Но я и не думал останавливаться, не думал сдаваться. Я бежал и, как мне самому казалось, с каждым шагом лишь набирал скорость.
Я уже понял, что ошибся с направлением. Вокруг были совершенно не знакомые мне места. Речной где-то в стороне. Скорее всего — левее. Я попытался было свернуть в ту сторону, но не тут-то было — резкий обрыв, у края которого я попытался затормозить, преграждал путь.
К сожалению, столь резкая остановка была попросту невозможна, инерция заставила меня податься вперед и я, не удержав равновесия, кубарем покатился вниз. Повезло, что я смог как-то вывернуться и практически съехал на заднице по слою прошлогодних листьев. Можно было смело говорить, что этот спуск прошел удачно. Вот только несколько раз умудрился зацепиться за сучья, больно удариться рукой о какую-то корягу, да и в конце ухнул на землю, как мешок с навозом, повредив ногу.
Подняться мне удалось только через несколько минут, когда прошло головокружение, поутихла боль и исчезли звездочки перед глазами. Видимо, приложило меня всерьез.
Я испуганно огляделся — вокруг стояла тишина, и противника было не слышно и уж тем более, не видно. А затем наверху, откуда я так удачно скатился, послышалось рычание, я отчетливо слышал, как волки топчутся на месте, но не решаются спуститься.
Не стоит их провоцировать — могут ведь и набраться смелости. Я поднялся и попытался продолжить свой забег. К сожалению, то передвижение, которое мне было доступно, сложно назвать бегом или даже ходьбой: баюкая левую руку правой, хромая на одну ногу, я побрел прочь, как можно дальше от опасных тварей, так и не решившихся броситься за мной вдогонку.
Все что не делается — все к лучшему. Да, я кувырком улетел в овраг, да я повредил руку и ногу. Но, в конце концов, я остался жив! И это главное.
К слову, помимо уже названых были и другие проблемы — пока падал, потерял нож. Ну, а спальник пришлось бросить еще тогда, когда я принял решение убегать от волков.
Дела все хуже и хуже. Во время бегства я не позволял себе думать, а теперь мысли навалились, словно снежный ком. Я в дерьме — оружия нет, денег нет, где нахожусь и как дойти до города я представляю смутно, так как столь неожиданное падение полностью меня дезориентировало. А пытаться найти мох, определить, где север — мне не поможет. Город должен был быть где-то на востоке. Но ведь его можно запросто проскочить и оказаться в местах, где погибли многие колонисты до меня. Нет времени остановиться, перевести дух и спокойно обдумать, что делать дальше — позади меня волки и, скорее всего, они быстро найдут меня по запаху, после падения убежать от них у меня нет ни единого шанса. Но, черт возьми, я ведь жив!
Значит, еще не все потеряно.
Я заставил себя не думать о том, что буду делать, когда доберусь до города. И почему не оставил ОСЗ в ящиках хранения? Ведь собирался… А теперь денег на него не хватает. Не только ружье «подарил» Иванычу, но и этот дерьмовый обрез…
И что делать? Выход один — мне нужно добраться до Речного, снять резервацию со счета. Там тысяча с мелочью. Этого хватит на то, чтобы вновь купить оружие и экипировку, отправиться на охоту уже самому. К черту напарников, к черту других, теперь я точно не собираюсь никому доверять.
Я замер и завертел головой — где-то неподалеку выл волк. Плохо, очень плохо. Я не в полной заднице и шансы выбраться из всего этого дерьма у меня есть. Главное — выжить и дойти до города. Если сдохну — это конец.
Кому нужен колонист без денег, без оружия и без навыков? Хотя нет, поправил я сам себя, какой-никакой навык свежевания у меня есть. И наверняка он повыше, чем у многих моих коллег. Так что, даже если сдохну, шансы выжить в дальнейшем и заработать у меня есть — главное убедить какого-нибудь новичка, который вообще не умеет снимать шкуры, что я ему нужен и буду полезен.
Но это все планы, до которых еще нужно дожить. А пока… Я ускорился насколько мог. Бежать получалось с трудом — травмированная нога ныла, зато с рукой, вроде, стало попроще — боль почти прошла. Жаль, в моей нынешней ситуации лучше бы было наоборот — хрен с ней, рукой, главное сейчас ноги.
Я бежал вперед, оставив далеко позади овраг и преследователей. Затем проскочил небольшой лесок или, скорее, рощу, после которой пришлось карабкаться на холм, весь покрытый высокой, окрасившейся в эдакие желто-оранжевые цвета травой. Не то, чтобы было обязательно лезть в гору, но я решил подняться, справедливо решив, что с ее вершины откроется хороший обзор и уж оттуда, вполне возможно, я смогу увидеть Речной, смогу определиться с направлением.
Времени уже было более чем достаточно — далеко за полдень, солнце стояло в зените и пекло изо всех своих сил. Плохо, если бы была дождливая погода, наверняка волкам было бы сложнее меня выследить. Хотя и мне было бы намного труднее от них убегать.
С холма открылся великолепный пейзаж. Оказалось, что с другой стороны была низина, в которой рос лес. Верхушки деревьев качались в такт порывам ветра. Создавалось впечатление, что перед тобой и вовсе не деревья, а море, сине-зеленое море, с вкраплениями редких оранжевых бурунов, чьи волны колышутся, манят, завораживают.
Оторвавшись от созерцания этой гипнотизирующей, успокаивающей и умиротворяющей картины, я вспомнил, зачем залез сюда, и принялся высматривать Речной. К сожалению, увидеть его мне не удалось. Я щурил глаза, задерживал взгляд на показавшемся мне странным, неестественном рельефе, но город я не видел. Равно, как и реку, которая должна была быть рядом с городом, но которую я так еще ни разу и не увидел.
Далеко впереди мне удалось разглядеть горы, как и слева, справа. Да как я пошел, как умудрился сюда попасть? И где тогда Речной?
Мое внимание привлек странный блик. Там, далеко впереди, за морем колышущейся зелени и летавших над ним птиц что-то блеснуло, словно зеркало. Металл? Стекло? Не важно, что это было, но оно явно искусственное. Значит — мне туда.
Это вряд ли мог оказаться город. Слишком близко от гор. Я точно помнил, когда впервые вышел за ворота: горы были гораздо дальше. Но все равно, там есть какая-то постройка. Быть может, в ней найдутся припасы, оружие. Может там вояки?
И я двинулся вперед. У меня была цель, и я собирался до нее добраться.
Спуститься с холма оказалось легко, а вот дальше мне стали попадаться такие буераки, что я начал опасаться, что либо окончательно доломаю ногу, либо сломаю другую, ну, или же просто сверну себе шею. Единственное, что меня радовало — если мне так тяжело, то волкам и подавно. Даже если тот вой, что я слышал недавно, издавали мои преследователи, здесь они должны были замедлиться. Нет, конечно, я понимал, что волки все равно будут продвигаться намного быстрее меня, но все же не так быстро, как прежде.
Наконец я добрался до леса. Здесь было прохладно и тихо, даже шелеста листьев не доносилось. Щебетали птицы, где-то тек ручеек. Последнее добавило мне сил — пить хотелось неимоверно. Из короткого письма-памятки я помнил, что получил прививки от местных болячек, а вода тут была вполне пригодна для человека. Планета еще не отравлена промышленностью, поэтому озера, реки, ручейки здесь все еще чистые.
