– Я в порядке, – ответила я, не отрывая взгляда от экрана телевизора. – А что?
– Я слышала о том, что случилось с Лакс Маккрей.
Я сглотнула, наблюдая, как Тони Коллетт работает над своим миниатюрным художественным проектом.
– Какое это имеет отношение ко мне? – спросила я, а потом подумала, не звучит ли это слишком агрессивно.
– Мне просто интересно, не напомнило ли это тебе о чем-нибудь.
На экране Тони Коллетт сломала один из крошечных предметов мебели, над которыми работала. Я наблюдала, как она пришла в ярость и уничтожила всю экспозицию.
– Я вообще об этом не думала.
Я не повернулась и не видела лицо матери, но могла представить его выражение. Обеспокоенное. Слегка разочарованное тем, что я не ответила честно. И, наконец, искреннее, безмолвно умоляющее меня сказать что-нибудь.
– Ты знаешь, что там произошло? – спросила я.
Возможно, учителям сообщили о травме Лакс точно так же, как ЗамуДищу сообщили о моей. Возможно, моя мама знала детали, неизвестные никому из учеников, что-то, что поможет мне вычеркнуть один из вариантов в моем коротком списке.
– Только то, что Лакс была одна в доме и на нее напал мужчина в маске. – Мама содрогнулась. – Это показалось мне таким знакомым.
Чересчур знакомым.
Я схватила пульт и выключила телевизор.
– Этот фильм я уже видела, – сообщила я. – И я немного устала.
Время спать еще не пришло, но я отправилась в свою комнату. Мысль о человеке в маске была моим худшим кошмаром, и теперь он стал появляться не только в моих снах или воспоминаниях.
Сон – нет – кошмар. Снова.
Та же фигура, та же черная одежда. Маска. Он навалился на меня, как и всегда, но теперь держал нож. Я понимала, что это сон. И все же страх по-прежнему парализовал меня так сильно, что я не могла сдвинуться с места. Мои руки пытались хоть до чего-нибудь дотянуться, пальцы скребли по холодному кафельному полу кухни, но в результате я всего лишь хваталась за простыни.
Я наблюдала, как человек медленно опускает сжатый в кулаке нож, а сверкающее лезвие постепенно приближается к моей груди.
Я села в постели. Тонкая пленка пота выступила на лбу, на бровях. Я судорожно глотнула воздух.
Даже вынырнув из кошмара, я продолжала видеть маску. Белое старческое лицо с тонкими губами и впалыми щеками. То самое лицо, которое, по их утверждениям, видели Сим и Лакс. Лицо, которое преследовало меня на вечеринке в честь Хэллоуина.
Лицо, которое я видела в последний раз на Лонг-Айленде. Или думала, что вижу в последний раз.
35
МЫ С ФРЕДДИ не разговаривали с того самого экстренного собрания на крыше, которое состоялось почти две недели назад. Не то чтобы я винила его в этом. Я упрекнула его в том, что он совершил ужасный поступок, хотя сама даже не была уверена в его причастности. Так много раз я начинала писать ему сообщение с извинениями, но затем всегда все удаляла, так и не отправив. Он больше ничего не хотел от меня слышать.
Хуже всего было то, что я скучала по нему. Фредди был единственным человеком, с которым мне хотелось поговорить после моего последнего кошмара. И после уроков я по-прежнему ловила себя на мысли, что жду его, чтобы вместе дойти до метро, хотя мы давно уже так не делали. Мне хотелось поговорить о наших любимых фильмах, подразнить его по поводу всех его неправильных мнений, сказать что-нибудь, чтобы он рассмеялся.
Суровая правда заключалась в том, что либо Фредди сделал что-то плохое, либо нет, – и, выходит, я напрасно наказывала его. И то и другое – отстой.
А Брэм вообще ни с кем в клубе не разговаривал. А это означало, что больше никаких клубных собраний не проводилось в его кабинете. Я словно перенеслась в прошлое, в те первые недели учебы в школе, когда знала Брэма исключительно по слухам, преследовавшим его повсюду. Теперь он постоянно находился рядом с Лакс, если она не была на занятиях. Я видела ее на факультативе по искусству, где мы старательно избегали друг друга. Лакс надела серо-розовую лыжную шапочку, чтобы скрыть швы, в вопросе дресс-кода администрация школы специально для нее пошла на уступки.
Фелисити вернулась к своему обычному состоянию. В основном это означало, что она игнорировала мое присутствие, когда мы брали учебники из шкафчиков, стоя рядом. Но у меня по-прежнему был Тайер. Выходные в «Шустрине» были для меня единственной связью с клубом.
Когда наша смена подошла к концу и в буфете воцарилась тишина, нарушаемая лишь жужжанием автомата с попкорном, я спросила Тайера, знает ли он, что, черт возьми, происходит.
– Ты про Человека в Маске? – уточнил Тайер. Перед ним на прилавке лежал открытый еженедельник, и Тайер рассеянно листал его. – Понятия не имею. Но я думаю, что Лакс лжет.
– Почему?
Он пожал плечами.
– Она лгунья. Вот и все.
– И все? Лакс – лгунья?
– Ты знаешь это лучше, чем кто-либо. Она рассказала всей школе, что ты пыталась убить ее ножницами.
Я перевела взгляд на журнал, чтобы не смотреть на Тайера.
– Верно, – пробормотала я.
– А может, она и не врет, – продолжил Тайер. – Возможно, Лакс испугалась, потому что ты придумала такое классное испытание, и она упала с лестницы и подумала, что видела кого-то в маске, потому что слышала, как Сим говорил об этом в школе, и массовая истерия реальна, и все такое. Я веду к тому, что ты не должна корить себя из-за этого.
Проблема заключалась не в том, что я себя корила. Мне требовались ответы. Сейчас все казалось таким непонятным. Лакс. Фредди. Клуб.
– Брэм ударил Фредди, – напомнила я. – Как они теперь это уладят?
Тайер отодвинул журнал в сторону.
– Новенькая, ты не знаешь этого, потому что – как следует из твоего прозвища – ты совсем новенькая. Но всем известно, что Брэм и Фредди время от времени ссорятся.
Я придвинулась ближе на своем табурете.
– Правда? Типа, прямо на кулаках дерутся?
Тайер пренебрежительно махнул рукой, не подтверждая и не отрицая моего предположения.
– Я хочу лишь сказать, что между членами клуба и раньше случалось много разногласий. И это всегда заканчивалось примирением. В свое время. Брэму просто надо остыть, нацепить прежнюю маску ледяного короля и покачать пресс в одном нижнем белье, слушая Хьюи Льюиса и его группу The News. Затем он даст нам знать, когда хочет провести свое испытание на страх, и игра продолжится как ни в чем не бывало.
– На крыше Фредди говорил то же самое. Что игра будет просто продолжаться. Но тебе не кажется, что игра уже закончилась?
– Игра не закончится, пока все не сыграют.
Тайер перевернул еще одну страницу журнала и с головой погрузился в чтение статьи – подробного материала о каком-то участнике реалити-шоу.
