Обед нам не принесли, но я слышала, как по коридору кто-то пробежал, а затем раздался грохот и крик боли. Выяснять, что же там произошло, не было никакого желания. Только Харда рискнула сначала выглянуть, потом и выйти из нашей комнаты. Впрочем, вернулась она быстро и была белее, чем облака, что иногда закрывают солнечный свет.
– Там… девушку, служку убили, – прошептала Харда. – А ведь она только о еде напомнить посмела и все… Воин даже не стал говорить ничего, просто мечом отмахнулся и перерубил…
Она заплакала. Да, мы оказались совсем не готовы к жизни в степи Турайра, в гареме ее хаста. Слишком расслабились, слишком привыкли, что женщина – не всегда бессловесная игрушка мужчины.
Когда в коридоре вновь раздались шаги, мы собрались кучкой в углу комнатки, как можно дальше от входа. Это бы не спасло нас, но принесло облегчение, немного ослабившее тот страх, что сводил с ума. Безвестность, в которой нас держали, была сродни пытке. Казалось, что стоит произнести хоть словечко вслух – немедленно схватят, уволокут и лишат жизни самым страшным образом.
– Раэза, – прижимаясь ко мне, прошептала Миха, – скажи, что мы отсюда выберемся…
– Конечно, – улыбнулась и обняла ее. – У меня уже есть план.
– План? – в глазах подруги появилась надежда, странно безумная, будто радость в мгновение затмила все. – Расскажи!
– Не сейчас, – покачала головой. Остальные тоже прислуживались к моим словам. – Чуть позже.
Я все обдумывала, как же нам сбежать. Камни были под рукой, нужно было лишь выбрать верный… Но как? И заключать сделку со злом мне совершенно не хотелось. Если Айхонара и правда была прокляты из-за того, что Ингайр не смог сам править, а пошел на поводу у темной силы, то мне уж точно не справиться.
Снаружи вдруг раздался истошный крик, перешедший в бульканье. И так же неожиданно затих. Но лишь для того, чтобы вслед за первым раздались следующие – злые воинов, что идут в атаку, крики жертв, которым осталось жить всего мгновение, женский плач, мольбы о пощаде…
– Нападение!
Другой возможности может и не представиться. Вряд ли кто-то будет искать пленниц из гарема, скорее решат, что они погибли. Я отодвинулась в сторону, испугав женщин еще больше, нащупала камни, которые прятала под тонким покрывалом.
– У нас будет один шанс, – предупредила их. – Как только проход откроется, не медлите.
– Но, Раэза, это же зло. На хасттан напали, кто бы это ни был, они освободят нас, – хаса Фэа тяжело дышала, задыхаясь от дневного зноя, но все равно пыталась меня облагоразумить.
– Или убьют, – поправила ее. – Скорее, убьют.
Камни лежали на ладонях, но я не могла выбрать. Они оба могли привести нас домой. Или зашвырнуть еще дальше. В любом случае, мы бы освободились из гарема Боргайна, поломав все его планы.
– Ну, чего ты теперь медлишь? – недовольно дернула меня Михарна.
– Я не знаю, какой ведет в Айхонару.
– Так, выбери любой! – она подняла голову и в ужасе прижала пальцы ко рту. – Они уже в гареме!
Время вышло.
Я выхватила острый гребень, которым до сих пор были украшены волосы. Странно, что раньше я никогда не думала использовать его как оружие. Но теперь только он мог мне помочь.
Оставалось выбрать камень. Но как? Разные символы, но сами камни одинаковы. Формы, цвет… они оба могут быть из Айхонары или с хасттана за сотни дней отсюда и от дома! Стиснула зубы и выбрала тот, что лежал на моей правой руке. Буду надеяться, что нам повезло. Второй убрала в складки артуна, надеясь, что он не пригодится, но если вдруг, у нас еще будет возможность продолжить свой путь и сбежать из очередной клетки.
Край гребня оставил яркую полосу на ладони, тут же покрывшуюся узором из алых капель. Боли не было. Боль придумана нами для того, чтобы слезы не были признаком слабости, а я сильная! Я все смогу, и кровь, что течет в моих венах, окажется достойной.
Приподняла камень повыше и накрыла второй рукой, размазывая свою кровь по его поверхности. Я ждала чего угодно, но серый безжизненный кусок начал нагреваться, грозясь обжечь, да так сильно, что в какой-то момент я не выдержала, вскрикнула и уронила его на землю.
– Не вышло, – выдохнул кто-то.
Я тоже так подумала, почувствовав, как начала задыхаться. Нахлынула паника, ужас сковал все тело, а разочарование в себе начал грызть изнутри. Я не справилась, не смогла сделать то, к чему столько лет готовилась! Даже больше, я погубила столько людей своей самоуверенностью. Нет, мне стоило умереть вместе с матерью, чем продолжать жить, занимая чужое место! Как же я могла быть столько опрометчива, раздавая обещания, вселяя веру и надежду?
– Ой, смотрите… Что это?
Камень впитал в себя всю мою кровь и вновь стал таким же серым и скучным, как был до этого. Только вот изменилось и кое-что другое. Он будто стал тяжелее, намного тяжелее, и теперь уже земля, утрамбованный земляной пол, накрытый шкурами, не выдерживали его веса. Крохотный по своему внешнему виду камешек просто уходил вниз, погружался в землю, словно в воду, не обращая никакого внимания на преграды.
Неужели у меня получилось?
Он скрылся под землей, и та вдруг начала расти, словно нарыв на коже больного, совсем как тогда, в степи, только в этот раз земляной пузырь был не таким большим. Он рос, пока не достиг моего пояса, а после разошелся в стороны, открывая темную дыру, в которой не было места свету.
– Идем, – медлить не хотелось, и я первая опустилась на колени.
– Раэза, а ты в этом уверена?
– Да, – твердо ответила, чтобы ни у кого не возникло сомнений.
А о том ветре, что носился, разбивая все в осколки, по моей душе, знать никому не стоило.
– Хорошо, – Миха подтолкнула меня вперед. – Иди, я за тобой.
Сперва было легко. Точнее, не было трудно. Мягкая земля пружинила под руками, когда я медленно ползла вперёд. Но это продолжалось недолго. Стоило свету, что проникал сквозь вход, померкнуть, как все изменилось. Узкий лаз превратился в самую настоящую ловушку. Земля словно стала рыхлее, и ладони ушли вниз, я разом провалилась по локоть. Артун обвил ноги, будто силок, поставленный на неразумного зверька. Воздух стал тяжёлым, затхлым, удушающим, мне даже показалось, что из него исчезло все, что было нужно человеку для жизни, а осталась лишь все увеличивающаяся вонь. Я вглядывалась в темноту до рези в глазах, пытаясь отыскать отблески дневного света, хоть что-то, что могло указать на выход из тёмного ада. Но ничего не было. И мы полезли вперёд – долго, выбиваясь из сил, теряя всякую надежду на благополучный исход.
Один раз я наткнулась рукой на что-то холодное и мягкое, тут же выскользнувшее прочь. Сердце замерло, сбилось с ритма, когда я представила, что это могло быть и чем закончиться.
– Раэза? – голос Михарны с трудом пробился сквозь тяжёлый воздух. – Долго ещё? Тут нечем дышать.
