Вот когда я научусь автоматически ментальные щиты держать, спрашивается?
«После озера. А чего ты волнуешься? Мы все тебя любим — думай о чем хочешь!» — карие глаза улыбались. Шон явно не понимал моих проблем.
«Аа-х, это? Так нравишься ты ему. А тут еще одна возможность попрощаться».
Я хмыкнула. Прощались мы с Арденом с Ларрана. И чем дальше, тем более пылкими становились прощания. Еще немножко и обзаведусь вторым женихом.
«Ну и обзаведись. А кому от этого хуже?!»
Ну, всё! Я поставила сплошной ментальный блок. А то гоблин знает, до чего мы так договоримся.
Мне снился странный сон. Я, в светлом просторном платье, с распущенными волосами и босыми ногами, сидела на облаке между Тиану и Арденом. Вокруг жемчужный туман, сияющий, теплый, ласковый… тут мы трое, и больше никого вокруг. Парни улыбнулись мне, а потом стали целовать пальцы рук, ладони. От их прикосновений по коже разбегались мурашки. Поцелуи поднимались выше, ласковые горячие губы касались моих ключиц, шеи, накрывали рот. Эльфы сдвинулись ближе, зажав меня между собой. Кто-то поддерживал меня под спину, не давая упасть, кто-то закинул колено мне на живот. Чья-то рука двинулась по ноге вверх, приподнимая подол платья… Мне нравилось то, что происходило, я прикрыла глаза, выгнулась, застонала…
«Бель! Помножь двадцать семь на тридцать восемь. Сейчас!»
Я открыла глаза — перед моим лицом завис, махая крыльями, большой черный ворон.
«А зачем мне тысяча двадцать шесть?» — удивленно спросила я птицу. Мне хотелось вернуться к тому, что делали со мной эльфы.
«Ну, тогда помножь триста двадцать семь на двести пятнадцать!» — непонятно отреагировал ворон.
«Не могу, сложно…» — пожаловалась я. Рядом со мной происходило что-то замечательное, и я желала быть частью этого, а не заниматься математикой.
«Держи!» — у ворона в лапе появилась пирамидка с гранями, сложенными из разноцветных кусочков. — «Собери, чтобы каждая грань была одного цвета! Давай!»
Под взглядом требовательных черных глаз я высвободила руки и начала крутить пирамидку. Какая забавная игрушка — никогда таких не видела! Вот та грань должна быть синей, как сапфир. А эта — изумрудной. Я задумалась, как сделать грани одноцветными — поменять кусочки местами при помощи магии?
«Нет, это головоломка. Собери руками!» — ворон хихикнул.
Я уже не видела ничего, кроме крутящихся перед глазами кусочков. Синие и зеленые, как глаза тех, кто целовал меня, прижимаясь все теснее… А потом облако озарилось вспышкой света, как туча молнией во время грозы, и сон закончился.
Проснулась уже утром. Светло. Блики солнца играют в кронах деревьев. Воздух свеж, как после грозы. И самой так здорово, что хочется запеть… Повернулась. Шон тут, под головой. А где Арден и Тиану?
— Пошли умываться.
Я попыталась перевернуться на живот, чтобы посмотреть магу в лицо, и почувствовала под ребрами что-то жесткое. Протянула руку, нашарила, поднесла к лицу. И открыла рот, глядя на пирамидку с одной собранной синей гранью.
— Ка-ак?
— Вы слились ночью. Пришлось влезть в ваш общий сон. А то ты слишком увлеклась…
— Они это нарочно? — я не могла поверить в такое коварство жениха и Повелителя.
— Нет, они тоже спали. И поняли, что случилось, только когда проснулись утром. Вот теперь пошли мыться, — хихикнул Шон.
— Тогда как?
— Есть одна мысль… — пожал плечами маг. — Проверь магический резерв.
— Полный, — удивилась я, заглянув в себя.
— Мой тоже, — а я всего лишь рядом постоял. — А теперь посмотри через магическую сеть на то место, где была лакуна от черного алтаря.
Я прикрыла глаза.
— Дырки нету! Как будто и не было! Как это?
Взгляд на потоки эльфийской магии показал то же самое — перламутрово переливающиеся реки текли, как ни в чем не бывало, будто и не было тут еще вчера серой гнилостной мути.
— Ваше единение выжгло всю скверну и восполнило убыль. Иначе я это объяснить не могу, — Шон почесал себя за ухом. Очевидно, любимое им почесывание головы и взъерошивание волос на макушке стимулировало мыслительные процессы. Я протянула руку и стала массировать ему затылок — за то, что он сделал этой ночью, подстраховав меня и Нару, я готова была не только чесать его вечно, но и памятник из золота отлить.
— Не, памятник не надо. А вот чешешь ты здорово, мне нравится!
Появившиеся Ти и Ар выглядели смущенными. В качестве извинений за ночной инцидент кузены притащили трех уже ошкуренных кроликов нам на завтрак. Оставалось их только пожарить. Я поставила ментальный блок, сделала строгое лицо и с интересом стала ждать, что будут делать эльфы.
Впрочем, надолго моей суровости не хватило. Посмотрев на виновато мявшихся с ноги на ногу блондинов, которые не знали, с чего начать, улыбнулась и сказала:
— Я знаю, что вы не нарочно. И, кстати, доброе утро!
Парни с облегчением на лицах шлепнулись на одеяло с двух сторон от меня и обняли за плечи.
— Представляешь, мы тоже думали, что спим! А потом проснулись… — Ти понизил голос и закончил немного смущенно, — и поняли, что не спали.
— Думаю, вас всех подтолкнули. Использовали, как лекарство для этого места, — выдал мысль Шон.
— Кто?
— А кто перебрасывает тут с места на место горы, как ребенок кубики? — Шон пожал плечами. — Ладно, давайте завтракать. Кстати, у нас с Бель полностью восполнился магический резерв. А вы как?
Эльфы переглянулись и кивнули.
— Но, Шон, — начала я, — раньше такого никогда не случалось. Это значит, что нам надо осторожно спать тут всем вместе. Но в других местах — Ларране, например — это безопасно?
— Скорее всего, да. Но вообще, еще несколько месяцев, и взлетит Нара. После этого вопросы безопасности перестанут быть столь актуальными. Да, думаю так. Арден, повтори-ка то пророчество, о котором ты рассказывал? Про единорогов и драконов?
— Когда три единорога и три дракона сольются в одно, вновь взойдет над горизонтом звезда древних народов, и убывающая магия снова наполнит мир, — голос Повелителя был звучен.
— У нас на четверых три единорога, два с половиной дракона и один ворон. Вряд ли это подходит? — хихикнула я.
После завтрака Шон превратился в дракона. Аспидно-черная хищная махина разлеглась на солнце, заняв полполяны, и ехидным глазом наблюдала за тем, как Ар на прощанье обнял Ти, подошел ко мне, тоже обнял… а потом пристально посмотрел в глаза и впился в губы поцелуем. И отпустил только тогда, когда у меня подогнулись колени, а я оказалась почти лежащей у него на руках. Ти придержал меня за плечи, помогая удержать вертикаль.
Друзья улетели, мы собрали вещи.
