– Нам предстоят сражения – и, ну… – Он посмотрел вниз, где под столом пряталась его нога и то, что заменило другую.
Миас подняла руку.
– Только не говори, что ты опасаешься сражений, ведь ты участвовал во многих битвах. И не поднимай вопрос о своей ноге. За последние недели ты сделал большой прогресс, а я не дура. – Он кивнул. – Тебя тяготит что-то другое, довольно сильно, и уже некоторое время.
Он наклонился вперед и вздохнул. Попытался не смотреть на Миас, ведь то, что он собирался сказать, прозвучит безумно.
– Не заставляй меня отдавать приказ, Джорон, – сказала она, и в ее голосе появилась так хорошо знакомая ему твердость – впрочем, когда он поднял взгляд, Джорон не увидел в серых глазах жесткости. – Конечно, я могу, если тебе будет легче говорить.
– В этом нет необходимости. – Он откинулся на спинку стула. – Ты слышала, как Безорра, а до него Лишенный говорили, что наш ветрогон ветровидящий?
– Да, однажды. Это что-то из их верований, мне доводилось слышать нечто похожее и от других ветрогонов. И что с того?
– Это связано с могуществом ветрогона, часть пророчества. Они верят, что придет ветровидящий и всех их освободит, – сказал Джорон.
– Вот и хорошо, пусть верят, – ответила Миас. – В таком случае они будут лучше сражаться на нашей стороне.
Джорон наклонился вперед и заговорил шепотом:
– Ветровидящий освободит ветрогонов, убив всех, супруга корабля. Всех. Огонь и кровь, так они говорят. Люди и ветрогоны погибнут, а мир и Скирит возродятся.
– И ты им веришь? – спросила Миас.
Джорон не стал отвечать сразу. Верил ли он? Под холодным взглядом серых глаз Миас он почувствовал сомнения. Быть может, это всего лишь суеверия, и он повел себя глупо и слишком доверчиво, как молодой и неопытный дитя палубы?
– Мы знаем, что наш ветрогон не такой, как остальные, – медленно заговорил Джорон. – Теперь, когда кейшаны вернулись – а ветрогоны верили, что так будет, – Миас села за стол, – наш ветрогон говорит, что не станет поступать так, как надеется Безорра. Но, если пророчество настоящее, что будет, если наш ветрогон не сможет контролировать происходящее?
– Ты кому-нибудь об этом рассказывал, Джорон? – спросила Миас.
– Нет, и я заставил ветрогона и Безорру дать клятву хранить молчание, – ответил Джорон.
– А они будут его хранить? – осведомилась Миас.
Джорон немного подумал, а потом кивнул.
– Да, наш ветрогон не хочет иметь с пророчеством ничего общего, он не желает быть ветровидящим. Ну а Безорра – он фанатик и готов на все, чтобы защитить говорящего-с-ветром. Но нам не следует забывать об осторожности.
– Фанатики могут быть полезными, Джорон. – Миас сделала паузу. – Ты им веришь?
Он пожал плечами. Джорон и сам не знал. В каюте воцарилось молчание.
– Ты когда-нибудь слышал о Дитя приливов, Джорон? Она дала название нашему кораблю. – Он покачал головой. – Конечно, нет. Это не та история, распространение которой приветствуют моя мать или дарны. Но я расскажу ее тебе. Дитя приливов, так назвали ребенка, который попал на землю из моря, утраченная дочь могущественной семьи. Она не могла умереть на земле от клинка женщины или мужчины и побеждала всех врагов на своем пути. Звучит знакомо, верно, Джорон?
– Это ты, – удивленно сказал он, и его охватил страх – огромная волна, которая на него обрушилась. – Неужели мы живем в веке пророчеств?
Миас улыбнулась и покачала головой.
– Однако это еще не все, – сказала она. – Говорят, что со временем Дитя приливов объединит Суровые и Сто островов. И война закончится.
– Это и в самом деле ты, – сказал Джорон.
Она рассмеялась и покачала головой.
– Ты видишь какие-то признаки окончания войны, Джорон? – Миас встала, подошла к задней части каюты, где огромные окна выходили на черное море. – Когда-то я в это верила: Удачливая Миас, величайшая в истории супруга корабля. Но взгляни на нас сейчас, Джорон, нам не хватает людей, чтобы управлять нашими кораблями. Мы изгнанники, находящиеся вне закона. Но даже если все правда, то как пророчество о ветровидящем и Дитя приливов могут быть истинными одновременно? Такое невозможно. Все это ложь. Сказки для детей, чтобы они чувствовали себя хорошо, а также дали надежду тем, кто потерял почти все.
– Но ведь все правда, супруга корабля, – возразил Джорон.
– Что?
– Ты объединила Суровые и Сто островов, на нашем корабле мир – как и на нашем флоте. Среди наших людей.
– Но это такие мелочи, Джорон. – Она посмотрела на белую палубу. – Может быть, такова истинная природа предсказаний – мы способны изменить лишь то, что находится в пределах нашей досягаемости. Так что не тревожься о ветрогоне и их пророчестве. Держи рядом тех, кто для тебя важен. Беспокойся только о завтрашнем или послезавтрашнем дне, ведь мы летаем на корабле мертвых, и Старуха всех нас позовет к себе. Планировать будущее – значит напрашиваться на то, чтобы Дева полностью все разрушила. Мы живем в настоящем. Мы сражаемся за то, что считаем правильным. Ничего другого мы сделать не можем.
Джорон кивнул, попытался встать, еще не слишком привычная нога из костей его подвела, и он едва не упал. Но Миас тут же оказалась рядом и поддержала.
– Спасибо, что ты мне рассказал, Джорон, – мягко проговорила она. – Спасибо за доверие.
Он кивнул, не зная, что ответить.
– Пришли ко мне Динила, – продолжала Миас. – День получился мрачным, и я хочу хотя бы немного наполнить его радостью. «Дырявые кости» нуждаются в супруге корабля, пришло время наградить Динила за верность. – И с этой радостной новостью Джорон покинул каюту Миас, чувствуя, что настроение у него немного улучшилось.
47
Первый приказ самый трудный
Стоял ясный день, ветер перестал быть таким сильным и холодным, было легко поверить, что сезон умирания подошел к концу и скоро настанет время роста. Впрочем, для тех, кто топтал сланец палубы флота Ста островов, этот сезон не заканчивался никогда – появлялись первые зеленые ростки, но их сразу срезали дуголуки, курновы или мечи.
То было самое тяжелое время на Ста островах: запасы зерна и еды подходили к концу, а земля еще не могла дать новый урожай. Рыба ушла глубже, чтобы спастись от холодных течений, рожденных северными и южными штормами, и продолжать охоту оставалось только на самых опасных и сильных морских существ. Но теперь появилась надежда – в очищавшейся земле, в починенных и чистых сетях, что сохли в доках; Глаз Скирит мерцал в небольших волнах, заставляя детей палубы и офицеров щуриться в ярких лучах, обещавших скорое тепло и общий рост.
Джорон утратил часть физической силы в постоянных сражениях, но стал крепче в других отношениях и в результате стоял на корме собственного корабля. О нет, должность он получил не навсегда, да и корабль был не таким, как «Дитя приливов», – недавно отремонтированный «Зуб кейшана» не мог похвастать ухоженностью, но вновь имел мачты и белые крылья, которые получил от «Вихря Старухи» и «Последнего света». Их супругам корабля пришлось не только расстаться с запасными крыльями, но и перекрасить корабли в черный цвет, а потом занять места в конце конвоя, чтобы их зоресветы их не выдали, и обман Миас сработал в Слейтхъюме, где должны были поверить, что целый вражеский флот атакует один из их кораблей. Если на Ста островах станет известно, что черные корабли больше не служат Тиртендарн Джилбрин, «Зуб кейшана» должен выглядеть так, словно он убегает.
