Тревора потянуло на свет, как мотылька. Он медленно двинулся вперед. Тяжесть между лопатками вновь навалилась, все тело напряглось от ужаса. Тревор чувствовал, что за ним наблюдают.
– Брэм?!
В спальне никого не было.
Но тут он увидел ноги, выглядывавшие из-под дальней стороны кровати. Тревор бросился туда и все увидел.
– Брэм!
Брэм лежал лицом вниз на полу в луже крови.
Тревор уже собирался потянуться к другу, когда заметил отпечаток рядом с лужей крови. Тоже красного цвета и такой же жуткий на вид. След ботинка, но слишком большой.
Дыхание Тревора участилось, когда он увидел улыбающееся лицо, проступившее в отпечатке подошвы. Тут Тревор заметил еще несколько следов. Целую цепочку следов, ведущую к двери шкафа.
Надо было бежать. Ему следовало позвать на помощь, сделать что-нибудь. Но опять помешала запоздалая реакция.
Жужжание.
Еще одно сообщение. От Брэма.
«С ДНЕЁМ РОЖДЕНИЯ».
«С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ».
«С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ».
А потом – хихиканье. Безумное, надоедливое, отвратительное хихиканье, становившееся все громче и громче.
– Какого черта?! – крикнул Тревор, отступая.
Дверь шкафа распахнулась, и оттуда, размахивая ножом, выскочил клоун. Он гоготнул, и на этот раз никакого торможения не было. На этот раз Тревор побежал так, словно находился на игровом поле… нет, словно ему исполнилось семь лет и клоун-убийца собирался убить его.
Он бросился вниз по лестнице, едва не запутавшись в собственных ногах. Толпа расступилась, и кто-то выключил музыку. В наступившей тишине Тревор остановился, тяжело дыша. Все уставились на него, некоторые даже достали свои телефоны, чтобы заснять его. Когда он опустил на себя взгляд, то понял почему. Спереди на брюках у него расплывалось мокрое пятно.
17
МЫ БЕЖАЛИ, туфли стучали по мостовой, волосы хлестали меня по щекам, ветер свистел в ушах. Фоном для всего этого служило мое дыхание – тяжелое и наполненное напряжением.
Место нашей встречи было определено заранее: парк Томпкинс-сквер, в семи кварталах от дуплекса Тревора, в пяти минутах бешеного бега от места преступления. Кое-кто из нас мог бы уйти в парк сразу после выполнения своих ролей в испытании на страх, но мы хотели остаться, чтобы увидеть, как Тревор получит свое.
Фелисити могла бы стать профессиональной спортсменкой, так быстро она бегала. Я, наоборот, запыхалась уже на втором квартале, но осознание того, что мы только что проделали, заставляло передвигать ноги. Фредди снял парик, но остался в костюме и бежал в нескольких шагах впереди меня. Он повернулся и потянулся ко мне, и пять кварталов мы бежали вместе, рука об руку, по улицам, вымощенным черным камнем, мимо сверкающих зданий.
Быстрый бег, удачный исход розыгрыша, прикосновение пальцев Фредди, переплетенных с моими, – все это превратило Манхэттен в размытое пятно. Я сжала руку Фредди, а он стиснул мою в ответ, мы оба ухмылялись, как, ну, клоуны.
Мы ворвались в парк. Фелисити уже ждала там, упершись ладонями в колени и жадно глотая воздух. Через минуту появился Брэм. Половина его футболки с длинными рукавами была выкрашена в красный цвет, щека и подбородок тоже были испачканы. Все выглядело натуралистично, хотя мы все знали, что краска не свернется и не станет коричневой, как настоящая кровь. Брэм вытер полотенцем влажные волосы, отчего они торчали клочьями. Однако он не запыхался.
– Взял такси, – пояснил он. – Я всем говорил, что споткнулся и ударился головой.
– И тебе поверили? – спросила я, прерывисто дыша.
– Из ран на голове обычно фонтаном хлещет. – Брэм потер полотенцем всю голову. – А где Тайер?
Мы огляделись в ожидании. Чем дольше тянулись минуты, тем больше наше оживление сходило на нет. И тут из темноты выбежал Тайер. Никогда еще я не была так рада увидеть в парке клоуна с ножом.
– ОН ОБМОЧИЛСЯ! – вскричал Тэйер, запрокинув лицо к небу.
Я посмотрела на Фредди и увидела в выражении его лица отражение собственных чувств. Он первым начал смеяться. И как вода в кастрюле, оставленной на сильном огне, мы все начали вскипать от смеха. Плечи Брэма затряслись, Фредди в изнеможении упал на колени. Пусть за проведение испытания на страх отвечал Тайер, но это была командная работа. Это были мы против целого мира, заключенные в странный пузырь, который в данный момент никто не мог лопнуть.
– Фактически ты не заставил его кричать, – заметила Фелисити. Но даже она не могла устоять перед нашим ликованием. Ее обычная хмурая гримаса исчезла, и на губах практически играла мимолетная улыбка.
Тайер покачал головой.
– Обмочиться по-любому круче, чем закричать. ПОПРОБУЙТЕ ПОБЕДИТЬ, МАТЬ ВАШУ!
– Откуда ты узнал, что он боится клоунов? – поинтересовался Фредди, хлопая Тайера по спине.
– Величайший трюк, который когда-либо проделывал этот дьявол, – это заставить нас забыть, что он описался перед клоуном. В свой седьмой день рождения. Я был там. Это одно из моих самых любимых воспоминаний.
– Тебе повезло, что Тревор так чертовски боится клоунов, – поддразнил Брэм, – потому что эти проклятые отпечатки ботинок клоуна выглядели хреново и ненатурально.
– Но это сработало, не так ли? – возразил Тайер.
– Просто говорю, – пожал плечами Брэм. – Я едва не вышел из роли.
– Что ты теперь скажешь Тревору? – спросила я Брэма. – Он поймет, что его разыграли. И что ты был частью этого розыгрыша.
– Тревор знает только, что он был пьян. Больше никто не видел клоуна-убийцу.
Наблюдая за Брэмом, я увидела, как легко ему дается ложь. Все это сводилось к шутке, но задуманной как жестокая месть Тайера за годы издевательств Тревора. Даже считая, что Тревор заслужил это, я не могла не удивляться, как Брэм мог так поступить со своим другом.
– Но я хотел, чтобы меня увидели! – пожаловался Тайер.
– Да? Почему тогда не вышел на вечеринку? – спросил Фредди.
И теперь я вспомнила, что это было частью первоначального плана Тайера. Он собирался спуститься по лестнице и бегать вокруг, пугая всех гостей на вечеринке, чтобы заработать «дополнительный балл», как сам выразился.
– Игроки, которые не выполняют все запланированные действия, получают незачет, – заявила Фелисити.
– А где это написано в правилах? – возразил Тайер. – Появление на вечеринке было десертом. Даже без него я подал к столу до ужаса вкусное блюдо.
– Почему ты не спустился вниз? – настойчиво повторил Фредди.
– Ладно, я собирался это сделать, ясно? Но я споткнулся. Кто-то толкнул меня.
– Ты споткнулся или кто-то толкнул тебя? – уточнила я.
– Не знаю. Я чуть не упал с лестницы, но удержался. Однако подходящий момент был упущен. Тогда я решил вылезти в окно.
