Когда Владимир Галицкий узнал, что Изяслав Мстиславич пошел на Киев, то сразу собрал полки и выступил на помощь Юрию. Сведав про это, Изяслав отозвал сына Мстислава из Канева, велел ему собирать в Киеве войска, сам же поспешил в Вышгород к Вячеславу. Ударил дяде челом, покаялся в винах и позвал в Киев на златой стол. Старику такое предложение польстило, он поворчал для приличия и согласился. Князья договорились, что «Изяславу имети отцем Вячеслава, а Вячеславу имяти сыном Изяслава» (8, 278). Учитывая бездетность Вячеслава, данное соглашение приобретало особый смысл. Изяслав Мстиславич полностью переиграл Юрия, в данной ситуации заявлять о своём старшинстве суздальскому князю было просто глупо, поскольку Вячеслав был старше. Изяслав придал своему правлению в Киеве вид полной легитимности. На Руси понимали, что Вячеслав служил лишь парадной вывеской, а всеми делами заправлял его энергичный племянник. Но такой расклад устраивал в Киеве абсолютно всех. Ипатьевская летопись приводит примечательные слова, с которыми Изяслав обратился к своему престарелому родичу: «Ты ся, отце, не труди» (8, 278). Вячеслав себя никогда не «трудил», не стал исключением и данный случай. Князю было достаточно соблюдения всех внешних приличий относительно своей персоны, поэтому бремя власти он с удовольствием свалил на плечи Изяслава. Как в сказке А.С. Пушкина, «князю прибыль, белке честь». И все довольны. Но в сложившейся ситуации этот хитрый маневр Изяслава не спас, слишком стремительным было наступление галицких полков.
Киевский князь оказался перед дилеммой: либо вести рать против Юрия, Ольговичей и Давыдовичей, начавших наступление на левом берегу Днепра, либо выступить против Владимира Галицкого. Сначала решил сразиться с Владимиром: «Этот ко мне ближе, сначала поеду против него» (4, 289). Изяслав поставил под свои стяги всех, кого только было можно собрать, в том числе гридней брата Владимира и сына Мстислава, призвал черных клобуков и попросил у Вячеслава его дружину. Дядя не возражал, лишь сказал, что ему нужно время, чтобы собрать гридней. Изяслав не захотел ждать и выступил во главе рати к Звенигороду, он был уверен, что дружина Вячеслава нагонит киевские полки на марше.
Около крепости Тумащь к Изяславу присоединились черные клобуки. Ходили слухи, что Владимир уже прошел Перепетово поле и находится в верховьях речки Ольшаницы. Когда великокняжеская рать переправилась через Стугну и вышла к её притоку Ольшанице, передовые части Изяслава столкнулись с вражескими дозорами. Киевлянам удалось захватить нескольких галицких конюхов, галицкие дружинники пленили одного из черных клобуков и привели его к Владимиру. Как только галицкий князь узнал, что киевское воинство встало на Ольшанице, сразу приказал выстроить полки в боевой порядок и выступил против Изяслава.
Когда галицкая рать подошла к реке, Владимир выдвинул вперед лучников и приказал обстреливать боевые порядки противника. В бой вступили черные клобуки, туча стрел повисла над Ольшаницей. Галицкий князь приказал переходить реку, сверкая сталью доспехов, полки и дружины двинулись к берегу. В этот момент черные клобуки дрогнули. Их воевод охватила паника, торки и берендеи в страхе бросились к Изяславу: «Возвращайся, князь, пока не перешел он через реку и не напал на нас. Сила его велика, а у тебя мало дружины» (4, 289). Изяслав Мстиславич ответил просто и кратко: «Лучше, братья, помрем здесь, нежели примем на себя срам» (4, 289). Киевский князь надеялся, что вот-вот подойдет дружина Вячеслава и ситуация изменится в его пользу. Но вышгородских гридней не было видно, надежда на их помощь таяла с каждой минутой. Рать Владимира неумолимо надвигалась, прикрываясь большими щитами от стрел, галичане вошли в реку и стали переходить на противоположный берег. Перепуганные киевляне стали уговаривать Изяслава: «Уезжай, князь». Изяслав Мстиславич видел, что всё рушится, войска охватывает паника и остановить её невозможно. В отчаянии князь крикнул: «Мне остается ехать с чужеземцами, с венграми и поляками; а дружина моя напугана» (4, 289). Изяслав видел, как побежали черные клобуки, как покидали поле боя киевские полки и дружины родственников. Осознав, что всё кончено, князь ударил коня плеткой и помчался в Киев.
Владимир Галицкий был немало удивлен бегством вражеского войска, он не ожидал такой легкой победы. Князь приказал конным дружинам перейти через реку, преследовать противника и атаковать врага при первой возможности. Галицкие гридни перебрались через Ольшаницу и пришпорили коней. Им удалось настигнуть киевскую дружину, деморализованные гридни Изяслава не смогли оказать достойного сопротивления, многие были порублены, немало попало в плен. Сам князь примчался в Киев, где уже находился прибывший из Вышгорода встревоженный Вячеслав.
Дядя и племянник сели обедать, но в этот момент прибежал дозорный и доложил, что огромная рать Юрия, Ольговичей и Давыдовичей начала переправляться через Днепр. Многие киевляне, опасаясь мести суздальцев, решили продемонстрировать свою лояльность и стали перевозить в насадах и ладьях вражеских ратников через Днепр. Изяслав понял, что шансов удержать Киев нет. Не желая подвергать жителей столицы тяготам осады, он решил покинуть город, отступить во Владимир-Волынский, накопить сил и продолжить борьбу. Вячеславу Изяслав посоветовал уйти в Вышгород и там переждать смутные времена.
Бой на реке Ольшанице. Миниатюра Радзивилловской летописи.
С одной стороны к Киеву подступил Владимир Галицкий, с другой стороны подошел Юрий с союзниками. Долгорукий, Давыдовичи и Ольговичи отправились в стан галицкого князя. Не слезая с коней, князья поздравили друг друга с победой и обсудили дальнейший план действий. Было решено отправить за Изяславом Мстиславичем погоню, конные дружины повели Святослав Всеволодович и Борис Юрьевич. Поимка неугомонного князя могла решить многие проблемы. Но Изяслав настолько грамотно организовал отступление, что не оставил преследователям никаких шансов на успех. Его гридни жгли мосты и разрушали гати, на бродах и переправах вступали в бой с передовыми частями противника. Изяслав ушел на Волынь, где затаился, как раненый зверь.
28 августа Юрий второй раз за столь короткий срок вступил в Киев. Всё происшедшее казалось ему дурным сном, который больше никогда не повторится. Никаких выводов из случившегося князь не сделал и эта беспечность впоследствии, дорого ему обошлась. Пока же сын Мономаха чувствовал себя победителем. Долгорукий закатил для союзников грандиозный пир, когда празднества закончились, все князья разъехались по домам. Юрий остался наедине с проблемами, которые не сумел решить во время своего первого пребывания в Киеве.
* * *
Не успел Юрий Владимирович усесться на златой киевский стол, как судьба сыграла с ним очередную злую шутку. Половцы, нанятые для борьбы с Изяславом, с опозданием пришли в земли Переяславского княжества. Оказавшись без дела, степняки стали жечь и разорять русские земли. Долгорукий отправил против них Святослава Всеволодовича с дружиной и сына Андрея с полками. Половцы уважали только силу и, когда увидели, что она не на их стороне, были вынуждены заключить мир и уйти в степь.
