А вот вторая тема моих раздумий в голове не укладывалась никак.
Арвис.
Выходило, что обаятельный сероглазый парень приходит в мои сны не просто так. И совсем не по моему желанию или из-за глюков девичьего подсознания, стосковавшегося по черноволосой мужественной красоте.
Он был чуть ли не первым, кого я встретила в этом мире. Случайно или нет? Может, так, а может, и эдак. Например, если б я не сообразила прикрыться разломанной ивовой корзиной, события на свалке могли бы повернуться совсем другим боком. Или, скорее, даже задом. Так что считаю, что случайно, пока не будет поводов думать обратное. Но вот то, что глаза у него в темноте светятся, то, что он может ходить по снам, и то, что он меня упорно ищет, — это уже доказанные факты.
Причем ищет непонятно зачем. Если б наши интересы совпадали, уж, наверное, он бы мне о том сказал, чтобы простимулировать найтись. А он понес какую-то чушь про внезапную симпатию к пахнущим капустой попаданкам с мокрой головой. Ну, может, какая-то симпатия и есть — все ж я от зеркала не шарахаюсь по утрам, но не настолько же, чтобы сначала бегать за мной всю ночь, а потом три дня искать по городу? Здесь все ясно: пока не пойму, что за ерунда творится, лучше мне на глаза симпатичному брюнету не попадаться. И, кстати, есть еще вот такой нюанс: если мы понимаем друг друга во сне, он же мог бы мне рассказать про то, как устроен этот мир, помочь, дать какие-то советы о том, что нужно делать, как правильно себя вести… а он просто тупо лез целоваться. Получается, в этих поцелуях есть какой-то смысл.
Думаю дальше. У нормальных людей глаза в темноте не горят — то есть в этом мире есть сверхъестественное, иначе говоря — магия! Про сны я уж тихо молчу… это вообще темна вода в облацех.
Но если есть магия, должны быть и маги. Значит, тут может найтись кто-то, кто поможет мне вернуться домой. И, наоборот, возможно, есть некто, кто неведомо за какой надобностью приволок меня из дома сюда и, скорее всего, станет мешать возвращению в родной мир. Вот выходило, что Арвис — маг. И на какой он стороне?
А вот еще непонятность: попала ли я в Риоллею вследствие стечения обстоятельств — какого-нибудь слияния двух лун, или пересечения пластов реальности, или смещения пространственно-временного континуума, которое происходит, допустим, раз в сто или десять тысяч лет… и вот взял, да мне на радость и сместился, совместившись с моим мусоропроводом, ага! Или же кто-то посодействовал тому, чтобы меня сюда забросило?
Пока эти вопросы были теоретическими. Но, как говорится, если вы — параноик, это не значит, что вас не преследуют. Так что на всякий пожарный буду в голове их держать.
Моя программа на ближайшее время была проста, как кирпич: учу язык, потом приобщаюсь к местной культуре, чтобы не сесть в лужу. Надо разобраться, какие тут есть сословия, какие у них привилегии и обязанности, и выбрать для себя — где лично я хотела бы оказаться. Ясно, что не в огороде с морковкой с тяпкой в руках — там мне точно делать нечего. Например, стоит узнать — а учатся ли в университете девушки? Или наука — сугубо мужская стезя? И чему вообще тут учат? Вот бы полистать их учебники…
И с положением женщин в обществе тоже не понятно совсем ничего. То ли у них произошла средневековая сексуальная революция, то ли мне попались индивидуумы «из ряда вон». Эх-х… сплошные вопросы.
Устав ломать голову, отправилась в кровать. Дефицит света навязывал здоровый образ жизни: рассвело — вставай, стемнело — ложись спать.
Едва закрыла глаза, как провалилась в сон. И уже не удивилась, увидев себя на знакомой скамейке, а рядом — сидящего Арвиса.
— Здравствуй, — улыбнулся парень.
— Здравствуй-здравствуй, как живешь, зубастый? — машинально парировала я.
Не, не зубастый, скорее, глазастый — вон как выпучился.
— А почему зубастый?
— А что, беззубый? — хихикнула.
Раз ничего полезного не рассказывает, хоть поиздеваюсь. А то от невозможности поговорить на родном языке и бесед с самой собой уже крыша ехать начинает…
Мое нездоровое веселье Арвису не понравилось. Он задумался, а потом попытался сменить тему:
— Интересно, как бы ты выглядела в красной юбке, как у твоей подруги… — и покосился на торчащий из-под моего верного плаща мысок туфли.
— Синей! — на голубом глазу уверенно выдала я.
— Почему синей? — обалдел парень.
— Потому что от холода в лиловых пупырышках, как у зеленого огурчика! — вместо объяснения ткнула пальцем в башню с градусником, стрелка на котором замерла на гордых плюс двенадцати Цельсия.
Что-то не жарко для начала лета. Или тут тоже апрель?
Если мы говорим на одном языке, сейчас пальцем у виска покрутить должен, прикинула я. Не покрутил. Зато вздохнул.
— Ты говорить со мной не хочешь, да?
— Так ты ж ничего не скажешь, это я уже поняла, — пожала плечами я в ответ. — Так какой смысл с тобой разговаривать? Разве что язык почесать…
— А просто рядом посидеть?
Гм-м… Покосилась на него. Вообще, встреть я такого красавца, который так бы за мной ухлестывал, в моей московской жизни, вопросов бы не было. Наверняка не отказалась бы и посидеть, и погулять вместе, и посмотреть — а как он целуется? А сейчас… сейчас было что-то настораживающее в его поведении. Казалось, он не просто хочет познакомиться поближе, а есть тут какая-то цель. Вот что бы сказала фэнтези, замешанная на магии? Что либо маг хочет так добиться подчинения, либо повесить какой-нибудь маяк, либо проникнуть в мысли. Вариант: он хочет мне помочь, передав при прямом контакте свое знание о родном мире, отмела прочь, как не выдерживающий никакой критики.
Вопрос: а почему не лез в голову или не позаботился о маяке, когда мы были у него в мансарде? Возможно, потому что не предполагал, что сбегу от него на ночь глядя? Или так привык к своей неотразимости, что и мысль не пришла подстраховаться?
М-да. Пусть это все трижды мои фантазии — но помогать он точно не собирается, а роман мне сейчас нужен, как луноходу крем для загара. Значит, фигу ему с маслом, а не поцелуй.
Думаю дальше. Он приходит в сны. Но сон-то мой? Если сделать так?
И, представив себе, что летаю, оттолкнулась от земли. Вышло! Зависнув метрах в двух с половиной от покрытой красной асфальтовой крошкой дорожки, зарулила в крону стоявшего над скамейкой большого конского каштана и уселась там в развилке. С соседней ветки сорвалась пара возмущенно пищащих зябликов. Тоже мне, нашли место для гнезда! Тут ворон полно, а теперь еще и студентки полетели…
Арвис ошеломленно уставился снизу на мой маневр. Раз у них люди по воздуху не ходят — а он сам мне об этом сказал! — вот и пусть сидит внизу. Будем как русалка и кот ученый!
Устроилась в развилке, болтаю ногой, созерцаю излучающую неодобрение вороную макушку. А почему я во сне хочу спать? Это нормально? Или этот сон не приносит отдыха? Если так, то нечего мне тут и делать. А на этого фигуристого я рада смотреть примерно как на памятник Петру работы Церетели — век бы не видела!
