Я чувствовала, как мурашки бегут по рукам, но не от страха или беспокойства. От какого-то радостного возбуждения. Как электрический разряд.
– Каждый из нас сам проводит свое испытание на страх, – сообщила Фелисити. – И каждый играет свою роль.
– Вроде как актеры в пьесе, – заметил Тайер. – Страшной пьесе.
– После проведения испытания на страх мы оцениваем его, – добавила Фелисити.
– Вроде как на Олимпиаде, – сказал Тайер.
– Страшной Олимпиаде.
– Это больше похоже на экзамен, – признался Фредди. – Как и в школе, высший балл равен сотне. Каждый из нас выставляет оценку, а затем вычисляется средний балл. Мы оцениваем технику…
– Особый стиль! – вмешался Тайер, плюхаясь рядом со мной на диван.
– …изобретательность. В основном мы отмечаем какие-то особенности. Выигрывает тот, у кого самый высокий рейтинг.
– Выигрывает что? – спросила я.
Вопрос показался мне вполне разумным, но он был встречен молчанием. Фелисити, в частности, посмотрела на меня так, словно я определенно не заслуживала своего членства в клубе.
– Почет и уважение, – наконец ответил Тайер.
Никакого денежного приза. Ничего блестящего, чтобы поставить на полку. Думаю, это имело смысл. Что можно дать тем, у кого уже все есть?
– Значит, спиритический сеанс на вечеринке в заброшенном доме… это было испытание на страх? – догадалась я. – И кто его придумал?
– Мы разрабатывали его вместе, – сообщил Фредди. – Вроде как для начала соревнования. В качестве разминки.
– Ладно, хватит любезностей, – заговорил Брэм. – Пора обозначить правила.
Он встал. За весь вечер он почти ничего не сказал, так что теперь мы все ловили каждое его слово.
– Мы не рассказываем никому о Клубе поклонников Мэри Шелли, – произнес Брэм.
Тайер наклонился ко мне, чтобы прошептать:
– Мы все слышали шутки о «Бойцовском клубе»
[17].
Брэм откашлялся и перешел к остальным правилам. Они заключались в следующем:
– Клуб поклонников Мэри Шелли – это тайна.
– Каждый член клуба проводит одно испытание на страх, а все другие члены клуба должны помочь провести это испытание. Нельзя отказываться от выполнения порученного задания.
– Объект для проведения нужно выбрать до начала испытания. Этот человек считается подопытным. Разрешено пугать всех остальных присутствующих, но если подопытный не испугается, то испытание считается проваленным.
– Игра заканчивается, когда все участники по очереди проведут испытания.
– Судейство остается на усмотрение других игроков.
– Нельзя выбирать члена клуба на роль подопытного.
– Нарушитель любого из этих правил выбывает из игры.
– Испытание на страх считается проведенным, если подопытный закричит.
Я попыталась усвоить все правила, но, даже кивая, понимала, что не смогу понять все до конца, пока не начну играть. А это означало, что у меня остался только один вопрос.
– Когда приступаем?
15
ДВЕ НОЧИ СПУСТЯ я стояла в темном переулке Ист-Виллиджа перед клоуном.
– Красный или синий? – спросила я, держа в руках палитру с гримом для лица. Я помогала Фредди с последними штрихами.
– Красный.
Вечеринка в доме Тревора Дриггса продолжалась уже час, и остальные члены клуба заняли исходные позиции, готовясь к началу испытания на страх, который проводил Тайер. Роль Фредди планировалась не более чем на десять секунд, но он все равно старался изо всех сил. Я знала, что все они очень преданны своему клубу, но эта фанатичность все же казалась немного чрезмерной.
Набор с гримом для лица, который мы купили в «Абракадабре», был сделан из дешевого пластика, но в нем имелись все основные цвета. К нему также прилагался маленький аппликатор для нанесения, но его губчатая поверхность полностью истерлась за время, пока мы покрывали лицо Фредди белым гримом. Остальное пришлось доделывать пальцами.
Я окунула кончик указательного пальца в красную краску и постаралась сосредоточиться, чтобы рука не дрожала. Неизвестно, была ли моя нервозность вызвана уже привычной социофобией
[18] или тем фактом, что мне предстояло впервые поучаствовать в проведении испытания на страх. Когда я поднесла палец к лицу Фредди, наши взгляды встретились, и меня охватила неуверенность. Или, возможно, причина крылась совсем в другом.
– Все это очень странно, – проговорила я.
– Что? Все клубы требуют участия в какой-то деятельности.
– Да? Для Киноклуба ты тоже наряжаешься клоуном?
– Ты видела членов Киноклуба? Вылитые клоуны.
Я улыбнулась.
– Ты имеешь в виду парней из Тиша?
Лицо Фредди вытянулось.
– Так вот как нас за спиной называют?
– Да. – Я постаралась не рассмеяться при виде выражения его лица.
– Нет, нет, пожалуйста, скажи, что ты шутишь.
– Я бы с удовольствием, но не могу лгать тебе, Фредди.
Он сделал вид, что его тошнит, и я рассмеялась.
– Киноклуб похож на причудливую версию Клуба поклонников Мэри Шелли, – признался Фредди. – Всякий раз для просмотра мы выбираем какой-нибудь фильм Уэса Андерсона. Это любимый режиссер Скотта Тиша. Нам следовало бы вышвырнуть его из клуба.
Болтать с Фредди было настолько легко, что мне удалось забыть о своей нервозности по поводу проведения испытания на страх. Почти.
– Я не хочу все испортить, – сказала я, поднимая испачканный краской палец. – Стой спокойно.
– Не обязательно создавать шедевр Уорхола, – ответил Фредди. – Хотя нет, постой, пусть будет шедевр Уорхола, сделай из меня вторую Мэрилин Монро.
Я ухмыльнулась и нанесла немного красной краски над его бровью, затем осторожно переместила палец вниз, продолжая раскрашивать всю глазницу.
– Я имела в виду не только твое лицо, – сказала я. – Я не хочу вообще ничего испортить.
