* * *
Подробности смерти Изяслава Давыдовича были хорошо известны летописцам: «Изяслава постигоша к Озерам въездяща в бор. Постиже же и Воибор Генечевичь и сече его по главе саблею, а другыи боиде и в стегно и вдыми е, и ту паде, лете с коня» (18, 71). Любопытные детали добавляют Никоновский летописный свод и Лицевой летописный свод XVI в.: «Самого великого князя Изяслава Давыдовича настигли, бегущего в борок; и начали сечь его по голове саблей. Ивор же Геденевич ударил его копьем в плечо, а другой проткнул его копьем выше колена, ещё один ударил его копьем в поясницу. Бежал, его еще ударили из самострела в подмышку. Он же упал с коня своего…» (2, 312–313). Количество ран, полученных Изяславом Давыдовичем, увеличилось в два раза, на миниатюре Лицевого летописного свода изображен всадник, стреляющий в князя из самострела. Трудно сказать, насколько данная информация достоверна, в любом случае киевский князь скончался от полученных ранений.
Так закончился жизненный путь Изяслава Давыдовича. Человека, который, кроме горя и бед, ничего не принес Русской земле. Прожжённый интриган и бездарный полководец, князь был зачинщиком многих междоусобиц. В погоне за личной выгодой они с братом Владимиром дошли до того, что в битве на Перепетовом поле встали один против другого, надеясь при любом исходе сражения получить прибыль. Чем всё закончилось, известно, но Изяслав никаких выводов из случившегося не сделал. Князь знал взлеты и падения, но в итоге потерял всё, что имел, в том числе и жизнь. Показательно, как властолюбие и алчность превратили киевского князя в жалкого изгоя. В итоге Изяслава Давыдовича настигла заслуженная кара. По мнению В.Н. Татищева, «сия была мзда неутолимой злобе и властолюбию, сие есть воздаяние за клятвопреступление от Бога: много неправо собрав, все вдруг погубил; никому неведомо, какой суд примет он в будущем» (82, 448). Как говорится, лучше и не скажешь. Тело Изяслава отвезли в Чернигов, где 13 марта погребли в белокаменной церкви Бориса и Глеба (8, 355). При содействии Мстислава Изяславича Ростислав Мстиславич вновь стал киевским князем. После смерти двоюродного брата у Святослава Ольговича не было причин для вражды с Ростиславом, поэтому спустя какое-то время князья помирились. В этом же году при отражении половецкого набега погиб Воибор Негечевич, сразивший князя Изяслава (8, 356).
Смерть Изяслава Давыдовича рикошетом ударила по Андрею Боголюбскому и его влиянию в Южной Руси. Брат Андрея Василько потерял княжение в Торческе. Воспользовавшись сменой власти в Киеве, новгородцы изгнали Мстислава, племянника Боголюбского. В начале осени в Новгород приехал Святослав Ростиславич, сын киевского князя. Андрей Юрьевич против новгородцев никаких карательных мер предпринимать не стал, хотя и сделал зарубку на память. В данный момент Боголюбский был занят внутренними делами Ростово-Суздальской земли.
4. Поход в степь и война с Волжской Булгарией (1162–1166 гг.)
Того же лета ходи князь Андрей Юрьевич на Болгары с сыном своим Изяславом и з братом своим Ярославом и с муромским князем Юрьем и з собою ношаху икону святыя Богородица чюдотворную.
Пискаревский летописец
Под 1160 г. летописец запишет: «Того же лета создан бысть град Владимерь велик зело князем Андреем Боголюбским Ростовским и Суздальским» (11, 220). Как некогда его отец выдвинул на первое место в Залесской земле Суздаль в противовес древнему Ростову, так теперь Андрей Юрьевич хотел сделать Владимир стольным городом своего удела. И учредить в нём митрополию. Тем самым князь стремился ослабить Суздаль и Ростов, где традиционно было сильно местное боярство. Но это понимали и бояре, решительно воспротивившиеся намерению Боголюбского: «Яко Ростов есть старой и болшей град и Суждаль; град же Владимерь пригород наш» (11, 220). Назревал конфликт. Ситуация взорвалась, когда в Суздальскую землю вернулся брат Андрея Василько, потерявший княжение в Торческе.
Смерть Изяслава Давыдовича. Миниатюра Лицевого летописного свода.
Андрей Юрьевич столкнулся с серьезной проблемой – наделением вотчинами многочисленных родственников. Князь понимал, что такая практика ведёт к дроблению единого княжества на мелкие уделы и негативным образом влияет на военный потенциал страны. Для Андрея на первом месте всегда стояло дело, интересы родственников не значили для князя ровным счётом ничего. В 1162 г. он пошел на радикальный шаг и изгнал из Ростово-Суздальской земли своих сводных братьев, племянников и старых отцовских бояр: «Се же створити, хтя самовластець быти в всей же Соуждалской землм» (17, 79). Братья Андрея были вынуждены искать приют на Руси и за её пределами. Мстислав, Василько и малолетний Всеволод с матерью оказались в Константинополе, Михалка некоторое время жил у брата Глеба в Переяславле, затем стал княжить в Городце-Остерском. Племянники Боголюбского Мстислав и Ярополк в поисках уделов также ушли в Южную Русь. Представители старого боярства частично были изгнаны, многие оказались в княжеском порубе и темницах. Политика Андрея встретила ожесточённое сопротивление, летописец отметил, что «бысть брань люта в Ростовской и Суждальской земле» (11, 221). Из этого противостояния Боголюбский вышел победителем, Ростово-Суздальская земля сохранила целостность.
Согласно свидетельству Никоновского летописного свода в 1160 г., по информации В.Н. Татищева, в 1162 г. (82, 452) князь Андрей организовал поход против донских половцев. Причины этого военного предприятия неизвестны, поскольку Залесская Русь как щитом была прикрыта от степи Рязанским и Муромским княжествами. Можно предположить, что Андрей Юрьевич решил оказать помощь своим южным соседям, страдавшим от половецких набегов. В 1161 г. умер рязанский князь Владимир Святославич (17, 79), не исключено, что именно его смерть спровоцировала натиск степняков на границы княжества.
Согласно летописи, Боголюбский отправил в поход значительные силы под командованием сына. Изяслав Андреевич вёл дружины суздальские и ростовские, союзные князья вели полки рязанские, муромские и пронские (11, 222). Рязанскую рать вёл князь Глеб Ростиславич, муромские полки – Юрий Владимирович. О том, кто из князей возглавлял пронское воинство, информации нет. Маршрут движения союзной рати неизвестен, летописец лишь отмечает, что «идоша на половцев в поле за Дон далече» (11, 222). Как пишет Татищев, русская рать перешла Дон, где вступила в битву с половецкой ордой.
Князь Изяслав Андреевич большого военного опыта не имел, его поход на помощь осаждённому городу Вщиж в зачёт не идёт, поскольку до битвы там так и не дошло. Поэтому князь должен был прислушиваться к мнению Глеба Ростиславича и своих воевод. Бой был жестокий. Лучники младшей дружины вступили в перестрелку с половецкой конницей, стрелы тучами летели с обеих стороны, поражая людей и лошадей. В битву вступили конные гридни, русские воины и степняки отчаянно рубились в рукопашных схватках. В ожесточенном сражении дружинники опрокинули степняков и ринулись в погоню за убегающим противником. Половцы рассыпались по степи мелкими группами, уводя за собой преследователей. Монолитный строй русской рати распался, князья потеряли руководство войсками. Хорошо знавшие местность половцы петляли по степи и выматывали гридней бесконечной погоней. Ханы заманивали вражескую конницу в болотистую местность под названием Ржавцы, где вновь сосредоточивалось половецкое войско.
