Удачно, что я шла медленно и осторожно. И что успела купить серую, как хотела, шаль. Причем спустила цену почти вдвое от изначально названной.
Меня настолько пугало, что деньги тают, что я преодолела страх перед торговлей и сумела настоять на своем. Шаль я сразу же накинула на плечи, прикрыв свисающей бахромой мою приметную сумку. И теперь не спеша двигалась к одежному ряду, уписывая очередной шедевр местной луковой кулинарии.
Я чуть не поперхнулась, увидев стоящую ко мне в профиль Нариали и, в двух шагах от нее, Арвиса, застывшего в позе «Колумб с бушприта „Ниньи“ высматривает Америку». Чтоб ему блох в штаны, гвоздь в ботинок и кирпич на голову! Ну что он ко мне привязался! Вот нефига больше делать — на рынке манекеном торчать. Арвис мазнул взглядом по моей перекошенной физиономии с раздутой непрожеванным куском пирога щекой и выпученными глазами… и не узнал. Пронесло! В два шага оказалась у соседнего прилавка с серыми носками грубой вязки и, повернувшись к брюнету спиной, стала их рассматривать. Чудные какие-то, крючком, что ли, связаны? Прижала сумку к животу, чтоб не видно было, и потихоньку, незаметно, стала смещаться боком-боком прочь. Пока мимо не прошла компания из нескольких громко перекликающихся горожанок, к которой я и прибилась с видом, что всегда тут была.
Ну и куда мне теперь? Но ведь выходит, это не блажь. Получается, за каким-то надом я ему нужна. Узнать бы за каким? Если просто забавляется, охотясь на «таинственную незнакомку с опасной вилкой», тогда ладно. А если что-то другое?
Пока крутила всю эту фигню в голове, поняла, куда хочу прийти — в то место, где торгуют книгами и пишущими принадлежностями. И сначала поброжу там, послушаю, что да как, а потом попытаюсь найти какого-нибудь благообразного старичка — вдруг ему нужна помощница карандаши точить и пыль вытирать?
Искомое нашлось через полчаса. Целых два ряда с книгами в кожаных золоченых переплетах, бумагами, склянками с разноцветными чернилами, рулонами мягкой кожи, с которой белой мукой осыпался мел, какими-то палочками, которые я обозвала для себя стилосами, перьями, вощеными дощечками… Вот только нехорошо, что женщин, кроме меня, в ряду и не было. То ли среди населения Риоллеи не водилось любительниц изящной словесности, то ли те, кто читает на ночь глядя, не встают рано поутру.
Я устроилась на поставленном на попа чурбаке невдалеке от показавшегося мне незлым торговца книгами средних лет и приготовилась ждать — все равно делать было нечего. Услышанные разговоры — увы — не давали ничего. Слова произносились слишком быстро, сливаясь в длинные, совершенно непонимабельные фразы. А еще хвалят метод погружения! У меня уже голова трещит, а толку никакого.
Ладно. Сижу, жду. Все равно заняться больше нечем. Если ничего не выйдет, попробую ближе к вечеру снова ткнуться в платяной ряд, может, этот фанат экстравагантных дамских костюмов слиняет куда-нибудь. Вот только нехорошо, что на меня уже косятся. Сейчас как спросят что-нибудь…
— Сиа лиу ниэти эр?
Ух ты! Поняла! Спрашивают, что мне здесь надо. Вроде мужик не злой. Скорее интересуется, чем сердится. Отвечаю:
— Миэ истили, — я жду.
— Сиа лиу истили эр?
Вот привязался!
— Миэ ниэти киратас ол виэлдис, — мне нужны работа и знания.
Книготорговец озадачился. Осмотрел меня с головы до ног. Хмыкнул.
— Истили эр!
Ух ты! Это он серьезно? И поняли ли мы друг друга? С легким сомнением оглядела коренастого дядечку лет сорока в кожаных штанах, сапогах до колена и темной заношенной куртке. Как-то я не так представляла себе своего гипотетического учителя. Ну да ладно. Мне бы словарь хотя б до пары сотен слов добрать, а там уж сама разберусь.
Впрочем, через час моего терпеливого сидения на чурбаке выяснилось, что продавец меня тоже в ученицы брать не собирался. А решил сосватать своему клиенту. Когда я увидела, кто идет по книжному ряду, у меня челюсть отвисла. Точная копия нашего профессора Куксина, читавшего первым курсам математический анализ, а старшекурсникам какую-то заумь про стохастическое что-то там! И плащ того же черного цвета висит таким же балахоном. Почти брат-близнец! Я настолько оторопела, что чуть не выдала вслух:
— Борис Ефремович, неужели вы тоже в мусоропровод упали?
Данная пространственно-временная версия Куксина остановилась напротив моего дядьки и что-то затарабанила на местном. Жуть! Даже интонации похожи! Стала в спешном порядке вспоминать, чем известен Куксин, кроме полного неприятия халтурщиков, халявщиков и прочих баранов. Впрочем, таких у нас были единицы. У нашего репутация была на уровне, и дядька, в общем, был строгим, но не вредным.
Может, это и не ко мне? Но на всякий случай сделала умное лицо интеллигентной девушки и стала спокойно ждать. Дождалась — в меня ткнули пальцем, а потом тем же пальцем подманили поближе.
Куксин-два придирчиво оглядел мой наряд. Впечатления тот не произвел. Потом заглянул в лицо. Хмыкнул. Я, со своей стороны, пыталась сообразить, как бы мне выдать если не свет знания в очах, то хотя бы искру разума? Вот какое выражение физиономии этому соответствует?
Закончив осмотр, Ка-два, как я его уже окрестила, выдал мне тираду вопросов, из которых я разобрала только первые «сиа-сиа». И застыл в ожидании ответов. Спокойно посмотрела ему в глаза.
— Миэ — Иримэ. Миэ ниэти киратас ол виэлдис.
Ну, что могла, я совершила. Ждем эффекту.
— Миа Корэнус, — вздохнул К-2.
И — о чудо! — поманил меня за собой.
Глава 5
Вывод — то место в тексте, где вы устали думать.
Афоризм Матца
Топали мы долго, мне показалось, что через весь город. Корэнус изредка оборачивался проверить, иду ли я следом, кивал, но молчал. Я держалась в кильватере, подбадривая себя мыслями о том, как мудро поступила, что не оставила вещи на чердаке — сейчас бы мне не найти тот склеп под страхом падения в очередной мусоропровод с вываливанием посередь орочьей степи. Вторым поводом для оптимизма стала удобная, обувь — фиг бы я поспела за К-2 вверх по вымощенной булыжником улице на своих шпильках.
Наконец марафон по брусчатке закончился. Оказалось, что в верхней части города расположен большой парк с раскиданными по нему серыми, украшенными зубцами и стрельчатыми окнами четырех-пятиэтажными корпусами, в которых я безошибочно распознала местную альму-матер. Ну, еще бы, столица державы, тут такое иметь просто положено.
Мы пересекли несколько зеленых лужаек, на которых валялись студиозы в черных хламидах. Я хмыкнула — кто с учебником, а кто с бутылкой — ничто из века в век не меняется! Еще поворот, и Корэнус подошел к забору, прикрытому чем-то стриженым вечнозеленым — я почему-то подумала о тисе. Достал из кармана ключ размером с пол-ладони, отпер калитку и, не обращая на меня особого внимания, направился к двухэтажному флигелю. Я послушно потрусила следом. Вообще, пока мы шли, я крутила головой, как заведенная. И поняла — мне тут нравится! В первый раз с тех пор, как выпала в это измерение, стало легко на сердце — может, все не так уж и плохо? И потом, если б я сама искала дорогу домой, именно сюда бы я и пошла в первую очередь. Так что, пока обстоятельства не покажут обратного, буду считать, что мне повезло.
