— Не жрут, — кивнул Литвин, — с чего тогда вообще драка была?
— Ну, может, из-за того зверька?
— Вот тут самое странное, — нахмурился Литвин, — если верить следам — зверек убежал. И оставшиеся волки ушли за ним.
Кийко задумался, пытаясь найти новую теорию, которая объяснит странное поведение зверей.
— А знаешь, что еще странно? — спросил Литвин и тут же продолжил: — У меня сложилось такое впечатление, что не волки дрались друг с другом…
— А кто?
— Тот самый маленький зверек с ними и сцепился.
— Сразу с тремя? — поразился Кийко. — Они б его порвали бы!
— Не факт, — хмыкнул Литвин. — Помнишь, я говорил про зверьков с красных гор?
— Это с которых шкуры Гринберг принимал по несколько тысяч за штуку? — наморщив лоб, припомнил Кийко.
— Ага, — кивнул Литвин. — Думаю, мы сейчас встретили как раз такого зверька.
— И ты хочешь попытаться его подстрелить? — усмехнулся Кийко.
— Ну да…
— А тебя не смущает, что ты только что решил, что этот зверек смог сражаться сразу с тремя волками и одного из них загрыз?
— Не-а, — покачал головой Литвин, — это ж наоборот хорошо.
— И чем же это хорошо? — со скепсисом в голосе поинтересовался Кийко.
— Тем, что зверек наверняка ранен. Смог как-то одного волка загрызть — так еще два на хвосте. Если поторопимся, можем успеть, и его не порвут в клочья. И тогда у нас будет очень дорогая шкурка.
— Хм… — только и сказал Кийко.
— Ты не хмыкай. Думай быстрее, — поторопил его Литвин.
— Ладно, идем, — наконец решился Кийко, — но что-то как-то мне не нравится…
— Чего тебе не нравится? — уже сделав первый шаг в сторону уходивших в лес следов, поинтересовался Литвин.
— Да слышал я про этих зверьков, — ответил Кийко, — но считал это все сказками.
— А…мол, они в одну харю кого угодно могут порвать? — хмыкнул Литвин. — Если бы я на них охотился, то похлеще чего-нибудь придумал бы. Чтоб желающих их добывать было поменьше. На хрена мне конкуренты?
— Думаешь, все это сказки?
— Почти уверен, — ответил Литвин. — Нет, зверек, конечно, не простой, видишь, волка положил. Ну, так и мы на него не с вилами идем. Так ведь?
— Тоже верно, — кивнул Кийко.
И они двинулись по следам.
Идти пришлось недолго. Метров через триста до них донеслось рычание и шипение: где-то впереди дрались звери.
— Слышишь? — шепотом спросил Литвин. — Где-то неподалеку.
— Там! — прислушивающийся Кийко смог определиться с направлением, откуда доносились звуки, и указал в нужную сторону рукой.
Они двинулись вперед без спешки, медленно, стараясь не производить лишнего шума. Конечно, этого особо можно не бояться — животные, занятые сварой друг с другом, вряд ли обратят на посторонний шум внимание. Но все же зачем создавать и искать себе проблемы, если всего этого можно избежать? Спешить незачем — раз звуки драки еще слышны, значит, ценный зверек еще жив. И нужно подобраться как можно ближе, занять выгодную позицию, ведь завалить волков ‒ это лишь полдела. Главное — завалить самого зверька, который наверняка попытается убежать.
Открывшаяся перед Литвином и Кийко картина заставила их замереть в недоумении. Они в принципе были готовы действовать незамедлительно, готовы были открыть огонь по волкам, однако все пошло вопреки их ожиданиям.
Один из волков бился в луже собственной крови, повизгивая, рыча, пытаясь подняться. Из огромной раны на шее толчками выходила кровь.
Второй волк носился вокруг, словно угорелый, пытаясь стряхнуть небольшого (по сравнению с размерами самого волка) зверька, который, как казалось, мертвой хваткой вцепился ему в морду и медленно, при каждом рывке противника, перебирался ближе к горлу.
Волк пытался ему мешать, пытался стряхнуть зверька. Бил его об землю, об деревья, пытался достать до него передними лапами, задними, пытался придавить к земле собственным весом, катался по снегу. Однако ни одна из этих его попыток не закончилась удачно. Буквально за несколько секунд, которые и успели застать Литвин и Кийко, зверек все же добрался до слабой точки волка: вцепился в горло и своими зубами, и лапами с острыми когтями. Затем принялся рвать шкуру.
Спустя мгновение прыснула кровь, волк взвыл, но ничего уже поделать не мог — он был обречен. И это понимал и он сам, и люди, наблюдавшие за битвой, и убийца — тот самый зверек. Последний, к слову, как только появилась кровь и послышался визг волка, словно бы озверел. Принялся рвать противника с еще большим остервенением.
Волк метался по поляне, заливая иссиня-белый снег собственной кровью. В конце концов силы оставили его. После очередного скачка лапы подкосились, он рухнул, вспахав мордой белую снежную поверхность.
А зверек вгрызся в шею уставшего противника еще глубже.
Волк дернулся раз, другой…и затих.
А небольшой зверек с красным мехом словно бы молния метнулся ко второму противнику, все еще подвывавшему и пытавшемуся отползти от места битвы, воспользовавшись тем, что зверек рвал его товарища.
Но не удалось.
До Литвина и Кийко донесся щелчок челюстей, тихое то ли урчание, то ли рычание. После этого второй волк затих.
Зверек же, оторвавшись от тела противника, резко развернулся к людям.
Между ними было всего пятнадцать метров, не больше.
Зверек ощерился, показал мелкие и острые зубы, зашипел-заурчал, словно бы предупреждая людей: «Настала ваша очередь! Можете попытаться убежать!»
Первым не выдержал и открыл огонь Литвин. Пуля вошла в бок зверька, отбросила его назад. Однако все последующие выстрелы ушли «в молоко» — хоть и раненый, причем раненый явно серьезно зверек, умудрялся двигаться такими зигзагами и с такой скоростью, что не получалось не только выцелить его, но даже уследить за ним.
И все его броски, все его маневры неизменно приводили к одному — он приближался к людям.
Кийко, стрелявший короткими очередями, похоже, попросту устал от подобных пируэтов и принялся палить, словно из пулемета (благо, магазин ИВы позволял это делать).
И, тем не менее, попасть, зацепить зверя людям не удавалось. Даже более того — отпугнуть, выиграть дистанцию не получалось.
Не сговариваясь, Литвин и Кийко начали отступать, пятиться назад, продолжая поливать противника градом пуль.
В какой-то момент зверек вдруг резко дернулся в сторону, спрятался за стволом дерева. Он лишь слегка высунулся и принялся шипеть на людей.
Похоже, он понял, что эти противники будут намного сложнее, чем предыдущие, и решил уйти на безопасное расстояние, или же просто позволил людям уйти.
