— Где остальные? — спросил я его.
— Уходить.
— Куда?
— Моя не знать. Моя сказать делать палатка.
— Понятно. Ну, а ты что скажешь? — поинтересовался я у молодого, уже прекратившего вопить.
— Они… — начал он, морщась от боли, — ушли к пещере…
Хреновые дела. Кийко все же раскололся. Кстати, чего это я с этими тут разговариваю? Лучше товарищу помогу.
— Забери у него оружие! — приказал я рабу.
Тот вскочил, выхватил из ножен, висящих на поясе молодого, нож.
— Да выкинь ты эту железяку, — поморщился я, — ствол забери!
Мундалабай смотрел на меня с немым вопросом в глазах.
— Ну, ствол, в кобуре, — подсказал ему я.
Мундалабай выполнил приказ.
— Ствол брось в траву, — приказал я и, дождавшись, пока и это указание будет выполнено, добавил, — все! Сиди здесь и не дергайся. И за этим присматривай! Когда я освобожу своего друга — ты будешь свободен.
— Мундалабай больше не вещь господина Татя?
— Нет.
«Текущая броня подключена к нейропорту. Вам доступно прямое управление. Задействовать его?»
«Внимание! Требуется калибровка»
Как же достали эти сообщения! Еще и мельтешение разных цветов в сообщениях неимоверно раздражало! Зачем выводить все это прямо перед глазами? Ну мигало бы себе где — то сбоку, не мешая. Но нет, надо вылезти прямо перед глазами, самым жирным и здоровым шрифтом! Я уже был не рад, что напялил броню и выучил навык для нее.
Тут вылезло очередное сообщение и я уже автоматически от него отмахнулся.
Я собрался идти освобождать Кийко, но не смог даже повернуться. Броня стала жесткой, не позволяла не то что корпус повернуть, я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, даже пальцем, и то не смог — руки словно в металлических перчатках были.
Это что еще за черт?
«Проводится калибровка брони, обновление настроек под нового пользователя»
Да как так-то? Я ж просто убрал сообщение? Или умудрился подтвердить запрос? Не — не — не! Только не сейчас!
Я был словно внутри статуи, только лицо было снаружи, и то, только благодаря тому, что я открыл забрало, чтобы поговорить с пленными марами.
Видимо паника, охватившая меня, явно читалась на лице, так как молодой мар оживился, перестал держаться за простреленную ногу и полез в один из карманов своей куртки.
— Мундалабай! Убей его! — крикнул я, сообразив, чем может кончиться дело. — Убей, или опять станешь рабом!
Однако было поздно. Мар выудил из кармана небольшой револьвер — скорее всего «Щелчок», навел мне прямо в лицо, взвел курок (который щелкнул для меня так, будто колокол, предвещающий мою скорую кончину). Я увидел, как указательный палец мара, лежащий на спусковом крючке, напрягся.
Щелк! Бах!
Боль, мне было чертовски больно.
Бах!
Новый всплеск боли.
Бах!
И вот на меня навалилась темнота.
Черт подери! Убил ведь, сволочь! И так глупо! Убили, пока дожидался обновления настроек бронекостюма! Убили, так как я сам это позволил и не мог даже сдвинуться с места, не говоря уж о том, чтобы защититься!
Твою мать!
И что теперь? Кийко остался в руках маров, пусть и только одного из них, да еще и раненого. Наверняка в их лагере найдется рация, и этот ублюдок вызовет подмогу…
И что теперь делать?
***
Тать опустил руку с револьвером и охнул — забыв про рану, он попытался напрячь ногу, и она тут же дала о себе знать.
Но это ничего, в палатке аптечка, сейчас он мигом себя подлатает…в отличие от этого дебила — колониста. Это ж надо умудриться рядом с противником начать обновлять свою броню? Ну, ничего, в отличие от колониста Тать прекрасно умел обращаться с подобным. Буквально пару месяцев назад во время очередных разборок между ханами Шахт его нагрудник изрешетили в хлам, вот как раз и подмену принесли. Татя несколько смущало, что здесь полный сет (и нагрудник, и шлем, и броня на конечности), но он был уверен в своих силах — справится, освоит.
— Эй! Мандалай! — крикнул он. — Тащи аптечку! Живей, тугодум!
— Я не тугодум! — оскорбился Мундалабай.
— Ты — раб! — прорычал Тать. — Или уже забыл?
— Тот человек сказал, что я свободен! — Мундалабай указал на труп в бронекостюме.
— И где он теперь? — фыркнул Тать.
— Ушел к предкам, как истинный воин, — ответил Мундалабай, подобравший с земли камень и шагнувший к Татю.
— Ах ты… — Тать вскинул, было, револьвер, но Мундалабай ногой ударил по руке, а затем еще и вдавил ее в землю. А затем уперся коленом в грудь Татя, навалился всем своим весом.
— Я тебе яйца отрежу и подвешу на дереве! — прохрипел Тать, пытаясь освободить руку. — Тебе не жить, раб!
— Моя ‒ не раб! — спокойно ответил Мундалабай и опустил камень на голову Татя. Что-то громко хрустнуло. Тело Татя дернулось, и Мундалабай вновь занес камень, резко опустил его вниз. Брызнуло кровью.
Тело Татя еще дергалось в конвульсиях, но Мундалабаю было уже все равно, он направился к пленнику…
Глава 2 Дубль Два
«Память клон-тела z-283/1254/12 содержит информацию, отсутствующую в чипе юнита 3–27, С715-АТ2384561, удалить старые данные из памяти клон-тела и базы данных Форта?»
Оп! Это еще что такое? Что за клон-тело? База данных форта? Это что, я умудрился на чип данных накачать, пока в в мед станции лечился? Интере-е-есно…
Так что там за память?
«Личные воспоминания, распакованные базы данных»
Ага! Это получается, в клоне хранятся данные прошлого владельца. И что с ними делать? Удалить?
Вроде жалко. Вдруг пригодятся…С другой стороны, на кой черт мне чьи-то воспоминания о детстве?
«Удалить личные воспоминания, сохранив распакованные базы данных», — приказал я.
«Вы действительно хотите удалить личные воспоминания, имеющиеся на чипе?»
Я задумался, а точнее, просто растерялся — мне эти воспоминания точно ни к чему. Наверняка, если их оставить, у меня будет каша в голове — мои воспоминания, чужие. Фактически, сохранить эти данные, значит завести соседа у себя в голове. И в лучшем случае дело закончится шизой. А в худшем…
По факту вся эта информация является ничем иным, как сознанием какого-то человека — его личный опыт, его память. И как мы будем с ним уживаться? Нет уж, нафиг, нафиг.
Но и удалить эти данные, фактически убив человека, у меня рука не поднимется. И что делать? О! Кажется, придумал!
