— Конечно, нет! — ответил аудитор. — Сбросьте мне все идентификаторы.
Странный звук, будто бы пулеметная очередь, неприятно ударил по ушам. И я заметил, как в корпусе, всего в полуметре от меня, появились два отверстия.
Анна витиевато выругалась и резко повернула штурвал.
Машина тут же накренилась.
Мне и так было, мягко говоря, неудобно — мы втроем сидели в кабине, рассчитанной всего на двоих. Чтобы влезть, нам пришлось просто выкинуть второе кресло. А тут и вовсе пришлось несладко — если сам я мог зацепиться за поручень, то вот аудитору хвататься было не за что, и он просто навалился на меня всем своим немаленьким весом.
— Что происходит? — прохрипел я.
— Вторая птерига подтянулась, — бросила Анна.
Вот ведь, уроды! Как только нашли нас?
— Что делать будем?
— Лететь, — ответила Анна, не поворачиваясь.
А дальше начался самый настоящий ад. Или же стресс-тест для моего желудка.
Наша птерига то резко взмывала вверх, то камнем падала вниз. Анна швыряла ее из стороны в сторону, крутила какие-то виражи, от которых мы с аудитором периодически оказывались то на потолке, то грохались обратно на пол.
Эта болтанка продолжалась несколько минут, показавшихся мне вечностью.
А затем все резко прекратилось.
— Что, оторвались? — спросил я, не веря своему счастью.
— Угу, размечтался, — сквозь зубы пробормотала Анна, — не уйти нам. Мы тяжелые и медленные. У нас перегруз, а на той птериге, судя по всему, только пилот.
Вот ведь…
— Так что делать будем? ‒ спросил аудитор.
— Не знаю, — отозвалась Анна, — импровизировать.
Птеригу начало трясти и кидать еще больше. Она будто не летела, а плыла по волнам. Причем в 10-ти бальный шторм. Вверх-вниз, вверх-вниз, поворот, вверх-вниз, поворот.
— Что ты делаешь? — я смог выдержать подобные маневры всего пару минут. ‒ Зачем это нужно, если оторваться не получается?
— Холмы и горы, — крикнула Анна, — пытаюсь подловить их, может, повезет — чиркнет корпусом или зацепится за дерево…
— Или мы, — пробормотал аудитор.
Внезапно до нас донесся удар, а затем взрыв, от которого попросту заложило уши.
— Есть! Получилось! — радостно заорала Анна и тут же что-то черное промелькнуло в лобовом окне, меня бросило вперед и я здорово приложился головой об угол приборной панели. В глазах потемнело, я ощутил вкус крови на губах. И тут же новый удар, который вновь бросил меня на панель. В этот раз удара оказалось достаточно, чтобы выбить из меня сознание.
Свет померк…
* * *
— Мик! Мик! Вставай же! Давай! Очнись!
Я с трудом разлепил глаза. Мне было очень хреново — башка болела так, как будто она раскололась. Правую щеку саднило, и когда я прикоснулся к ней рукой, ощутил что-то теплое и вязкое ‒ кровь.
— Ну! Поднимайся!
Кто-то дернул меня за руку, заставив сесть.
Я попытался сфокусироваться на человеке передо мной. Анна?
— Да, я, — похоже, свою догадку я озвучил, — нужно уходить!
— Что? Куда? — промямлил я, совершенно не понимая, что случилось и что от меня хотят.
— Мы разбились! Надо уходить! — повторила Анна и бросила кому-то в сторону: — Серж! Помогите!
Кто-то схватил меня за левую руку и потянул вверх. Одновременно с ним дернула и Анна, ловко заскочив мне под руку, позволив перенести весь свой вес на ее хрупкие плечи.
Разбились? Почему? Как?
Я с трудом перебирал ногами, пытался идти сам, но у меня получалось плохо. Пока меня тащили Анна и…и кто? Ах, да! Серж! Аудитор.
Мы выбрались наружу из кабины и холодный ветер, ударивший в лицо, несколько привел меня в чувство. Нет, боль не отступила, но хоть немного в чувство пришел.
Я оглянулся. Наша птерига лежала в снегу, уткнувшись носом в дерево. Само дерево было сломано, и ствол придавил машину к земле. Все, отлетались…
— Оружие… — прошептал я.
— Что? — переспросила Анна.
— Моя…пушка! — я нащупал энергопистоль в кобуре, а вот винтовка осталась в разбитом корабле.
— Черт с ней, Мик… — начала было Анна.
— Пушку…надо…забрать! — набравшись сил, заявил я.
Они что, не понимают, что без оружия нам конец? Ни у Анны, ни у Сержа толком ничего нет. Первый же встреченный нами волк порвет всех троих.
— Я взял ваше оружие, Мик, успокойтесь, — донесся до меня голос аудитора.
Я повернул голову и попытался его рассмотреть.
Действительно, у него в руке была моя винтовка. Вот и хорошо, вот и славно.
— Идем! Надо идти! — начала подгонять меня Анна. — Скоро сюда прилетят остальные…
Уже прилетели. Пару минут назад я думал, что слышимый мною гул — это последствия удара. Но теперь стало понятно — это орнибас, и он уже неподалеку.
Нам не уйти. Как бы ни хотелось, но не уйти. В прошлый раз мы были здоровы, а сейчас я ноги сам еле передвигаю.
Плюс в прошлый раз у нас была какая-никакая фора по времени. А теперь…
— Они нас не заметили, — радостно прошептала Анна, — они полетели к той птериге!
Я повернулся назад, стараясь рассмотреть то, что видит она.
Где-то там, метрах в трестах от нас горела вторая птерига. М-да, не повезло пилоту…
Впрочем, на этот факел отвлеклись преследователи. Но оптимизма Анны я не разделял. Пара минут, максимум 5, нужно будет преследователям, чтобы понять — нас внутри горящего корабля нет. Еще пускай пять минут им будет нужно, чтобы добраться до нашей птички. Далеко ли мы успеем уйти за это время? Ну, пускай даже на километр. Как быстро нас нагонят по следам? Минут 15–20, не больше. И то, я наверняка еще слишком высокого мнения о наших возможностях, и слишком недооцениваю противников.
Как не крути, а в этот раз нам не уйти…
— Эй, вы!
Мы повернулись на окрик и остолбенели. Как бы хреново мне не было, но и на меня увиденное произвело эффект — я даже о боли забыл на несколько секунд.
Прямо перед нами стоял человек. Вернее, лишь опознав очки и маску, закрывающие лицо, я понял, что перед нами человек.
А так — какой-то монстр.
Одет он был в нечто, вроде белой шубы или даже шкуры с торчащими в разные стороны космами, весь запорошенный снегом. Уверен — если он заляжет в снег, его не разглядишь и с пары метров.
— Это за вами?
Незнакомец указал рукой нам за спину, явно имея ввиду заходящий на посадку орнибас.
