— Ты, таки, не понимаешь? — возмутился Гринберг. — Мой корабль не рассчитан для полетов в атмосфере, он даже сесть не может где попало. Нужна специальная площадка, нужно разместить оборудование для подзарядки накопителей, нужно…
— В прошлый раз ты преспокойно присылал грузовые капсулы и загружал их прямо здесь, — перебил его Дьяк, — почему сейчас так нельзя?
— Нет у меня в этот раз капсул! — отрезал Гринберг. — Специально не стал брать, чтобы в трюмах места было больше. А что в результате? Если бы я знал, то не оставлял бы капсулы на складе — уже давно бы загрузился и улетел.
— Жадность фраера сгубила, — хмыкнул Дьяк.
— Смотри, чтобы она тебя не сгубила, — спокойно ответил Гринберг, — если этот полет окажется не прибыльным, я сюда больше не вернусь, учти. Так что на твоем месте, я бы прислушивался к моим советам.
— Это к каким же?
— К примеру, как быстро поймать нужных тебе колонистов. Подумаешь, пара тысяч…Это для тебя деньги?
— Я потеряю репутацию.
— Ты потеряешь репутацию, если некуда будет продавать товар, и никто не привезет тебе нужные грузы.
— Ты что, угрожаешь? — удивился Дьяк.
— Я тебе объясняю простые факты. Не мне решать, лететь сюда еще раз или нет. Если Отцы решат, что в этом нет смысла — как бы я ни хотел, мне не позволят взять корабль.
— Хорошо, я понял тебя, — тяжело вздохнул Дьяк.
— Вот и молодец, вот и правильно, — обрадовался Гринберг.
«Пошел ты» — подумал Дьяк, мысленно добавив: «Скоро и тебя порешим»».
***
Полтора десятка человек с забитыми под завязку рюкзаками устало тащились по дороге. До Речного оставалось всего ничего — пару километров, и люди чувствовали скорый финиш. Вот только и сил у них было не так уж и много. Поэтому и радости на лицах особой не наблюдалось.
В этот раз «Угловые», как прозвали их отряд другие колонисты (впрочем, и они сами давно уже себя так именовали), получившие свою кличку за пристрастие охотиться в пределах небольшого леска, как раз и названного «Углом», могли гордиться собой — они, наконец, смогли набить достаточно шкур, чтобы с их продажи приобрести «НКВД». На складе как раз оставался один, и кладовщик пообещал оставить его им. С такой покупкой артель сможет выйти на новый уровень. А как иначе — шкуры начнут покупать в два раза дороже. Тогда и оружие можно будет сменить, и приодеться, не говоря уже про приобретение всякой полезной и нужной снаряги.
Уставшие и пребывающие в мечтах «Угловые», к тому же расслабившиеся из-за близости Речного, прозевали появление маров. А когда заметили врагов — уже было поздно.
— Спокойно! Мы не собираемся с вами драться, — примирительно сказал один из маров.
— Тогда чего надо? — буркнул вожак «Угловых».
— Хотим донести до вас интересную информацию…
— Это какую?
— У нас с вами весь этот сыр-бор начался из-за парочки засранцев, которые кое-чего украли у Дьяка…
— А мы тут при чем?
— Ни при чем, наверное, — улыбнулся мар, — и страдаете почем зря.
«Угловые» тут же набычились, потянулись за оружием.
— Спокойно! — снова остановил их мар. — Я к чему это: Дьяк объявил перемирие на два дня. Мы не будем трогать никого из колонистов.
— С чего вдруг такая доброта? — хмыкнул вожак «Угловых».
— С того, что вы сами найдете виновных.
— Ага, щас, спешим и падаем!
— Дьяк готов заплатить за каждого из них по 2 тысячи, — вкрадчиво сказал мар.
— Я понятия не имею, кого вы ищете, — ответил глава «Угловых», а даже если бы знал…
— Ну не вы, так другие, — пожал плечами мар, — от вас всего-то и требуется — донести эту информацию до остальных колонистов в городе. Уверен, кому-то предложение Дьяка понравится. А что касается тех, кого мы ищем — их трое или четверо. И у одного из них оружие, стреляющее стрелами.
— Что за дикость? — хмыкнул старший «Угловых».
— Без понятия, — вновь пожал плечами мар, — я передал то, что мне сказали. Ладно, бывайте.
Мары развернулись и преспокойно отправились в ближайший лесок, из которого и появились.
«Угловые» недоверчиво провожали их взглядами ровно до тех пор, пока мары не скрылись из глаз.
— Слышь, старшой! — подойдя к вожаку, сказал один из «Угловых».
— Чего?
— А я ведь знаю, кто это может быть.
— Да ну?
— Ага. Помнишь, парочка неделю, может две назад охотилась вместе с нами. Одного вроде Шендр звали.
— Ну, так, смутно.
— Вот я их недавно видел. Сидели возле ворот, все в крови. И у одного из них, приятеля того самого Шендра, правда, забыл как его зовут, видел стрелы в колчане.
— Да ну? — поднял бровь вожак. — Они наверняка уже успели свалить из города, если не дураки.
— Вряд ли, — покачал головой «Угловой», — сильно их потрепали. Думаю, в больничке они сейчас отлеживаются.
‒ Хм… — вожак почесал свою широкую бороду. — Вот что, как вернемся в город, возьми еще четверых парней и сходим в больничку, проведаем ребят.
— Слышь, Квартник, — зашептал «Угловой», — давай-ка лучше прямо сейчас рванем, а?
— К чему спешить? — удивился вожак «Угловых».
— Ну, а мало ли, вдруг мары еще кого успели предупредить, и те тоже вспомнили про эту парочку?
— Уговорил, — кивнул главарь, — скидываем сумки, пусть наши допрут как-нибудь. А сами бегом в больницу.
Подчиненный кивнул и ринулся назад, на ходу скидывая свой рюкзак.
— Ты, ты, ты и ты, — указал он на четырех бойцов, — отдавайте свои рюкзаки и бегом за мной.
— Ты чего придумал уже, старший? — окликнул один из указанных главарем.
— Да тут вырисовывается вариант, как 4 куска заработать, — ответил тот.
Спустя минуту пятерка бойцов во главе со своим вожаком прошмыгнула ворота и на полной скорости побежала через город к больнице.
Глава 4 Побег
Литвин и Шендр развлекались, как могли. Однако сегодня с самого утра им уже наскучили и карты, и чтение, и разговоры. Шендр просто дремал на своей койке, а вот Литвин штудировал притащенную уже выписавшимся Дариком инструкцию к ИВе.
Литвина крайне заинтересовало это оружие, которым орудовал Шендр. Конечно, цена несколько кусалась, но все же. Сам Литвин уже успел опробовать импульсную винтовку, и она ему очень понравилась — легкая, удобная, практически не имеющая отдачи, позволяющая стрелять на серьезные дистанции и с огромной скорострельностью.
Литвину удалось уговорить Шендра перепродать ему винтовку. Тем более сам Шендр пускал слюни на какой-то древний пулемет. Вот только цена его оказалась весьма и весьма немаленькой.
