К сожалению, столь интригующему и многообещающему брачному союзу не суждено было воплотиться в жизнь, хотя к предложению и послам Карла Великого в Константинополе поначалу отнеслись благосклонно. Во время пребывания франкского посольства в столице Византии 31 октября 802 г. там произошел очередной давно зревший переворот – логофет Никифор сверг императрицу Ирину и сослал ее вначале на остров Принкипо, а затем на Лесбос, став новым императором Никифором I Геником (802–811). Послам Карла Великого пришлось вернуться в Аахен ни с чем. Блистательная комбинация, которая была способна изменить ход мировой истории, провалилась. Императору франков вновь пришлось вернуться к скучной рутинной политике – искусству возможного. Поддерживая дипломатические отношения как с багдадским халифом, так и с византийскими императорами, Карлу в итоге удалось добиться от последних признания своего императорского титула, хотя и без упоминания о его римском происхождении. Видимо, франкского монарха это вполне устраивало, ведь он мыслил свою империю не римской, но христианско-вселенской, и временно, под давлением необоримых обстоятельств, был готов смириться с тем, что рядом с его праведным царством будет еще какое-то время существовать искаженная греками-еретиками копия – Византийская империя.
Признание императорского титула Карла Великого василевсом Византии Михаилом I (811–823) произошло в 811 г., и слон Абу-ль-Аббас не дожил до этого момента совсем немного. Он, подобно шахматной фигуре, сыграл свою заметную роль в тонкой партии, разыгрывавшейся франкским монархом, по меньшей мере, в течение пятнадцати долгих лет. Напоминанием о его роли служит замечательная шахматная фигурка слона из так называемых «Шахмат Карла Великого», хранящихся в Кабинете медалей, монет и памятников древности Национальной библиотеки Франции. И хотя современная наука давно опровергла традиционное представление о том, что эти шахматы принадлежали Карлу Великому и были подарены ему Харун ар-Рашидом, и датирует их создание 1080–1090 гг., маленькая фигурка из слоновой кости все равно вызывает в памяти просвещенного европейца образ белого слона Абу-ль-Аббаса и его выдающегося хозяина Карла Великого, который, несомненно, смог бы по достоинству оценить такой царский подарок и стал бы замечательным шахматистом, если бы эта восточная стратегическая настольная игра попала в Европу уже во время его правления. По крайней мере, ходить слоном он умел мастерски.
«Рим золотой обновлен и опять возродился для мира», или Мистическое таинство Каролингского Возрождения
Любит поэтов Давид – Давид есть слава поэтов.
Хочет Давид окружить себя сонмом премудрых ученых,
Чтобы дворец его стал все искусств и красою, и славой,
Чтобы в усердных умах обновилась древняя мудрость.
Любит поэтов Давид – Давид есть слава поэтов.
Зиждет строенье свое Давид на камне высоком,
Чтобы блаженный чертог Христу был обителью прочной.
Счастлив Давид своею рукой воздвигать его стены,
Дабы возвысился храм высокопрестольному Богу.
Ангильберт. Эклога к королю Карлу
(пер. М. Л. Гаспарова)
…прославленный Карл видел, что науки во всем его государстве процветают, но все же очень огорчался, что плоды их еще не столь созрели, как при прежних отцах церкви, хотя он и прилагал к тому прямо нечеловеческие усилия.
Ноткер Заика. Деяния Карла Великого
(пер. Т. И. Кузнецовой)
Пусть в этой келье сидят переписчики Божьего слова
И сочинений святых достопочтенных отцов;
Пусть берегутся они предерзко вносить добавленья,
Дерзкой небрежностью пусть не погрешает рука.
Верную рукопись пусть поищут себе поприлежней,
Где по неложной тропе шло неизменно перо.
Точкою иль запятой пусть смысл пояснят без ошибки,
Знак препинанья любой ставят на месте своем,
Чтобы чтецу не пришлось сбиваться иль смолкнуть нежданно,
Братье читая честной или толпе прихожан.
Нет благородней труда, чем работать над книгой святою,
И переписчик свою будет награду иметь.
Лучше книги писать, чем растить виноградные лозы:
Трудится ради души первый, ради чрева – второй.
Мудрости древней и новой учителем сведущим станет,
Кто сочинения прочтет достопочтенных отцов.
Алкуин. Надпись на помещении для переписывания книг
(пер. С. С. Аверинцева)
На время правления Карла Великого пришлись глубочайшие трансформации во всех сферах жизни франков и других народов, вошедших в обширное Франкское государство, бывшее империй по своей сути уже с 780-х гг. и ставшее империей по названию в 800 г. Изменилось территориально-государственное устройство, структура общества, система государственного управления, были проведены земельная и военная реформы, менялось положение Церкви в государстве и многое другое. Однако особое место в системе реформ великого франкского правителя заняли культурные преобразования в его государстве, получившие название Каролингского Возрождения. Это определение прочно закрепилось в исторической науке за периодом интеллектуального и культурного подъема в Западной Европе последней трети VIII – середины IX в. – эпохой правления королей и императоров франков Карла Великого (768–814), Людовика Благочестивого (814–840) и Карла II Лысого (843–877). В этот период происходит подъем интереса к античной культуре, предпринимаются попытки ее, насколько это возможно, «возродить», и, тем самым, «обновить» современную Каролингам культуру.
Культурный подъем конца VIII – середины IX в. был связан с двумя задачами, первая из которых более понятна человеку эпохи Средневековья, вторая же очевидна людям Нового времени. Впрочем, обе они были тесно связаны между собой и направлены, по сути, на одно и то же, и несколько отличается лишь объяснение происходившего в сознании Карла Великого и его современников и представлении человека ХХ – XXI веков. Современному человеку очевидно, что значительно усилившееся и переросшее в империю франкское королевство остро нуждалось в образованных кадрах, которые стали бы прочной опорой в проводимой Карлом Великим политике. Грамотные, подготовленные управленцы, способные распределить и собрать, а после сосчитать собранные налоги, расписать и проконтролировать выполнение повинностей, обеспечить призыв в войско и справедливое судопроизводство, равно как и всецелое исполнение многочисленных капитуляриев Карла Великого, были крайне необходимы для управления обширной страной. Если при дворе вокруг короля и в меровингское время можно было найти нескольких (много если больше десяти) образованных и подготовленных интеллектуалов, то в регионах государства ситуация была поистине катастрофической. Достаточно развитая система античного городского светского образования, остатки которой все еще кое-где теплились в Галлии в VI в., пришла в окончательный упадок в течение VII – середины VIII вв. Единственным очагом, обеспечивавшим подобие преемственности с античной культурой и позволявшим поддерживать определенный уровень образования, оставалась Церковь. Впрочем, и там школьная наука едва теплилась и неминуемо угасла бы, если бы не Карл Великий, твердой рукой взявшийся за ее возрождение. Полуграмотные священники едва умели разобрать текст Священного Писания, а то и вовсе не умели ни читать, ни писать, заучивали литургию наизусть и допускали в службе чудовищные ошибки. По свидетельству источников, некий баварский священник, вконец запутавшись в окончаниях латинских падежей, благословлял свою паству не «во имя Отца и Сына» (in nomine Patris et Filii), а «во имя родины и дочери» (in nomine patriae et filiae). Лишь наиболее образованные, попросту грамотные из них могли без грубых ошибок составить связный текст. Давно ушли в прошлое те времена позднеантичной-раннесредневековой позднеримской и франкской Галлии V–VI вв., когда многие епископы, выходцы из знатных аристократических фамилий, могли похвастаться глубоким знанием античной культуры и умело, уверенно руководили целыми городскими общинами, выходя победителями из конфликтов даже с королевской властью. Их более поздние преемники едва управлялись с основами церковных служб и ведением собственных хозяйств, все более приходивших в упадок вслед за уровнем образования.
