Неужели Дайо права? Неужели в этом доме действительно водятся призраки?
Мама сидела рядом с ней, но её голос казался таким далёким, словно она находилась в другой комнате.
– Почему это снова происходит? – дрожащим голосом бормотала она, прижимая к ране дочери мокрое от крови полотенце. – Не могу поверить, что это снова происходит…
Больше Харпер ничего не слышала. Её окутал мрак.
Дурацкий дневник Харпер
Запись № 6
Я ненавижу:
1. Врачей
2. Больницы
3. Отделения неотложной помощи
4. Боль
5. Швы
6. Иглы
7. Других пациентов
8. Кровь
9. Запах спирта
10. Больничные халаты
11. Себя
Глава 7
Верю – не верю
День 4. Четверг, вечер
ХАРПЕР ОЧНУЛАСЬ в больничной палате. Рядом сидели родители, и мама крепко держала её за правую руку. Левая неприятно пульсировала, а голова просто раскалывалась от боли.
– Я хочу пить, – прошептала она.
Отец налил стакан ледяной воды из пластикового кувшина, стоявшего на боковом столике, а затем помог ей сесть.
– Ну что, Веснушка… Похоже, тебе показалось, что падение с лестницы вышло недостаточно эффектным, и ты решила придумать что-то покруче, чтобы по-настоящему нас напугать? – улыбнулся он и погладил дочь по голове.
– Это не смешно, – с упрёком заметила мама. – У меня лишь чудом не случился сердечный приступ. Там было так много крови…
– Что ж, понадобилось всего каких-то пять швов, и Харпер как новенькая! – ответил Питер, у которого, казалось, было припасено ещё немало шуток на эту тему. Миссис Рейн бросила на мужа гневный взгляд. – Дорогая, всё позади, наша малышка скоро поправится, – нежно произнёс он и чмокнул жену в щёку. – Врачи даже сказали, что мы можем забрать Харпер домой, как только она очнётся.
– Но стоит ли нам её забирать? – тихо спросила Юна.
– Что это значит? – забеспокоилась девочка. – Ты хочешь оставить меня здесь?
– Я просто не уверена, что ты уже окончательно пришла в себя, – уклончиво ответила мама.
– Нет, вы не можете так со мной поступить! – закричала Харпер, чувствуя, как её переполняет ярость. Она слышала в собственном голосе неприятные истерические нотки, но никак не могла остановиться. – Вы не можете оставить меня здесь. Па, ты же не бросишь меня здесь, правда? Пожалуйста, заберите меня домой. Я хочу домой! – Она с трудом контролировала дыхание и чувствовала, что начинает задыхаться. Руки девочки дрожали, а горячие слёзы жгли глаза. Она ненавидела больницы и не могла позволить родителям оставить её.
Отец крепко обнял её за плечи.
– Не волнуйся, Веснушка. Как только врачи убедятся, что с тобой всё в порядке, мы все вместе поедем домой.
От этих слов Харпер стало спокойнее. Она прижала дрожащую руку к животу и глубоко вздохнула. Родители переглянулись, и мама закрыла глаза с таким лицом, словно пыталась подавить невыносимую боль. Девочка ещё никогда не видела свою мать такой грустной и пристыженной.
– Прежде чем мы отсюда уйдём… – ровным голосом начал папа, – ты расскажешь нам, что с тобой случилось?
Харпер нахмурилась, когда в её голове промелькнул образ жуткого красного грузовика и странного темноглазого мальчика. Она вздрогнула и попыталась убедить себя, что это всего лишь игра её воображения. Ничего из этого не было на самом деле. Просто не могло быть.
Харпер прижала руку к лицу и прикрыла дрожащие губы.
– Видимо, я споткнулась, когда шла к двери от кровати Майкла, и, как назло, упала прямо на эту дурацкую пожарную машинку, – медленно произнесла она, стараясь, чтобы её голос звучал как можно более уверенно. – Угол кузова оказался очень острым. Там ещё и лестница торчала, мне повезло, что я не напоролась на неё.
– Мы не видели на полу никакой машинки, – встревоженно сказала мама. – Когда приехала «Скорая», меня всё спрашивали, обо что ты поранилась, но мы так и не нашли ничего, что могло бы так сильно тебе навредить.
Девочка почувствовала, как от слов матери её снова накрывает волна паники.
– Но она там была! Говорю вам, старая пожарная машинка, похожа на антиквариат. Она целиком металлическая, поэтому угол оказался таким острым!
– Тише, – прошептал отец, поглаживая её руку. – Наверное, когда все сбежались тебе на помощь, её случайно задвинули под кровать. Мы поищем эту машинку, когда вернёмся домой, ладно? Но тебе придётся сделать прививку от столбняка, просто на всякий случай…
Он ушёл за медсестрой, задёрнув за собой занавеску, отгораживающую койку его дочери от других пациентов. Харпер осталась наедине с матерью, которая продолжала смотреть на неё блестящими от слёз глазами.
– Знаю, ты так и не простила меня за то, что я отправила тебя в Брайерли, – вкрадчиво произнесла она. – Если тебя это утешит, я и сама очень сожалею об этом решении. Но ты же понимаешь, что у меня просто не было другого выбора?
Девочка сердито посмотрела на маму.
– Нет, не понимаю, – насупившись, ответила она.
Юна покачала головой:
– Милая, ну как же ещё я могла поступить? Ведь ты же устроила тот пожар…
– Я устроила пожар?!
– Я хотела сказать, – осеклась женщина, – что поскольку администрация школы решила, что пожар устроила ты, у нас с папой не было другого выбора, кроме как отправить тебя в Брайерли.
– Но выходит, ты тоже думаешь, что это я устроила пожар?
– Я думаю, это был несчастный случай…
– Который произошёл из-за меня, – прошептала Харпер, чувствуя, как всё внутри неё сжимается от обиды и тревоги.
– Милая, но там ведь не было никого, кроме тебя, – едва слышно произнесла миссис Рейн.
Харпер отвернулась, стараясь переварить услышанное. Она совсем не помнила пожара, но в глубине души знала, что не могла бы поджечь школу. Она бы ни за что так не поступила…
– Почему ты говоришь мне об этом только сейчас? – спросила Харпер, едва сдерживая слёзы.
– Джули да и все остальные твои врачи советовали мне этого не делать. Они считали, что надо дать тебе самой вспомнить, что случилось.
– И всё же ты решила сказать… Почему?
– Потому что я должна спросить тебя… – мама замолчала и глубоко вздохнула, как будто ей не доставало мужества задать дочери важный для неё вопрос.
– Да спрашивай уже, – раздражённо бросила та.
– Милая, прошу, только ответь мне честно. Мне очень надо знать… Скажи, ты нарочно поранилась?
Девочка не могла поверить своим ушам. Неужели её мать и правда считает, что она могла намеренно порезать себе руку? Её захлестнул гнев.
