— Чтобы было меньше посредников. Если мары будут поставлять все полковнику, а уже тот продавать — цена значительно вырастет, ответил Толяныч.
— В жизни не поверю, что ваш полковник после единственной попытки махнул рукой, — засомневался в рассказанном Шендр.
— А он и не махнул рукой, — пожал плечами Толяныч, — просто мары смогли найти компромисс — отправляют часть добычи ему. А он продает ее Гринбергу.
— А остальные военные? Их жаба не давит?
— Давит, — кивнул Толяныч, — но Айден заявил, что если они хотят долю с руды, пусть идут и отобьют Шахты у маров. Желающих не нашлось.
— Толяныч, я все понимаю… Но ты-то чего в расстроенных чувствах? — спросил я.
— Я ведь тебе рассказывал, что думал остаться на этой планете. Теперь уже ясно, что этого не будет. Еще пара месяцев и «Гарден» свернет колонизаторскую программу. Нас вернут на Землю, и я сомневаюсь, что кому-то предложат новый контракт.
— А мы? — спросил Литвин.
— Вы? — задумчиво переспросил Толяныч. — В лучшем случае перекинут на другую планету. Ну а в худшем…
— Что?
— В худшем оставят здесь.
— Великолепные перспективы… — буркнул Литвин.
— Так, погоди, перевел я тему, — давай-ка вернемся ко дню сегодняшнему. Гринберг крайне зол, что я зарезервировал все оставшиеся «НКВД»?
Толяныч кивнул.
— Твою мать… — дошло до меня, — он ведь может меня марам «заказать»!
— За это можешь не переживать, — успокоил меня Толяныч, — два «НКВД» уйдет сегодня вечером новым владельцам. Еще один завтра. Последний думаю отдать Чистильщикам, но как-то не особо хочется. Отдам, если не найдется другого покупателя.
— Чего? Как это? — опешил я. — Ты ведь зарезервировал «НКВД» для меня?
— Так я сказал Гринбергу, — пожал плечами Толяныч.
— А на самом деле?
— Конечно, нет! — хмыкнул Толяныч. — И уже нашел покупателей.
— Охренительно, — хмыкнул я, — а Гринбергу, естественно, ты скажешь, что это я перепродал.
— Есть такое, — улыбнулся Толяныч, — зато неустойку за просрочку резервации тебе платить не придется.
— Угу, — уныло кивнул я, — а Гринберг теперь волком на меня смотреть будет.
— Зато теперь есть команды, у которых тоже есть «НКВД». Можешь не бояться, что на тебя охоту объявят.
— Объявят, — влез Шендр, — теперь все команды, у кого будут «НКВД», станут целью маров. Разве что Гринберг прилетит через месяц и притащит новые комплекты.
— Короче говоря, — подвел итог Толяныч, — сторговался бы ты с Гринбергом или нет, разозлил бы ты его или нет — мары все равно начнут за вами охоту.
— Я счастлив, — буркнул я.
— Теперь вернемся к вопросу с колонизацией, — сказал Толяныч.
— А что к нему возвращаться? — поинтересовался Литвин. — Как я понимаю, дело уже решенное, и никак повлиять не результат мы не можем.
— Вообще-то, можем, — задумчиво сказал Толяныч, — насколько я знаю, прежде чем принимать окончательное решение, корпорация пришлет аудитора. И от его отчета зависит, что с нами будет дальше.
— Что, предлагаешь похитить его и запугать? — улыбнулся Литвин.
— Нет, предлагаю показать ему, как все обстоит на самом деле.
— Как? Он ведь наверняка будет толочься с полковником, с кучей охраны. Полковник ему будет подсовывать отчеты, что мы, мол, добываем мало шкур, плохо справляемся с задачей. Я ведь правильно понимаю текущую политику коменданта планеты?
— Правильно, — кивнул Толяныч, — но есть одно «но».
— Какое?
— Если аудитор узнает, что руда и куча шкур уходят в обход не только корпорации, но и гарнизона, это может кардинально изменить ситуацию.
— И как же?
— Аудитор наверняка сместит полковника с должности коменданта и назначит на его место нового.
— Там вроде в замах у Айдена майор какой-то. Так он ведь такой же. Капитан Демкин, вроде как, ничего, порядочный мужик. Но они и его «купили».
— Я не о них.
— А о ком?
— В подобных случаях, если военный комендант оказывается не компетентным и проблемы колонии сугубо экономические, то, как правило, именно аудитор занимает его место. Временно, пока не поправит дела.
— А захочет ли он? — засомневался я.
— Вот и надо его убедить, чтобы не сомневался! — ответил Толяныч.
— И как это сделать?
— Вот над этим и нужно подумать. Для начала аудитору нужно показать, сколько прибыли теряет корпорация только из-за того, что руду реализуют мары, в обход колонии и через контрабандистов.
— Ты предлагаешь взять аудитора и отвести к Шахтам? — хмыкнул я. — Так я еще сам там не бывал. А сами мары вряд ли согласятся провести экскурсию.
— Вот здесь думайте сами, как ему показать и как доказать, — ответил Толяныч, — я его смогу убедить, чтобы он хотя бы вас послушал.
— А с чего ему слушать тебя, кладовщика? — улыбнулся Литвин.
— Не кладовщика, а интенданта, — ответил за Толяныча Шендр, и, насколько я помню и понимаю иерархию в корпорациях, если на планете проблемы экономического плана, прилететь должен как раз какой-то чин из интендантской службы. А значит — непосредственный начальник Анатольевича.
— Так! Стоп, стоп! — замахал я руками. — Толяныч! Полковник Айден, получается, тебе не начальник?
— Неа! — снова вместо Толяныча ответил Шендр, а сам Толяныч лишь с улыбкой кивнул головой, подтверждая слова Шендра.
— Так… А ну-ка, Шендр, скажи-ка, — протянул я, — а кого господин временный комендант назначает на свое место и когда это происходит?
— Когда дела идут на лад, — моментально ответил Шендр, — а кого назначают — не знаю…
— Начальника интендантской службы, — сказал Толяныч, — если не будет других кандидатур.
— А начальник интендантской службы у нас… — начал я.
— Анатольевич! — ответил мне Шендр.
— Оп-па!
Толяныч спокойно смотрел на меня.
— Так вот в чем дело! Чего ж ты нам мозги парил, мол, «хочу тут остаться»?
— Почему парил? — удивился Толяныч. — Все так: хочу тут остаться.
— В должности коменданта планеты, — хмыкнул я.
— Рыба ищет, где глубже, человек — где лучше, — философски ответил Толяныч и добавил, — тебя-то это чем не устраивает?
— Да… — я растерялся от подобного вопроса.
— С комендантом за ручку будешь ходить, здороваться, уважаемый человек. Чем плохо? — продолжил Толяныч.
— Всем хорошо, — вздохнул я, — вот только мы делим шкуру неубитого медведя.
