Рори, радостная, сидела в окружении щенят. Кажется, защитный механизм был разрушен, и помог в этом Руми. Знает ли он, что изначально Абай должен был принадлежать Авроре?
Я посмотрела на пса. Он умиротворенно лежал у калитки недалеко он нас. Изредка поднимал голову, чтобы убедиться, что с хозяином все в порядке. А, может, он следил и за бывшей хозяйкой тоже. Я подошла к Абаю и погладила его по густой шерсти.
– Ты решил не мешать им, приятель? – прошептала я на ухо псу. Он посмотрел на меня умными глазами и слегка кивнул, словно понял, что я спросила. Все-таки собаки одни из самых умных животных на свете.
ГЛАВА 9. КНИЖНЫЕ ВАРВАРЫ
Вновь я оказалась в стенах библиотеки. На входе меня так же, как в прошлый раз, приветствовали противные гаргульи, а внутри – приятная старушка. На следующей неделе Мартин заканчивал читать лекции по английской литературе восемнадцатого века, и нас ждал семинар.
Библиотекарь сразу вызвалась найти для меня повесть Джерома Клапки Джерома «Трое в лодке, не считая собаки», за которой я пришла, но мне удалось уговорить женщину позволить самой походить между стеллажей и найти нужную книгу. В старой жизни я часто проводила время в библиотеке. Дома у нас тоже было много заполненных до отвала книжных шкафов, но читать там мне нравилось меньше. В библиотеке присутствует особая магия. Это место создано специально для чтения, и в нем удается глубже погрузиться в литературный мир, ни на что не отвлекаясь.
Фонд библиотеки острова был не так богат, как в моем родном городе, но количества забитых доверху полок хватало для создания лабиринта. Я несколько раз прошлась между стеллажей, проводя рукой по корешкам книг. Они не отличались разнообразием оформления: все в твердых обложках серого или черного цвета. Названия большинства произведений оказались знакомыми. В основном, это была классика.
Мне удалось легко отыскать нужный роман, так как книги группировали по векам и странам. Взяв в руки произведение Джерома, я вновь прошла по книжному лабиринту, чтобы устроиться за столиком и погрузиться в повесть. В читальном зале сидел только один человек, и он был мне знаком.
– Привет, – поздоровалась я с Климом и села напротив него. Парень оторвался от чтения и приветливо кивнул. Наверное, он не очень рад, что я вторглась в его личное пространство. Но я уже устроилась на стуле и будет глупо резко вскакивать. Поговорю с ним немного и оставлю в покое.
– Ты уже читал? – я подняла вверх свою книгу.
– Да, несколько раз, – Клим забрал за ухо выпавшую прядь светлых волос, – печальная история.
– Почему?
Роман я не читала, но знала, что он считается одним из самых смешных произведений всех времен и народов. Оно встречается во всех подборках забавных и расслабляющих книг. Эта история о трех приятелях, которые совершают речную прогулку, попадают в нелепые ситуации и с юмором рассуждают о жизни. Упоминания о печальных сценах я нигде не встречала.
– Там много грустных моментов, в том числе и финал, – спокойно объяснил Клим.
Странно, что такое произведение из века в век признавали чуть ли не самой лучшей комедией. Я повертела в руках книгу и остановила взгляд на обратной стороне, где серебряными чернилами была написана аннотация. «Повесть классика английской литературы Джерома Клапки Джерома о неудачном путешествии трех друзей по реке Темзе, во время которого джентльмены размышляют о бренности бытия и непредсказуемости судьбы, которая по-своему распорядится их жизнями».
– Что в конце случилось с героями? – нахмурилась я.
– Ты, правда, хочешь знать? Будет же неинтересно.
– Скажи, пожалуйста.
– Начался шторм, их лодка перевернулась, и они погибли.
Уверена, такого там точно не было. Но зачем Климу врать? Я посмотрела на стопку книг, лежащих перед юношей. «Пеппи Длинныйчулок» Астрид Линдгрен и роман Сервантеса о Дон Кихоте. Эти произведения я читала.
– История о бедной девочке-сироте и ее одинокой жизни. После смерти отца ей приходится самой заботиться о себе, а также о своих животных, и справляться с трудностями, – прочитала я вслух описание «Пеппи Длинныйчулок».
Все совершенно не так, Пеппи не была несчастной, а радовалась жизни, умела рассмешить и сочиняла забавные истории. Тот, кто писал эту аннотацию, абсолютный пессимист. Роман Сервантеса я даже полистала, прочитав несколько абзацев. Оказывается, Санчо Панса был не забавным и простодушным малым с прекрасным чувством юмора, а нудным стариком, постоянно ворчащим на Дон Кихота. Кто так поиздевался над произведениями? Лишил их ярких оттенков и превратил в мрачные трагедии?
– Ты когда-нибудь читал книги, над которыми можно посмеяться? – задала я вопрос приятелю.
– Что значит посмеяться? – Клим нахмурил брови. Они были темнее, чем волосы и четко выделялись на лице.
– Когда смешно, смех, – я заискивающе смотрела на приятеля, надеясь, что подбор однокоренных слов даст результат.
– Прости, я тебя не понимаю. Никогда не слышал таких выражений.
Вот почему коренные жители так мало смеются и улыбаются. Некоторые из них даже не знают, что это такое. В семьях с младенчества стараются надеть на детей угрюмые маски и не дают поводов для радости. Однако смех – это естественная реакция, которую невозможно контролировать, поэтому на лицах островитян иногда проскальзывает тень улыбки.
Мои здешние друзья тоже не часто улыбаются или шутят, но у каждого из них есть чувство юмора. Рассуждения Рори всегда крайне забавны, а от Клима веет дружелюбием. Невозможно посмотреть на Руми и не улыбнуться, да и Арий иногда, надо признать, бросает уместные саркастические фразы. Уверена, в нашем мире ребята могли бы стать еще теми комиками. Как жаль, что на острове появилась не особо остроумная я, кто не сможет рассмешить их до коликов. Вот Адриана смогла бы такое сказануть, что все бы начали кататься по полу. Однако я взяла с собой несколько записей с комедийными фильмами, а также помню шутки из испорченных в библиотеке романов. Определенно, стоит провести для приятелей урок по смеху.
– Клим, я давно хотела тебя спросить, – почему-то мне показалось, что возникла подходящая атмосфера для откровенного разговора, – о том, почему ты находился на домашнем обучении. Ты чем-то болен?
В какую же навязчивую особу я превращаюсь. Молодой человек сидел себе спокойно в библиотеке, никого не трогал, предавшись чтению, но возникла Вита и стала снова лезть не в свои дела. Но я ничего не могу с собой поделать. Мне хочется вычеркнуть хотя бы один пункт списка «Тайны острова».
После моего вопроса лицо Клима не изменилось. Он выглядел таким же дружелюбным. Юноша выпрямился и немного мотнул головой, чтобы откинуть волосы назад.
– Нет, я не болен, – парень выдержал паузу, – и не был. Перед медицинской комиссией дедушка всегда поил меня отваром, от которого кожа становилась лилового цвета и покрывалась пятнами. Это была лишь внешняя реакция организма, никакого вреда она не несла. Но врачи пугались и продлевали мое домашнее обучение.
