– А не врет?
– Раэза! – недовольно надула губки Миха. – Мне он врать не будет, просто поверь, степь не даст ему. Да и я кое-что тогда про него расскажу, что может душам предков очень не понравится.
– И что же это? – я начала волноваться, но легкомысленная подруга снова от меня отмахнулась:
– Все тебе расскажи! Потом, может, и узнаешь, а пока – это наш с ним секрет!
– Хоть имя своего любимого скажешь?
– Нет, – она хитро покачала головой. – А то захочешь увести такого завидного жениха. Ты, вон, на Линара глаз положила, мне не отдала, вдруг и этого тоже!
– Не заберу, – улыбнулась, надеясь, что получилось скрыть тревогу. – Я замуж выхожу. Завтра.
– Да ты что! – взвизгнула Михарна и бросилась меня обнимать.
Сидевшие рядом женщины в возрасте неодобрительно на нас покосились.
– Задушишь, – рассмеялась, пытаясь стянуть с шеи руки визжащей от восторга подруги.
– Кто он? За кого ты выходишь и почему столько молчала?
– Сколько я молчала? Сама только сегодня узнала.
Миха тут же успокоилась.
– Как это «сегодня»? Почему все так быстро? А обряд прощания и встречи? Нельзя же все так быстро, души могут и не уследить да не дать свое благословение!
– Вот так получилось…
– И кто он? – прищурилась Михарна. – Я сама ему все выскажу! Не стоит так традициями пренебрегать!
– Это хаст, – сказала только для того, чтобы ее успокоить.
– Какой это хаст? – тут же прищурилась она.
– Наш хаст.
– Наш хаст… Ты станешь женой Риангара? – скривилась она. – А я-то тебя поздравляла… Тебе сочувствовать надо! Такого тюфяка в мужья!
И пусть я была не рада предстоящей свадьбе, но за хаста мне стало обидно.
– Он не плохой, просто, – попыталась подобрать правильные слова, – ему тяжело, потому что Риангар не такой как все.
– Ага, – согласилась Михарна, – он слабак. Не воин, а ничтожество!
– Он твой хаст, – напомнила ей.
– Ненадолго, – улыбнулась она. – Жаль, что я не могу сказать тебе больше, – пожала плечами и вновь взялась за вышивку, – но скоро все изменится, Раэза. Очень скоро. И так сильно, что все, к чему мы успели привыкнуть – исчезнет.
Я замерла. Мелькнуло страшное подозрение, которое я так и не решилась озвучить. А что, если моя подруга все же причастна к гибели воинов из Тайрады?
Глава тринадцатая. Он
Линар покачивал чашу с багой, но не пил. Риангар нервничал, понимая, что этот человек никогда не будет ему доверять. И он был прав. Хозяин допустил смерть гостя, такое недопустимо! В иные годы и в иной ситуации Риангар должен был сам выйти на священный бой, чтобы кровью искупить свою вину. Но не сейчас! Он не может себе позволить принять бой и погибнуть. Воля степи должна быть исполнена!
– Мне жаль, – повторил Риангар, прерывая затянувшееся молчание.
– Твои сожаления не вернут моих людей, – Линар перестал играть с чашей и поставил ее на стол. – Я твой гость и могу требовать, чтобы ты нашел виновных в их смерти. Конечно, если убийца действовал не по твоему приказу.
Риангар вздрогнул. Все обвиняли его, весь совет считал, что это он решил убрать того, кто представлял угрозу. Но как доказать свою невиновность?
– Мои воины ищут убийцу. И они его найдут. Я отправлю знающую в степь, чтобы ничто не мешало ей услышать слова предков. Они никогда не отказывали нам в помощи, не откажут и теперь…
– Не слишком ли ты надеешься на их слово, хаст? Предки не так умны, как все думают. Они ведь тоже умерли, и многие – не своей смертью.
Слова Линара прозвучали издевательски, но Риангар понимал, тот в своем праве. Даже не так, тот может говорить ему все, что пожелает. Ведь в противном случае – вызов на бой и неминуемая смерть.
– Мы найдем виновных и покараем, – с нажимом произнес Риангар и кашлянул. Только не хватало, чтобы у него пропал голос!
Вновь воцарилось молчание. Два хаста сидели и рассматривали друг друга, и Риангар проигрывал своему собеседнику во всем. Ниже, щуплый, слабый, замотанный с ног до головы в траурный артак… Он никак не походил на могущественного правителя, скорее на мальчишку, случайно попавшего в воинский круг отца.
– Скажи, Риангар, – Линар склонил голову набок. – Ты никогда не снимаешь артак, это истина? Что же ты прячешь под ним? Уродство? Тщедушность тела?
– Тебя не должно это волновать, смелый Линар.
– А мне интересно. Ты ведь не переживешь бой со мной. Я знаю твой страх, я его вижу. Ты боишься смотреть мне в глаза. Ты шепчешь, вместо того, чтобы говорить в полный голос! Быть ли тебе вождем, Риангар?
– Степь выбрала меня хастом.
– Твоя мать из Тайрады, хаст. Была ли она первой женой? Не думаю. Твой отец мог взять пленницу гаремной служкой, третьей или пятой женой, а по вашим законам ее дитя не смогло бы наследовать. Так, какой она была?
– Первой и единственной, – стиснул зубы Риангар.
– Точно, ведь остальные жены не пережили родов… Сколько их было? Одна, две, десять? А сколько детей отправилось вслед за матерями? Сколько детских душ утянули предки, потому что тела матерей не смогли пережить их рождения?
– Замолчи.
– Я разве не прав, хаст? Разве не закон степи запрещает жить ребенку, чья мать умерла родами, потому что в его душу может вселиться зло. Смерть открывает двери, и невинное дитя может лишиться своей истинной души, ее место займет мертвый сумрак… Так пугают детей? Я прав?
– Моя мать выжила. Она прожила долгую жизнь.
– Но так и не подарила Ингайру второго сына, – Линар откинулся на подушки и вновь протянул руку к чаше с багой. – Я открыл твой секрет, хаст. Вот, в чем твоя слабость. Ты тот, кто должен был умереть, но остался жить!
– Какое отношение твои слова имеют к случившемуся этой ночью?
– Самое прямое. Я предлагаю тебе сделку.
– Какую? – сквозь зубы процедил Риангар.
– Ту, которая устроит нас обоих, – улыбнулся Линар. – Я могу заявить на совете, что Ингайр Проклятый совершил преступление против степи, что его сын – лишенный души, и, следовательно, жизнь уже отказалась от него. Такой человек не может быть правителем степных земель. Я брошу тебе вызов, и ты не сможешь отказаться. Ведь я не только соперник в борьбе за власть, но и твой гость, пострадавший в твоем доме. Не принять бой – обесчестить себя.
– Или? – тяжело дыша, спросил Риангар, стараясь не смотреть на своего врага, который вызывал ненависть и, как это ни странно, уважение.
– Как имя девушки, что спасла меня?
Хаст Айхонары удивился.
