Я успел проскочить коридор, влетел в дальнюю комнату, и едва перешагнул порог, тут же бросился под стену, улегся прямо на полу, укрывшись за горой мусора. Только тогда я перезарядил винтовку.
— Вали их! Вали уродов!
Шаги врага уже были в квартире, и я прекрасно слышал шаги еще нескольких человек, идущих следом.
Да где же Диса? Какого черта он не стреляет?
— Они тут! Вали их! В фарш уродов!
И тут же несколько коротких очередей, сопровождающихся криками, стонами, проклятиями.
Хоть понять, кто и откуда стреляет, было вообще невозможно, я все же понял, что в игру вступил Диса.
Я слышу топот в соседней комнате. Это кто? Мар или Диса?
Хрен разбери.
И ведь проверить никак — можно только высунуться и поглядеть.
Нет, это точно не Диса.
Сидит, забился в угол, дышит, как загнанная лошадь. Или скорее испуганная лошадь.
Точно мар.
Я хотел уж было подняться и подойти к дверному проему, как вдруг тело, сидевшее за стенкой, подорвалось, и, отчаянно бухая ботинками, ломануло как раз ко мне.
Я замер.
Первое, что я увидел, была нога врага, точнее грязный тяжелый ботинок.
Как-то я не сообразил, что из положения лежа, да еще на такой дистанции, чтобы попасть хотя бы в корпус, мне придется дико задрать ствол винтовки и собственную голову.
Но менять что-либо поздно — времени нет.
Бах!
Пуля врезалась в ботинок, оставив в нем дыру, из которой тут же хлынула кровь.
Вбежавший в комнату мар завопил так, что уши заложило.
Он тут же рухнул на пол, упустив свое оружие из рук, и попытался схватиться за изуродованную ногу.
Бах!
Я был слишком взвинчен, чтобы вовремя понять, что опасности этот тип уже не представляет. Впрочем, я все же как-то сообразил, что убивать его не стоит, и пуля врезалась не в грудь или голову, а всего лишь в плечо.
От нового крика я даже поморщился — настолько неприятно ударил по ушам. Вскочив на ноги, я приблизился к поверженному противнику, продолжая целиться в него из винтовки.
Тут же из коридора послышались быстрые шаги, и я направил оружие на проем, готовый встретить новых гостей.
— Свои, свои! — раздался голос Дисы.
— Свои… — облегченно выдохнул и я, опуская оружие.
Тут же в проеме появился Диса.
Выглядел он озабоченным, даже недовольным, но ровно до тех пор, пока не увидел воющего мара.
— О! Живой! — обрадовался Диса. — Я уж думал, все, капец, всех постреляли…
Он тут же присел возле воющего мара, снял с пояса коробку вроде той, что я нашел в маркете, вынул один из инъекторов и всадил его прямо в плечо мару.
Затем начал обрабатывать раны медгелем.
— Мотыль! Живой? — послышалось в рации.
— Да, на связи, — тут же отозвался Диса, продолжая «лечить» мара.
— Мы сняли двоих на входе. Что у тебя?
— Сделали всех, — отозвался Диса, — взяли языка.
— Великолепно! — довольно отозвалась рация и тут же добавила: — Факт и Кот остаются внизу, будут нас стеречь. Глаз прикроет. Я иду к тебе.
— Добро, — сказал Диса.
— Твой «стажер» живой? В порядке? ‒ снова раздалось из рации.
— Да вроде… ‒ Диса поднял на меня глаза.
— Тогда пусть идет вниз, поможет Матумбе лутать ту сладкую парочку. Ну а потом оставшихся расчехлят.
— Добро, — ответил Диса и повернулся ко мне: — Иди вниз, там будет мужик с черной мордой — это друг.
— Знаю, — кивнул я, — все слышал.
— Тогда вперед, — приказал Диса, — и не вздумай Сфена подстрелить на лестнице!
Я вновь кивнул и двинул на выход из квартиры.
* * *
«Черного человека» звали Мундалабай, и трупы убитых маров он осматривал так, будто делает это каждый день. Впрочем, уверен, что на самом деле так и делает. Действовал он сноровисто и профессионально. Ни один карман не пропустил, выпотрошил все подчистую. Причем даже не побрезговал снять рюкзаки и разгрузки с тех, на ком они были.
Хотя нет, вру: уже на нашем этаже с трупа разгрузку он снимать не стал — она была просто непригодна к дальнейшему использованию, вся изрешечена.
— Кто стрелять так? — хмуро спросил Мундалабай, ткнув пальцем в лежащее тело.
Я поглядел на труп. Похоже, это тот, которого я пришил самым первым.
— Я, наверное.
— Плохой стрелять, — проворчал Мундалабай и пожевал губами, — надо голова — бах! Тогда хорошо.
— Почему «так хорошо»? — в принципе, ответ мне был малоинтересен, но спросил я скорее для того, чтобы отвлечься от собственных ощущений — тут воняло кровищей и порохом, даже дерьмом…
От вида раскинутых мозгов на площадке, измазанных в кровь стен меня слегка тошнило, но я держал себя в руках, потому и устроил диалог — хоть немного отвлечет.
— Голова бах — мара мертвый, одежда и лут целый, — пояснил Мундалабай. — Куда такой разгрузка? Ни носить, ни продать.
Он ткнул в меня своим черным пальцем.
— Плохой стрельба.
— Радуйся, что гранату туда не закинул, — сказал я и тут же спохватился.
Вот ведь, черт! Действительно же можно было так поступить — их бы там всех накрыло бы…хотя, выживших могло и не остаться… Да не! Какой — нибудь везунчик да остался бы.
— Граната ‒ хорошо, — ответил меж тем Мундалабай, — граната бах, мары уезжать на небеса, мы патрон не тратить.
— Угу, и разгрузки все будут подранные, — хмыкнул я.
— Но пушки может целый, — пожал плечами Мундалабай.
— Они и сейчас целы. Но ты ко мне из-за одной разгрузки прицепился.
— Умей стрелять правильно! — нравоучительно произнес Мундалабай.
— Обязательно в следующий раз буду стрелять так, чтобы не продырявить ничего и не заляпать кровью, — пообещал я.
— Молодец! Так и делать, — похвалил меня чернокожий лутер.
Вот интересно, он вообще иронию не понял?
Пока Мундалабай обыскивал трупы, я таскал все найденное в одну кучу.
К моей печали, лута у них оказалось не так чтобы и много…
В основном оружие и патроны. Налегке шли, сволочи…а жаль.
Пока мы занимались мародеркой, из квартиры, где находился раненый, доносились вопли.
Пытают они его, что ли?
Мы с Мундалабаем успели закончить свою работу. Даже более того — Мундалабай уже поделил все найденное — сначала забил свой рюкзак, затем мой, сбегал к товарищам вниз и затарил их рюкзаки. Даже сгонял в квартиру, где пытали пленного, и притащил рюкзак Дисы, Строгова, заполнив и их тоже.
