Он встревоженно чмокнул Харпер в лоб и ушёл. Пока девочка стояла у окна холла, глядя, как уезжает её семья, рядом с ней появилась Роза.
– Он в своей комнате, – прошептала она. – И он знает, что ты собираешься сделать.
Как только она произнесла последнее слово, стены начали сочиться густой чёрной слизью. Все лампочки в холле и гостиной замигали, а потом разом погасли. Девушка прижалась к подруге, и Харпер пожалела, что та не из плоти и крови. Ей сейчас не помешали бы крепкие объятия.
– Он пытается тебя напугать, – сказала Роза. – Помни, чем сильнее твой страх, тем больше его сила. Бабушка сказала тебе, что делать?
– Она дала мне колокольчики… – прошептала девочка, слишком напуганная, чтобы вдаваться в объяснения.
– Ладно, я не знаю, что это значит, но, может, уже стоит пустить их в ход?
Харпер сглотнула и стала медленно подниматься по лестнице, стараясь не касаться тёмной пульсирующей жижи, покрывающей все стены дома.
– Роза, ты призрак. Ты можешь не бояться других духов, – напомнила она подруге, в чьей поддержке отчаянно нуждалась. – Они не могут причинить тебе вреда.
– Но этого призрака я боюсь. Он правда очень-очень злой. Мне кажется, он способен на всё!
– Может, хватит? – огрызнулась девочка. – Мне и так очень страшно.
– Прости, – рыжеволосое привидение ободряюще улыбнулось. И, пожалуй, это могло бы придать Харпер смелости, если бы в следующую секунду не раздался душераздирающий вопль. Следом за ним по лестнице пронёсся сильный порыв ветра, который растрепал волосы девочки и чуть было не сбил её с ног. Температура резко упала, и мерзкая слизь на стенах покрылась сероватым инеем.
Харпер преодолела первый лестничный пролёт и повернула на площадку. Роза взвизгнула от страха и исчезла. Девочка не могла её винить, она и сама предпочла бы сейчас просто раствориться в воздухе. На несколько ступеней выше неё возник большой полуразложившийся труп, покрытый десятками копошащихся в его плоти личинок. Половина его лица сгнила до костей, в то время как другую половину покрывали мерзкие серовато-зелёные струпья.
Не в силах пошевелиться от ужаса, девочка смотрела, как труп протягивает руки к её шее.
– Харпер, очнись! – послышался откуда-то сверху крик Розы. – Скорее используй бабушкины колокольчики!
Девочка не глядя выхватила из сумки первый подвернувшийся буддийский колокольчик и стала изо всех сил трясти им перед лицом трупа, наполняя особняк ярким весёлым звоном. Труп взорвался и исчез, не оставив после себя никакого следа. Харпер посмотрела на колокольчик. Это была «Мудрость». С колотящимся сердцем она медленно продолжила свой путь, не прекращая звонить и чувствуя, как холод расступается перед ней. Со временем ей удалось найти идеальный ритм, но к тому моменту девочка уже добралась до второго этажа. Она опустила колокольчик и в ужасе повернулась к комнате брата.
Коридор, казалось, стал длиннее как минимум раза в три. И как только она сделала шаг в сторону своей цели, стены вдруг начали кровоточить. Из них, разрывая новые обои, вытягивались сотни рук, такие худые, что они напоминали кости скелета, обтянутые тонкой бледной кожей. Громкий хрипловатый голос проревел: «Тебе здесь не рады, девчонка! Подойдёшь ближе, и тебе конец!»
Тело Харпер воевало с её сердцем. Все заложенные в ней инстинкты подсказывали развернуться и бежать прочь, но любовь к Майклу заставляла её двигаться дальше. Она вспомнила, как они играли в прятки в своей уютной нью-йоркской квартире. А когда она вернулась из больницы после несчастного случая в Брайерли, малыш с грустью посмотрел на её загипсованные руки и замотал свои туалетной бумагой. Они тогда весь день играли в зомби. А ночью, когда она плакала от боли, мальчик пришёл её утешать. Он наклонился к её уху и тихо прошептал: «Харпер, я люблю тебя больше, чем всё».
– Нет! – крикнула она в ответ страшному низкому голосу, гадая, как он может принадлежать Билли. – Я никуда не уйду, пока не спасу от тебя своего брата!
Девочка смело шагнула вперёд.
Дом содрогнулся, и по залитому кровью коридору пронёсся ураган. Со стен попадали картины, а бледные руки вылезали всё сильнее, стараясь схватить незваную гостью. В спальне родителей послышался какой-то шум, и из неё с грохотом вылетел здоровенный комод.
– Берегись! – закричала Роза. Она успела оттащить подругу в сторону за секунду до того, как это огромное деревянное чудище впечатало бы её в стену.
Харпер снова зазвонила в колокольчик и ринулась вперёд.
– Майкл, держись! Я иду! – закричала она.
Ей почти удалось добраться до спальни брата, как вдруг одна из окостеневших окровавленных рук вцепилась в её кудри. Из-под закрытой двери пульсировал яркий свет. Девочка попыталась схватиться за ручку, но та вдруг превратилась в голову большой змеи. Она накинулась на Харпер, целясь острыми зубами в её шею. Бедняжка в ужасе отпрянула и выронила колокольчик. Почувствовав слабину, бледные руки стянули с неё сумку и, вцепившись в её одежду, попытались утащить незваную гостью в недра кровоточащей стены. Она отчаянно вырывалась, стараясь дотянуться до колокольчика, но тот был слишком далеко.
– Роза, помоги!
Девушка-призрак подхватила колокольчик и вложила его в протянутую руку подруги. Харпер схватилась за ручку и стала яростно звонить. Громким уверенным голосом она закричала:
– Отпустите меня! Прочь!
Руки растаяли, оставив на окровавленных стенах белёсые подтёки. Девочка и её призрачная помощница остались в коридоре одни.
– Спасибо, – выдохнула Харпер. – А теперь лучше скройся и оставайся невидимой, пока я тебя не позову.
Роза кивнула и растворилась в полумраке. А девочка направилась к двери. Её мышцы пульсировали от боли, а шрам на плече жгло огнём. Раньше она и не знала, каким болезненным бывает страх. Дверная ручка снова стала просто ручкой, но странный свет всё ещё пульсировал, выбиваясь из комнаты сквозь узкую щель над порогом.
– Майкл, я иду, – прошептала Харпер и решительно вошла.
Посреди спальни стояла призрачная фигура Уильяма. Он выглядел точно так же, как и в проблесках воспоминаний, которыми поделился с Розой дом. Вот только его глаза были полностью чёрными и сверкали недобрым огнём. Девочка в панике оглядела комнату и с облегчением вздохнула, увидев, что её брат крепко спит в своей кровати.
– Это нечестно, – злобно скривив губы, сказал Билли. – Мама всегда любила его больше, чем меня.
Харпер медленно опустилась на колени и, поставив перед собой сумку, стала доставать из неё артефакты, не отрывая взгляда от духа.
– Ты говоришь о своём брате, о Джонатане, верно? – спросила она. – Я не думаю, что она и правда любила его больше. Просто ей приходилось постоянно о нём переживать, ведь он в любой момент мог пораниться… Из-за тебя. – Она немного помолчала, пытаясь собраться с мыслями. – Матери одинаково сильно любят всех своих детей.
