Я бросился вперед, выставив перед собой энергопистоль, стараясь выцелить тварь, находящуюся прямо по курсу.
Один выстрел! Второй! Третий!
Наконец-то. Последний импульс угодил точно в голову и тварь моментально успокоилась. Вместе с ее смертью исчез и визг, раздражавший мой слух.
Я почти успел заскочить в открытые двери центра, как что-то крепко сжало мою левую ногу. А затем я ощутил резкий рывок, из-за которого уже я сам оказался на земле, пребольно ударившись головой об армпластовое покрытие.
Я перевернулся на спину и разглядел одного из кошмаров, державшего меня за ногу и распахнувшего пасть, из которой доносилось отвратительное шипение.
Его глаза были сужены, из них выступила какая-то слизь, и мне на какой — то момент показалось, что «слепа» не просто временно вывела его из строя, а ослепила раз и навсегда.
Моя голова после удара совершенно не соображала, и я действовал уже чисто рефлекторно. В моей руке оружие? Нужно навести на противника и выстрелить.
Это я и сделал.
Шипение прервалось, тварь поникла, однако моя нога так и осталась в железной хватке уже мертвого кошмара.
Расцеплять его пальцы, освобождаться было некогда — еще один кошмар уже поднялся с земли, вертел мордой, его нос и уши шевелились. Он словно бы пытался отыскать меня по запаху или услышать.
Он не видит меня?
Все-таки световая граната для них настолько сильная, что они слепнут?
Я оттолкнулся свободной ногой и таки переполз через порог центра. Туша дохлого, уцепившегося в меня кошмара словно бы тонну весила, как мне показалось. Но я все же смог ее протащить.
Оставшийся в живых кошмар явно услышал меня, так как развернулся в мою сторону и сделал первый шаг. Он остановился и принюхался, шагнул еще раз.
Чем ближе он ко мне подходил, тем большей была его уверенность в том, что он двигается в нужном направлении. Вновь появилась на морде «фирменная» улыбка кошмаров, от которой стынет кровь, а по спине пробегает холодок.
Я не выдержал и, откинувшись на спину, начал выцеливать его из энергопистоля.
Раз! Два! Готов.
Я поторопился, достаточно было и одного импульса — зияющее прямо в центре лба отверстие говорило о том, что тварь мертва и лишь чудом стоит на ногах. Но я поддался эмоциям и пальнул еще раз.
Когда последний кошмар упал на землю, и я уж было собрался перевести дух, до меня дошло, как бездарно я потратил время.
Я судорожно задергался, попытался отползти назад, даже открыл интерфейс, пытаясь обнаружить кнопку закрытия дверей, но таковой не было. Да и было уже слишком поздно…
Толпа слепней появилась неожиданно. Когда я их увидел, то от испуга дернулся с такой силой, что таки смог вырвать ногу из лапы дохлого кошмара.
Слепни неслись, как лавина, от мелькавших ног рябило в глазах. Весь переулок от стены до стены был забит бегущими слепнями.
Я полз назад, полз настолько быстро, как мог, перебирал ногами с такой скоростью, что ботинки должны были загореться от трения.
Но спасти это меня уже не могло — слепни двигались в разы быстрее и они уже навелись на меня, бежали прямо к распахнутым дверям центра.
В довершение ко всему, я внезапно уперся спиной во что-то твердое.
Обернулся — закрытая дверь. Я нахожусь, получается, в эдаком шлюзе. Внешняя дверь распахнута, а внутренняя закрыта. Но почему она не открывается?
А впрочем, какая разница? Даже если бы и открылась — имеет ли особое значение, где меня порвут на лоскуты — здесь или уже внутри центра?
Я вскинул руку с зажатым в ней энергопистолем, выцелил первую попавшуюся обезображенную наростами рожу, и нажал на курок.
Но энергопистоль вместо того, чтобы выпустить импульс, завибрировать, негромко пумкнул.
Аккумулятор сдох… Как так-то? Ведь на полигоне в Речном усиленный аккумулятор давал на один, а то и два выстрела больше! Почему сейчас так мало выстрелов? Может, из-за того, что холодно тут в разы сильнее, чем в Речном?
Как бы то ни было, но это все. Сейчас я в очередной раз сдохну. Вот только теперь мне вряд ли светит быстрое воскрешение в клон-центре. Если вообще светит — никто из «Гардена» сюда не пройдет….
Когда пришло осознание, что мне конец, что я уже не вывернусь, и ничто мне не поможет, стало как-то необычайно спокойно и легко. Будто бы уже все произошло, будто бы я решил какую-то сложную проблему, над которой бился долгое время.
Я чувствовал лишь легкую досаду от того, что так все получилось: быть так близко от цели и умереть… До чего же глупо…
Я устало прикрыл глаза, когда увидел, как нога бегущего первым слепня коснулась порога центра…
Резкий свист или даже шипение, словно несколько сотен змей одновременно открыли свои пасти, заставил меня распахнуть глаза.
Несколько слепней, оказавшихся внутри центра, в мгновение ока стали напоминать подушки для иголок — в каждом из них торчала сотня, а то и две игл.
Увидел я и источник того самого шипения — прямо над моей головой из потолка торчало две турели, буквально осыпавших беснующуюся толпу монстров снарядами.
Входная дверь резко захлопнулась, причем с такой скоростью, что разрезала одну из тварей напополам, будто гильотиной. Половина тела твари осталась снаружи, а вторая медленно сползала по створке двери на пол. Еще четыре или пять трупов, истыканные иглами, валялись там же.
— Идет сканирование! — суровый мужской голос заставил меня вздрогнуть и завертеть головой. Это еще кто?
— Ты кто? — спросил я, но так и не дождался ответа на свой вопрос. Вместо этого, спустя секунд двадцать, тот же голос заявил:
— Юнит 3–27/С715-АТ2384561 опознан. Повреждений не обнаружено! Юнит 3–27/С715-АТ2384561 должен проследовать в сектор 2, кабинет 3. Юнит 3–27/С715-АТ2384561 должен предоставить отчет дежурному офицеру!
Ага! Так вот, кто это! Местный ИИ.
Дверь позади меня распахнулась, и я, потеряв точку опоры, завалился внутрь.
Ну что же, хочешь отчет? Будет отчет!
* * *
Серый коридор, единственным украшением которого были многочисленные лампы на потолке, вел меня куда-то в глубины центра.
Под ногами желтым цветом блестела тонкая линия, показывающая и подсказывающая, куда я должен идти.
Иногда по пути попадались перекрестки, и тогда прямо в их центре на полу загоралась надпись «С2–3», после чего желтая линия появлялась в том или ином коридоре. По ней я и продолжал свой путь.
Кабинет № 3 оказался столь же безликим, как и коридоры центра. Серые стены, лампы в потолке, стол и два стула. Естественно, никакого дежурного офицера здесь не было.
Зато была голограмма мужчины в полный рост.
