – Вы позовёте полицию и отошлёте меня назад. Но не выйдет. Я не вернусь в Намвон, и никто меня не заставит!
– Отошлю назад? – спокойно сказал отец Чам. – Конечно, я такого не сделаю. Ты сказал, что тебя выпустили, честно и без дураков, так что отправлять тебя обратно будет пустой тратой времени.
Понг помолчал, затем произнёс:
– Не верю.
Отец Чам пожал плечами:
– Это твоё дело – верить или не верить. Конечно, ты можешь уйти и найти маму. Но я бы посоветовал тебе отправиться в путь с полным желудком и с благословением.
– С благословением? – переспросил Понг.
Отец Чам улыбнулся так, что его морщины стали глубже.
– Да. Это даст тебе удачу на твоём пути к матери.
Прежде чем Понг понял, что делает, он снова упал на колени.
Отец Чам потянулся к стойке из лакированных ящичков. Открыв один, он достал катушку белых нитей и ножницы.
Он отмерил нить и отрезал её. Затем зажал нить в ладонях и произнёс молитву, после чего завязал нить вокруг левого запястья Понга.
Завязывая, он произнёс:
– Да не наступишь ты на змеиное гнездо.
Отец Чам благословил и завязал больше дюжины браслетов на левом запястье Понга и ещё пару – на правом, для равновесия. Благословения были разнообразными и странными: «Да не отравишься ты несвежей курятиной» и «Да не укусят осы твои ладони и стопы». Были другие, все очень конкретные и относящиеся к вещам, которые редко с кем-нибудь случаются.
– Вот, – улыбнулся старик, откидываясь назад с довольной улыбкой. – Видишь? Очень много удачи.
Понг повернул свою руку. Его левое запястье обвивали белые браслеты, создавая широкую манжету, которая полностью закрыла татуировку.
– Ты сказал, что должен встретиться с матерью у моря? – спросил отец Чам.
Понг закивал с глуповатым видом, недоумевая, отдавал ли монах себе отчёт в том, что он сделал.
– Ну, отсюда до моря несколько недель пути. Не имея билета на корабль, тебе придётся идти через горы. Это будет трудное путешествие для такого юного мальчика.
Понг нахмурился. Идти через горы придётся по дороге. Значит, придётся проходить через деревни, где люди буду задавать вопросы.
– Или же, – продолжал отец Чам, делая вид, что ему только что пришла в голову хорошая мысль, – ты можешь остаться в монастыре. Твоей маме мы можем отправить послание, чтобы она приехала сюда.
Понг посмотрел в глаза старику.
