Ну, пусть так и считают. Пусть дадут ей приблизиться, пусть начнут орать друг другу вопросы и ответы. Всяко лучше, чем…а, черт!
Телохранитель таки решил доделать то, что начал Иваныч. Он оставил тело и пополз к лежавшему метрах в трех оттуда сигнальному пистолету.
«Что ж ты делаешь, идиот!? Ты ж сам себе приговор хочешь подписать!» Никаких сомнений в том, что именно с аудитором и его телохранителем сделают те, кто придет на сигнал, у меня не было.
Я старался целиться как можно более точно. Нельзя ранить этого глупца, но дать ему понять, что он принял не лучшее решение, надо. Пуля подняла фонтан снега возле самого лица горе-телохранителя, заставив его рефлекторно отпрянуть. Вторая легла практически рядом с сигнальным пистолетом. Третья снова попала рядом с телохранителем, и тот вновь отполз подальше.
«Вот так! Не лезь, не надо!»
Анна же успела подбежать достаточно близко и уже что-то кричала аудитору. Тот явно ей поверил, так как сначала поднял голову, а потом поднялся сам. Телохранитель тоже начал прислушиваться к разговору, хотя и был весь напряжен. Ну, а каким ему быть? Только что на твоих глазах пристрелили компаньона, не позволили тебе воспользоваться, как тебе самому кажется, единственным инструментом спасения. И даже более того — прямо сейчас держат на мушке.
Ну, в конце концов, не совсем же он тупой, должен ведь понять, что если бы я хотел — давно бы его пристрелил. Должен ведь дойти до мысли, что я просто не пускаю его к сигнальному пистолету и вовсе не хочу его убить.
Мое внимание привлек тот факт, что телохранитель почему-то отвернулся от что-то вещавшей Анны и повернулся к телу Иваныча, так и лежавшему в снегу.
Что он там увидел? Что его заинтересовало?
Я, не отрываясь, глядел в оптику, пытаясь понять, что же там такое нашел телохранитель. Стоп! Мне показалось, или Иваныч пошевелился? Нет, не показалось! Вот ведь, живучая сволочь!!! Как он выжил-то? Ведь там всю грудную клетку должно разворотить, я уж молчу про внутренние органы.
Ну ладно…
Я замер, задержал дыхание и прицелился в лежащее тело. Жаль, лежал он в такой позе, что башки не видно. Ну и ладно — накидаю и по ногам. Авось, ему хватит. Впрочем, нет, я уже не раз убеждался, что Иваныч такая сволочь, что его лучше пристрелить, повесить, сжечь и еще раз утопить, ведь если будет хоть один шанс выжить — он им воспользуется.
У меня прямо-таки палец свербел нажать на курок. Причем хотелось не просто выпустить пулю, а опустошить весь магазин, в клочья его изодрать, да вот незадача, было так и не суждено этим желаниям в жизнь воплотиться: несмотря на то, что целился я в тело, лежащее в снегу, резкое движение телохранителя засечь я все же смог.
«Ну, вот куда ты рыпнулся-то, полудурок?»
Естественно к сигнальному пистолету. Опять! У него память, что ли, как у золотой рыбки? В этот раз времени прицеливаться было еще меньше, да еще и цель была в движении. Пуля попала телохранителю в левую руку, на которую он как раз оперся, пытаясь доползти до сигнального пистолета.
После попадания он дернулся, упал лицом в снег, но тут же поднялся, прямо-таки буром попер вперед. И это при том, что и Анна, и аудитор ему что-то отчаянно кричали. Я полностью был уверен в том, что они пытались заставить его остановиться.
Черт подери!
Еще одна пуля легла буквально в нескольких сантиметрах от его головы, но телохранитель и ухом не повел, продолжая движение.
У меня больше не оставалось выбора. Как бы мне ни хотелось, но…
В этот раз пуля попала в цель. Я не целился в голову, даже более того, в идеале хотел попасть в плечо или ниже, в предплечье. Однако угодил в ключицу. Хреново, под таким углом, как я стрелял, наверняка пуля прошила бедолагу насквозь. Не жилец, а жаль. Ну, вот на хрена было ползти к этому чертову пистолету? Тем более, когда знаешь, что ты на прицеле, и что тебя убеждают остановиться другие люди, в том числе начальник.
Я скрипнул зубами и перевел прицел на Иваныча. Ну, все, теперь уже точно не…
Шипение и яркий красный свет появились так неожиданно, что я вздрогнул. Это что еще за хрень? Твою-то мать!
Телохранителя я все-таки не убил. Эта сволочь таки смогла собрать последние силы и одним рывком добраться до пистолета. Он перевернулся на спину, вскинул оружие и выпустил ракету.
А затем, судя по лицу, на котором отразилось облегчение, медленно опустил руки, уставился в небо уже немигающим взглядом.
Выполнил свой долг, урод!
Черт! Черт! Черт!
Я вскочил и со всех ног бросился вперед. Уж не знаю, кто должен был прибыть по сигналу, но дожидаться и проверять свои догадки или удовлетворять собственное любопытство я не собирался.
Кто бы ни прибыл — явно это добавит нам проблем. А значит, нужно убираться как можно дальше отсюда.
Главное ‒ убраться со скалы, вернуться назад, в лес. Там нас найти будет в разы сложнее. И вот ведь, черт, был бы гравицикл, насколько бы все оказалось проще. Подлетел бы сейчас к Анне и аудитору, погрузил на летающую машину и дал деру на всю мощность.
Я бежал вперед, махал руками и надсадно орал, чтобы Анна и аудитор не мешкали, бежали ко мне.
Что за тупость? Почему я должен за ними бежать, неужели сами не могут догнать, что к чему.
Нет, Анна как раз догнала — она успела подбежать к аудитору, поднять его со снега и пыталась тащить за собой, уцепившись за руку, а тот неохотно, медленно перебирал ногами, разглядывая взлетевшую в небо ракету, рассыпавшуюся ярким огнем. Вот ведь, идиот!
Не понимаю, почему такие люди, являющиеся ушлыми дельцами, акулами бизнеса, воротилами рынка, в подобных ситуациях, когда все зависит от твоих рефлексов, когда инстинкт самосохранения, имейся он у человека, должен взять верх над разумом, заставить ноги сами собой двигаться, у них словно бы выключается, как будто не было его.
Вот живой пример: как зомби уставился на огонь в небе, даже под ноги не смотрит, еле плетется. Его Анна чуть ли не на себе должна тащить.
— Вашу мать, уходим! Уходим! — заорал я, когда между нами был всего десяток метров.
— Но помощь… — начал было аудитор.
— Это не помощь! Это палачи ваши, — затараторила Анна, — я ведь объясняла вам, господин Хёгель…
— Просто Серж, — поправил ее аудитор.
Не, ну надо же! Он тут еще сейчас флиртовать с ней будет?!
— Валим отсюда! Вы изде… — я резко замолчал, вслушиваясь в прямо-таки звенящую тишину.
— Что?‒ уставилась на меня Анна.
Я поднял указательный палец, приказав ей помолчать, и продолжил слушать.
Мне показалось или нет?
Нет, не показалось! Я слышал гул, причем не ровный, а с паузами, меняющий тональность. И ведь самое отвратительное — я прекрасно знал, что это такое. Мое увлечение из той, прошлой жизни, проведенной на Земле, давало о себе знать. К сожалению, я не мог ошибиться.
