— Это такое блюдо, — вместо Строгова пояснил Шендр.
— Вкусное? — тут же уточнил Литвин.
— Вроде да. Но нам-то его Строгов будет готовить, — усмехнулся Шендр.
— Но-но! — возмутился Строгов. — У меня все как положено будет. Тем более к шашлыку у меня есть секретный ингредиент.
Он достал из своего рюкзака две большие бутылки, наполненные мутной жидкостью.
— Это еще что такое? — уставился на бутылки Литвин.
— Божественный напиток, который позволяет познать себя, успокоить душу и тело, насладиться единением с природой, стать ее частью… — начал пояснять Строгов.
— А попроще? — перебил его Литвин.
— Самогон.
— Это мне сразу все объяснило, — хмыкнул Литвин.
— Неважно, — обиженно отмахнулся Строгов, — попробуешь — узнаешь.
Спустя час после того, как прогорели дрова, а вытяжка убрала из «юрты» дым, Строгов установил «шпаги» с нанизанным на них мясом прямо над костром, на небольшие П-образные рамы, которые воткнул у костра до того, как разжег его.
Тут же появился запах, от которого закружилась голова и потекли слюни.
Нет, я пробовал нечто подобное там, на Земле. Но здесь, на Хрусте, среди ледяной пустыни, в «юрте» мне показалось, что ничего вкуснее я не ел.
Впечатление испортил напиток Строгова. Я сдуру попытался опорожнить его залпом и, снова-таки, судя по ощущениям, чуть не помер на месте. Горло и желудок пекли адским огнем, я хватал воздух широко открытым ртом, но от этого становилось только хуже.
— Слабак! — заключил Строгов, отвинтил крышку на бутылке с дистиллированной водой и протянул ее мне: — Запей.
Я тут же приложился к горлышку, а Строгов протянул мне кусок прожаренного мяса.
— Заешь.
Я послушно заглотил кусок и тут же почувствовал, что мне стало намного легче.
— Это что за отрава? — спросил я севшим голосом, указав на бутылку с его «божественным напитком».
— Я ж говорил, — пожал плечами Строгов, — самогон.
— Ты его что, из мочи слепней делал? — поинтересовался я.
— Ну ты, варвар, много понимаешь в благородных напитках, — возмутился Строгов. — Вон, посмотри на людей, которые знают толк в подобном и умеют правильно пить.
Ну да…умеют… Мундалабай валялся на полу уже с полчаса и, судя по запаху мочи, витавшему вокруг него, успел обделаться. Литвин храпел так, что, наверное, в Речном было слышно. Шендр с осоловелыми глазами пытался грызть мясо, но выходило у него плохо — он даже сидеть ровно не мог, постоянно качался, как маятник.
Более-менее выглядели только Кийко и Кузьма. Но тут все объяснялось просто — Кийко лишь попробовал напиток и напрочь от него отказался, а Кузьма явно был закаленным бойцом и видывал напитки «поблагороднее» бурды Строгова.
Уже не помню, как и когда меня вырубило. Спал я крепко и спокойно. Так что, наверное, стоило отдать должное самогону, тут Строгов был прав: успокоила.
Все ночи до этой, проведенные в салоне «Проходца», были тревожными — я ворочался, мне снилось непонятно что, часто сон не шел и я лежал, разглядывая обивку на потолке и раздумывая над тем, что будет дальше, с чем я столкнусь и к чему все это приведет.
В этот раз никаких философских размышлений. Только здоровый, крепкий сон.
Я отлично выспался и отдохнул, и не удивительно, что проснулся рано.
Выйдя наружу, я любовался поднимающимся солнце. Пусть здесь это и была другая звезда, но зачем плодить сущности? Пусть будет солнцем. Красивый рассвет, окрашивающий темно-синий снег в светлый тон, словно бы прогоняющий тьму.
В нескольких метрах от меня поблескивал на солнце своим корпусом гравицикл — Серж отправил по моей просьбе рапидус и «Коготь» доставили в Речной. Ну а затем, готовясь к экспедиции, он был погружен на прицеп со всем остальным скарбом.
Когда начали разгружать имущество, подготавливая лагерь, я выгнал гравицикл из прицепа, оставил возле «Проходца». Теперь же я намеревался долететь до «арматеховской» базы именно на нем.
Сзади послышались шаги. Я повернулся и увидел Кийко.
— Что, готов? — спросил он у меня.
— Наверное, — качнул я головой.
— Не очень хочется опять лезть непонятно куда, да? — хмыкнул Кийко.
— Есть такое…
— Слушай, давно хотел спросить, но как-то при остальных… — замялся Кийко.
— Что?
— Да вот, все думаю, почему киборг выбрал именно меня для маскировки?
— А, это, — я хмыкнул, — так все просто — из всех нас ты единственный техник.
— И что?
— Ну, ему ведь в центр связи нужно было пробраться? Техник — лучшая маскировка.
— Проще тогда было подделать тебя или Строгова. Вы-то егеря на тот момент были…
— Думаю, это слишком заметно, киборг не хотел привлекать к себе внимание. А маскируясь под обычного колониста, он мог попросту получить отворот-поворот еще на входе в центр связи. В таком случае действовать грубо ему бы пришлось намного раньше.
— Ну, может быть… — согласился Кийко и тут же повеселел. — Ты бы видел, в каком бешенстве был Тэкс, когда узнал, что киборг жив…
— Тэкс? — ах, да, до меня дошло, что Тэкс в последний раз видел киборга через прицел своей винтовки, когда попросту отстрелил ему голову. Уж кто-кто, а законник был уверен в том, что киборга больше нет. И понятно, почему он пришел в ярость, узнав, что противник не уничтожен.
— Что, придется заново его искать и убивать? — хмыкнул я. — Ну что ж…думаю, в этот раз Тэкс получит все для этого необходимое — Серж в этом сам заинтересован.
— Это да, но я немного не о том, — сказал Кийко.
— А о чем тогда?
— Я встретил Тэкса в баре Кэса. Он был вдрызг пьяный — праздновал свое оживление и выполнение заказа.
— А! Так ты ему праздник испортил? — рассмеялся я.
— Хуже! — улыбнулся и Кийко. — Он позвал меня к себе и начал хвастаться татуировкой, мол, уже двенадцатая. И тут я его и обломал.
— Так. Вот здесь уже я ничего не соображу, — нахмурился я.
— Ну, у гильдейских охотников за головами есть пунктик — они отмечают «исполненных».
— Это как?
— Ну, кто-то зарубки на оружии делает или коллекционирует какую-то мелочь вроде брелоков, цепочек, снятых с «целей». А у Тэкса это татуировки…
— Ага, понял, — кивнул я, — и что?
— Да что? Начал мне хвастаться, мол, только что набил себе новую, — рассмеялся Кийко, — на, говорит, смотри. У него на левой руке до кисти кресты набиты. Ровно двенадцать штук. И последний такой, своеобразный. Крест в проводах. Типа киборг.
