– Нор, девочка не хочет об этом говорить. Пощади ее чувства, кто знает, сколько ей пришлось перенести, – осадила его жена. – Мы горды тем, что увидели тебя, Раэза. Изара смогла прислать нам только одно сообщение, где рассказывала, что жива и здорова. Она могла выбраться, как и тебе, ей не составило бы это труда, – Сэреза прикрыла глаза, погружаясь в воспоминания. – Но она полюбила. Полюбила так сильно, что забыла о том, что у нее был долг перед Тайрадой. Она сдалась на поле боя, что уже немыслимо! Сдалась, чтобы войти в дом воина не первой женой…
– Сдалась? – переспросила.
– Да, наша Изара была воительницей.
– Женщина не может быть воином, – уже второй раз за этот день повторила я прописную истину.
– Тебе бы сказать это своей матери! – расхохотался Норайр. Заметила я и тонкую улыбку на губах Адьяра.
– Ты не знала? – удивилась Сэреза. – Но разве Изара не рассказывала тебе?
– Она умерла в ту ночь, когда я появилась на свет, – произнесла и прикусила губу, вглядываясь в их лица. Что они скажут на это?
– Но ты жива, значит, твой отец все же переступил через те варварские обычаи, что чтут в ваших краях.
– У другой женщины умер младенец в ту же ночь, она заменила ребенка, и никто не узнал.
– А твой отец?
– Он был… не против, – чуть замялась, подбирая ответ.
Мой отец…
О нем я старалась не думать. Это было легко делать раньше, когда лишь Заата могла управлять моей жизнью. Теперь все закрутилось в слишком тугой комок, смешалось, и я уже не знала, могу ли когда-нибудь стать снова собой? Да и была ли я собой? Вот, в чем вопрос…
– Значит, он не любил ее так, как Изара любила его, – грустно сказала Сэреза. – Наша девочка отдавалась своим увлечениям всей душой. Когда приняла свой первый бой, защищая свою честь, никто даже поверить не мог, что это худенькое создание с большими зелеными глазами сможет разоружить противника и победить за считанные мгновения. Но ей удалось. И когда она ушла на войну вслед за братом, мы знали, она вернется. Не знали лишь того, что и на поле боя ее может увлечь не только битва. Тирайр вернулся без нее, но почти сразу же, как исцелились его раны, устремился на ее поиски. Безуспешно. Лишь год спустя гонец из Айхонары принес весть о ней и ее любви. Мы до последнего надеялись, что сможем увидеть ее.
– Почему же сами не отправились в Айхонару?
На глазах Сэрезы показались крупные капли.
– Мы были там трижды. Но как искать пленницу там, где в гареме каждого воина их был десяток? Мы просили помощи даже у хаста, но он не может знать всех.
– Он позволил нам встретиться со знающей, – продолжил Норайр. – Она поведала, что найти дочь мы не сможем, но однажды увидим призрака из прошлого, которого пошлет сама степь. И вот – ты здесь.
– А ведь у хаста была жена северянка, – сказала я, просто чтобы заполнить вновь воцарившееся между нами молчание. – Она стала матерью нашего нового хаста.
– Да, мы видели ее, – с горечью наклонил голову Норайр. – Бедное дитя… Мы видели ее уже на сносях, в самом конце срока. Большинство и не верило, что она сможет выносить того ребенка.
– Но она смогла, – я собралась с духом и произнесла. – Теперь Риангар – мой будущий муж.
Сэреза вскрикнула:
– Но… мы так надеялись…
– Эта свадьба не состоялась, Раэза. А степь приняла твое слово и отдала мне.
По коже прошел озноб, меня бросило в жар, с которым мог бы поспорить лишь черный огонь, ноги почти отказались удерживать вес тела и не дрожать. Странно, что он продолжал вызывать во мне такие чувства. Я думала, что сумела перебороть себя, оказалось, что нет.
– Перед степью и людьми я все еще невеста Риангара, – и что бы Линар не ответил, так и останется.
– Почему ты упрямишься? – хаст подошел ко мне, а я старалась смотреть куда угодно, но только не на него, боясь, что одним лишь взглядом смогу выдать все, что испытываю. – Что есть такого у этого сопляка, что ты так держишься за него?
– А почему вам всем так хочется все у него отобрать? – я справилась с собой, и даже в голосе появилось возмущение.
– Так ты считаешь, что только Риангар справится с тяжкой ношей? – Линар был близко, и теперь мне казалось, что это он играет со мной, утаивает нечто такое, что знают все. Кроме меня.
– Его воспитали хастом. Он вырос в Айхонаре и это его земля!
– А я сейчас не о ней, – Линар отступил от меня, и я осознала, что все это время почти не дышала.
– А о чем же?
– О степи. Обо всей степи.
– Степь не объединить.
– Почему же? – холодно улыбнулся Линар. – Раньше она была едина. А предки в последнее время выбиваются из сил, чтобы мы их услышали. Кричат во весь голос… Идет черный огонь.
– Да. Боргайн собирается убить Риангара и затушить огонь его кровью. А какой план у тебя?
Не стоило этого говорить, но я разозлилась. Меня опять ставили в положение бессловесной вещи, за которую любой может решать. А мне хотелось уже избавиться от этих оков и жить спокойно. Если выпадет такая возможность.
– Не такой самоубийственный, поверь…
– Мой хаст, – предупреждающе подал голос Адьяр. Я совсем забыла, что он здесь, так же, как и родители моей матери, что внимательно нас слушали.
– Спасибо, друг. Ты можешь идти, – кивнул ему Линар. – Норайр, сегодня я устрою совет, будь там.
– Конечно, мой повелитель.
Все ушли, но я видела, как любопытство гложет их.
– Значит, ты не будешь убивать Риангара? – снова спросила, когда все покинули залу.
Линар встал ближе ко мне, убрал со лба прядку, которая выбилась из небрежно заплетенной косы.
– Если он отдаст мне тебя добровольно, то мне нет смысла в его смерти. Хасттан все равно будет моим, – ласково произнес он.
– Ты слишком уверен в себе. С чего бы это?
– Я знаю, кто ты, Раэза. И знаю, почему ты его так защищаешь.
– Неужели? – попыталась улыбнуться, но дрожь все равно выдала мое волнение.
– Ты сестра Риангара, ведь так? Поэтому он не хочет отдать тебя, поэтому устроил эту скорую свадьбу, чтобы уберечь тебя. Спасти от северного дикаря. Он прячется за артаком, скрывая свое уродство, но думаю, там не только это. Ты провела детство со знающей, она воспитала тебя. И я не удивлюсь, если именно тебя, а не Риангара, готовили к роли правителя Айхонары.
Сердце пропустило удар. А потом я рассмеялась. Искренне и весело, так, как не смеялась очень давно.
– Ты сказал слишком много, Линар! Но если ты сам веришь в свои слова, то я могу назвать тебя лишь глупцом! Кто бы позволил женщине стать во главе народа? – я покачала головой и опустила ладонь ему на грудь, наслаждаясь своей собственной смелостью.
