— А как тут оказался?
— Выгнали, — пожал плечами Шендр, явно не желавший развивать эту тему. Ну, и ладно.
— Так, хорошо. Возвращаемся к нашим баранам, — заявил я, — ОСЗ–2 это не очень хороший вариант. Купить ОСЗ–4 можешь?
Шендр отрицательно покачал головой.
— Плохо, — подытожил я, — у меня есть запасная четверка. Но продавать не хочу.
— Да мне, как и сказал, купить не за что, — повторил Шендр.
— Сделаем вот как, — предложил я, — я отдаю тебе свою четверку, ты мне свою двойку. Вернемся из рейда — покупаешь новую четверку и отдаешь мне. Ну а я возвращаю тебе твою двойку.
— С чего такая щедрость? — усомнился Шендр.
— С того, что твоя двойка нас под монастырь подвести может, — пожал плечами я, — нападет стая, и отбиться не сможем. И только из-за того, что ты будешь перезаряжаться лишний раз!
— А чего я тогда просто не могу купить себе после рейда новую четверку и твою тебе же и вернуть?
— Почему не можешь? Можешь. Оплатишь ремонт и чистку, и без проблем.
Шендр почесал макушку.
— А сколько это стоить будет?
— Пять кредитов.
— А твоя ОСЗ точно живая? — продолжал сомневаться Шендр.
— Да вон, сейчас Кузьма подойдет, и у него узнаешь.
— А чего ему отдал? Начала сбоить?
— Нет. Одна моя, вторую нашел. Моя в нормальном состоянии, а найденную отдал, чтобы он ее проверил.
Шендр раздумывал несколько секунд.
— Ладно. Дождемся тогда, что скажет этот твой Кузьма и будем от этого отталкиваться. Если оружие в нормальном состоянии — я согласен.
— Вот и славно, — кивнул я и, открыл было рот, чтобы сказать что-то еще, как…
— Вот ты где, урод!
Возле нашего стола стоял тип, с которым я совсем недавно сцепился на улице.
Он совершенно бесцеремонно отодвинул стул, плюхнулся на него, схватил мою кружку с пивом и одним глотком осушил ее до половины.
— Это мое пиво, — сообщил я ему.
Но он лишь отрыгнул и принялся вещать.
— А я-то думаю, где ты запропастился? Я ведь никаких извинений так и не дождался, и нам помеш…
Он споткнулся на полуслове, уставившись на энергопистолет, лежащий прямо передо мной на столе.
— …Нам ведь помешали, — тут же продолжил он, — но ничего, я готов тебя простить. Тем более, ты нашел мою пушку. Я уж ее обыскался.
С этими словами он попытался дотянуться до оружия и взять его.
Я перехватил его руку и отшвырнул в сторону.
— Не надо трогать мои вещи! — предупредил его я.
— Или что? — его лицо тут же исказила гримаса злости.
— Или пожалеешь.
— Ты, кажется, не понял, крысёныш, — он подался ко мне всем корпусом и буквально зашипел, — ты должен быть благодарен, что я прямо сейчас тебе башку не открутил. А теперь я заберу свою пушку, ты мне и моим друзьям закажешь еще пива, — он кивнул на парочку, облюбовавшую один из соседних столиков, — и мы мирно разойдемся. Как тебе такая идея?
— Никак, — спокойно ответил я, — у меня есть лучше: ты поднимаешь свою жопу из-за моего стола, приносишь новый бокал пива, вместо того, что сейчас нагло выжрал. Потом берешь своих дружков, и вы все дружно валите в закат. Как тебе такой план?
— Тоже сойдет, — ответил тип, — вот только перед тем, как «валить в закат», мы хотели бы перекусить и выпить. Надо ведь отметить мое новое приобретение!
И он вновь потянулся к моему пистолету. Я выхватил нож из-за ремня и буквально пришпилил его руку к поверхности стола. Тип заорал не своим голосом. Двое его подпевал за соседним столиком резко вскочили на ноги и выхватили ОСЗ. А я уже держал их на мушке своего энергопистоля.
Бахнул выстрел ОСЗ где-то высоко надо мной и справа посыпалась штукатурка, или это так трещал пластик, черт его знает.
Энергопистоль завибрировал в моей руке и один из подпевал, нелепо взмахнув руками, упал на стол.
— Брось пушку! Брось! — не своим голосом орал я на него. Он, было, замешкался, но все же бросил свой ОСЗ на пол.
— Всем замереть! Бросить оружие! Мордой в пол! — в бар ворвался военный патруль.
Мне ничего не оставалось, как подчиниться, — я аккуратно положил свой пистолет на пол, заложил руки за голову и лег на пол.
Это действие повторили все, кроме типа, продолжавшего орать и пытавшегося оторвать руку от стола. Видать, хорошо я нож воткнул, раз до сих пор вытянуть не смог.
— Ну, чего ты воешь? — сержант патруля подошел к столу, на котором все еще пришпиленный корчился тот тип. — О! Ящерица! Что, прищемили хвост?
Сержант хохотнул, а тип, названный «Ящерицей», снова начал ныть.
— Да ладно, ладно, — сержант быстрым движением вытащил нож, освободив руку типа.
Тот плюхнулся на задницу и, продолжая подвывать, принялся баюкать покалеченную руку.
— Кто всю эту хрень начал? — сурово поинтересовался сержант.
— Я, сэр, — отозвался я.
— Какого хрена, парень? Ты что, не знаешь, что в Речном запрещено использовать оружие?
— У меня не было выбора.
— Как это, «не было»?
— Этот, — я указал на продолжавшего сидеть на полу типа, — пытался забрать мое имущество, — мне пришлось защищаться.
— А доказать ты это можешь? — нахмурился сержант.
— Есть куча свидетелей, — я обвел взглядом зал, с неприятным удивлением обнаружив, что и Кузьма, и Литвин, и Шендр спрятали глаза. Они что, боятся этого «Ящерицы»?
— Подтверждаю, — вдруг отозвался Кэссиди, так и оставшийся за стойкой, — я лично все видел. Да и камеры у меня в баре работают.
Спустя десять минут, когда патруль увел «Ящерицу» и его дружков, сержант подошел ко мне и, вздохнув, сказал.
— Тебе повезло, парень. Если бы не камеры, хрен бы у тебя свидетели были. А так, все окей. Но Мать все равно сейчас влепит тебе минус, поставит условный срок, еще и штраф наверняка выпишет.
— Уже, — мрачно отозвался я, — 500 кредов как не бывало, «полезность» снизилась до 0.5, и что еще за условный срок?
— Согрешишь снова, пока он идет — лишишься статуса колониста.
— И что дальше?
— А дальше валишь на все 4 стороны — становишься изгоем.
— Охренительное у вас тут правосудие, — хмыкнул я.
— Все претензии к уроду, который ставил задачи Матери и прописывал ее поведение, — ответил сержант.
— А с этими что будет? — я кивнул в сторону покинувших заведение «Ящерицы» и его подельников.
