Пока что я приделала трубу к треноге с помощью монтировки и разбиралась с мелкими деталями, прикидывая, куда что прикрутить. Лучше бы раздали бинокли, их хоть собирать не нужно. К счастью, в чемоданчике, где хранился телескоп, нашлась инструкция. Только требовалось ознакомиться с ней за секунду, чтобы не заметил Освальд и не поставил мне плохую отметку. От чтения меня заставил отвлечься Феликс. Одноклассник проходил мимо и не мог не пнуть мой несчастный телескоп. Я посмотрела на него, как на дурачка, он на меня, как на дуру, в этом у нас было взаимопонимание.
В итоге кое-как я все же справилась с телескопом, хотя предчувствовала, что он отличался от других не в лучшую сторону. Но меня пронесло, потому что Освальд не стал проверять правильность сборки. Преподаватель возился со своим прибором, который в разы был больше наших. Наверное, через него можно увидеть не только природное явление, но и жителей других планет.
– Во сколько начнется звездопад? – задала я вопрос.
Наша компания стояла кружком в нескольких шагах от одноклассников. Предночной воздух уже проникал внутрь, и приходилось согреваться горячим чаем, который бережно хранили наши термосы. Руми с Рори стояли под одним пледом, да и термос у них был один на двоих. Неужели они станут парочкой, которая теряет свои личности и становится единым целым? Терпеть таких не могла. Хотя вместе ребята смотрелись очень мило.
– Где-то после полуночи, – ответил Клим.
– Думаете, через телескоп можно увидеть, как марсиане катаются на своих космических тачках? – серьезным тоном спросил Руми.
– Конечно! А они увидят тебя. Ты можешь помахать им рукой, чтобы они сюда прилетели, – с сарказмом сказал Арий.
– Зря ты не веришь в марсиан, – обиделся Руми.
– Зря ты в них веришь, – парировал Арий.
Рори поцеловала Руми в щеку, чтобы он не грустил. Вообще иногда нам с парнями было неловко смотреть на их нежности. Ладно, у Ария была девушка, а нам с Климом приходилось стыдиться своего одиночества.
– Кстати я придумал, как попасть в научный центр, – сообщил Руми и сразу же получил локтем в бок.
– Еще громче говорить не можешь? – цокнула Рори, – Сейчас не время для таких тем.
– И не место, – добавила я, – обсудим все завтра на маяке.
– Ладно, понял, – снова надулся Руми, – но в моем плане задействован Абай. Никто не против, если он вступит в наш отряд?
– Нашему отряду нужно придумать название! – загорелась идеей Рори, – Что-то типа «Бунтарского огня» или «Великолепных воинов».
– Можем назваться Эпифит, – предложил Клим.
– Что это значит? – озвучила я вопрос, который читался на лицах остальных.
– Это растение-борец, которому пришлось преодолеть трудности… – начал приятель интонацией лектора.
– Нет, уж! – перебила Клима Аврора, – Я не хочу состоять в отряде ботаников.
Проспорив приличное количество времени, мы так и не придумали, как будем называться. Главное, нам понятно направление нашей группы – сопротивление. Однако пока следует находиться в подполье, чтобы узнать правду и составить стратегию дальнейших действий.
Когда все уже зевали, утомленные ожиданием, Освальд вдруг крикнул, что пора, и побежал к своему телескопу, шелестя мантией. Ночное небо стало покрываться серебряными росчерками, будто на землю летела новогодняя мишура. Все уткнулись в приборы, чтобы в красках увидеть фантастическое природное явление и насладиться им сполна. Я тоже смотрела через свой телескоп, только ничего не видела: неправильность сборки дала о себе знать. Однако нельзя было показывать промах, поэтому я продолжала прикладываться к горе-конструкции и восхищенно комментировать то, что якобы вижу.
– Чудеса! – не переставала я восторгаться, – А какие выкрутасы проделывает третий сверху метеор, вы видели? Уму непостижимо!
Слева послышалось недовольное рычание, и меня резко потянули в ту сторону за рукав куртки. Арий установил меня у своего телескопа и приказал смотреть. Теперь и я увидела волшебное зрелище во всех подробностях. Сверкающие потоки заполняли небо, будто наперегонки, стремясь вниз. Звездная пыль из хвостов комет озаряла его, раскрашивая световыми красками. На этот раз мои восторженные возгласы наполнились искренностью.
– Мне было больно смотреть, как ты безжалостно прикручиваешь окуляр на чуждое ему место, но ты отвергла мою помощь, – Арий изобразил печаль на своем лице.
– Я хотела справиться сама, – пробурчала я. Мне было стыдно, что одноклассник узнал о моей неуспеваемости по еще одному предмету.
– Ты первый раз смотрела на звездопад через телескоп?
– Да, это очень красиво! – меня переполняли эмоции, – У меня до сих пор мурашки на коже.
– Может, это из-за холода? Где твой плед?
– Забыла, – призналась я.
После того, как все заполнили дневники наблюдений, Освальд разрешил оторваться от телескопов и немного отдохнуть. Руми и Рори, а точнее Рури или Авроми (пора им уже составлять гибрид из имен), резвились неподалеку, громко смеясь. Парень щекотал Аврору, а она визжала и хрюкала, и они уже катались по траве, напоминания игривых щенков. Клим спорил с Освальдом, пытаясь доказать, что в уравнение необходимо добавить переменную, отражающую силу воздействия шаманов, но преподаватель не одобрял его идею. Я же сидела на земле и смотрела на звездопад, в уме загадывая желание. Мы с папой всегда так делали, и все сбывалось.
– Странно, что ты еще не превратилась в ледышку, – услышала я голос Ария.
Молодой человек опустился рядом и накинул на меня свой плед, оставив часть и себе. Теперь мы сидели, как парочка, но я не почувствовала неловкости, а, наоборот, уют и спокойствие, будто так и должно быть. Мне не хотелось что-то говорить, я просто молча заглянула Арию в глаза и положила свою голову ему на плечо. Юноша не стал возражать. Складывалось ощущение, что мы здесь одни: просто двое влюбленных пришли полюбоваться звездопадом.
***
Мне казалось, я уже достаточно изучила остров, пройдя его вдоль и поперек, но как бы ни так. Отец Клима нашел пристанище в укромном местечке в лесной чаще. Эта область не была обозначено на карте, и вообще, по словам приятеля, рисунок отражал лишь семьдесят процентов территории. Как же слепа я была и сколько мест еще предстоит исследовать!
Отца Клима звали Орсо. Он прятался в бункере, и, чтобы спуститься в подземные глубины, нам пришлось преодолеть длинную лестницу, ступеням которой, казалось, не будет конца. В помещении оказалось очень холодно и пахло сыростью, оно совершенно не годилось для жизни. Возможно, Орсо следует сменить среду обитания, и тогда его разуму будет легче прийти в норму.
Пробираясь по узкому тоннелю, я чувствовала неприятное беспокойство. Конечно, мы были не в лабиринте, и вернуться обратно к выходу не составляло большой сложности, но все равно тело пробирала леденящая дрожь.
