— В каком смысле? — не понял Толяныч.
— До прилета твоего аудитора еще дожить надо, — ответил я, — на нас, вроде как, мары собираются охоту открыть. Не забыл?
— Ну, еще не факт… — протянул Литвин.
— Не будь наивным, — тут же обломил его Шендр, — максимум, у нас есть месяц, и то, только потому, что Гринбергу срочно нужны шкуры. Дальше ему нет смысла переплачивать полковнику. Зачем это делать, если бить волков и сушить шкуры в «НКВД» могут и мары?
— А как они научатся им пользоваться? — вспомнил я. — Я навык владения «НКВД» купил у системы. У них к ней доступ закрыт.
— Тот же Гринберг притащит, — пожал плечами Шендр, — а вообще, вариантов масса. К примеру, можно захватить колониста, умеющего пользоваться «НКВД», запугать его и заставить обрабатывать шкуры. Или еще проще — просто «взять его на работу».
— Это как?
— Как пример — каждый день по сотке, — продолжил свою мысль Шендр, — ты бы согласился? Я бы, наверное, да. А что, безопасно, сухо и мухи не кусают. Раз в неделю с караваном «кошельков» сходить к Речному, сдать пяток шкур, получить «полезность» и все. Не жизнь, малина! Не надо, как мы, бегать по лесам, по полям, стрелять волков, бояться, что в любой момент тебе эти твари башку отгрызут.
— Может, ты и прав, — согласился я, — короче, вопрос выживания до прилета аудитора становится самым актуальным.
— Я могу подбросить вам вещичек, — сказал Толяныч, — вот только…
— Чего, денег у нас нет? — спросил я.
— Скорее опыта, — ответил Толяныч, — да и шмот этот вам будет не особо удобен…
— Это какой? — полюбопытствовал Шендр.
— Комплект штатный для гарнизонных бойцов.
— Он слишком тяжелый, — отрицательно покачал головой Шендр, — мы в нем долго не побегаем.
— Вот, в том то и проблема, — согласился Толяныч, — вам сейчас нужно опыта поднабраться. А там, глядишь, вариант подкину, где нормальную экипировку достать.
— И где же?
— Про муравейник слышали?
— Нет, — покачал головой Шендр.
— Нет, — поддержал его Литвин.
— Я знаю, где он находится, — ответил я, чем заслужил уважительные взгляды Шендра, Литвина и самого Толяныча.
— Ты что, уже и туда дошел? — удивленно спросил он.
— Я ж говорю, знаю, где находится, — ответил я, — но дойти до него еще не успел.
— Ну что же, если знаешь, где это — уже хорошо, — кивнул Толяныч, — объясню для остальных: если идти на запад по дороге, вы выйдете к Шахтам. Так вот, по пути, слева, можно увидеть большое озеро…
— Ага! Там были! — перебил его Литвин.
— Прекрасно, — сказал Толяныч, — вот муравейник находится к западу от озера.
— И что там? — поинтересовался Шендр.
— А по названию не догадываешься? — ухмыльнулся Толяныч.
— Догадываюсь, — ответил Шендр, — и эти догадки мне совершенно не нравятся…
— Правильно, что не нравятся, — согласился Толяныч, — муравейником это место называется потому, что там водятся здоровенные насекомые. Мне довелось увидеть только нечто, напоминавшее муравья. Что там еще есть — без понятия.
— Заинтриговал, — хмыкнул я, — теперь объясни, на кой ляд нам туда лезть?
— А на тот, — ответил Толяныч, — что хитин этих насекомых очень прочный, а если его хорошенько разогреть, то еще и гибкий.
— И?
— Мы сейчас говорили о том, что мары могут начать охотиться за колонистами третьей волны и за вами, в частности.
— Ну?
— Ваш товарищ, — кивок в сторону Шендра, — уже объяснил, почему то, что у меня есть, вам не подходит. — Я вам предлагаю отправиться в муравейник, завалить несколько тварей и снять с них панцири. Притащите в город, и сделаем вам нормальную броню.
— Что, реально не пробивается пулей? — удивился Литвин.
Толяныч кивнул.
— Пробовали. Держит даже винтовочную. Правда, после нее бронь придется чинить.
— Это кто уже этих муравьев успел завалить? — поинтересовался Литвин.
— До вас еще нашлись умельцы, — отмахнулся Толяныч, — из первой и второй волны.
— И где они теперь? — хмыкнул Шендр.
— Кто где — некоторые сгинули, некоторые к марам подались, — спокойно ответил Толяныч.
— Если панцирь у них такой прочный, нам как завалить этих тварей? — засомневался Литвин.
— Ну, я пару методов знаю, — сказал Толяныч, — в первом случае надо в башку им стрелять, там защита самая слабая. Правда, насекомое даже без головы живет какое-то время и только потом подыхает. Этот метод я бы назвал лучшим, так как сохраняется большая часть хитина. Но этот метод самый опасный.
— Это понятно, — кивнул я, — еще варианты?
— Еще огнеметами их жгли…
— Стоп-стоп-стоп! — перебил его Шендр. — Ты ведь сказал, что от температуры панцирь гнуться начинает? Подожжем муравья, и он скрутится шариком!
— Ну и что? — возразил Толяныч. — Тварь сдохнет за считанные секунды, хитин оторвете, притащите в город, тут снова его нагреем и разогнем.
— Ну, тоже вариант… — кивнул Шендр.
— Некоторые закидывали насекомых коктейлями Молотова. Знаете, что это? — назвал еще один вариант Толяныч.
— Нет.
— Бутылка с зажигательной смесью. В горлышке тряпка, смесью же пропитанная. Поджигаем и кидаем в тварь. Эффект то же, что и от огнемета. Разве что ждать чуть дольше, зато и дешевле, чем огнемет.
— Так, ну, допустим, — прикинул я, — а во сколько нам это все обойдется?
— Вот с этим печально все, — погрустнел Толяныч, — один огнемет выйдет в трешку. Плюс баллоны к ним по полштуки каждый.
— Ого! — ужаснулся я. — А расход-то какой? Ну, в смысле, сколько на муравья надо потратить?
— Ну ты и спросил! — удивился Толяныч. — Я-то откуда знаю? Огнеметы у меня всего двое купили. С собой они брали по два запасных баллона.
— Сколько ж они весят?
— У нас есть на 18 литров огнесмеси. Весят чуть больше 20 килограмм, — тут же отчеканил Толяныч.
— Подожди-подожди, — замахал руками Шендр, — получается, эта парочка таскала с собой огнеметы, кстати, у них вес какой? Думаю, килограмм пять сам огнемет, плюс все тот же баллон. Итого 25. Еще два запасных — это еще сорок, ну и рюкзачки должны были быть с провиантом. Так это только туда. А если назад идти, еще ведь хитин добытый тащить? И это при условии, что баллоны они полностью опустошали. Это что тут до нас за Гераклы были?
— Да как раз и не Гераклы, а вполне себе обычные мужики, — рассмеялся Толяныч.
— В жизни не поверю, что они такой груз вдвоем тягали. Не может этого быть! — упрямился Шендр.
