– Не везде женщин считают вещью, – он положил свою руку поверх моей, прижимая к себе.
Я чувствовала его тепло и стук его сердца, которым ощущался таким родным, что хотелось довериться, впервые в жизни рассказать все без утайки. Но я не могла.
– Айхонара – особенная земля, но даже там еще не готовы отступить от степных законов ради будущего.
– У вас знающая – женщина. Это ли не первый шаг?
– Ты видел Заату, с ней трудно спорить. Хотя я бы посмотрела на того, кто попытался бы поставить ее на место… И я видела знающую здесь, в твоем доме. Женщина.
– Она знающая, – согласился Линар и прижал к себе, от неожиданности я ойкнула, но тут же расслабилась. – Но тебе не понять. Таких, как она, много. Они говорят со степью, слышат голоса предков, направляют. Она не единственная, в моем доме их пятеро. Две женщины и трое мужчин. Среди жителей Тайрады много знающих. Поэтому и секреты долго хранить сложно.
В этом-то я успела убедиться. А мне никак нельзя было открывать мои тайны. Рано, еще слишком рано.
– Мне нужно вернуться домой, – я положила голову ему на грудь. Маленькая слабость, поблажка, которую женщина может себе позволить перед тем, как окунется в настоящий кошмар.
– Ты не хочешь, чтобы мой дом стал твоим?
– Ты сказал, что меня готовили стать правительницей Айхонары, – я знала, что он чувствует мою улыбку так же, как и я его. – А теперь предлагаешь остаться с тобой? Я могла бы подумать, что ты хочешь так объединить наши земли.
– А ты сказала, что я наглотался степной пыли, раз смог предположить подобное, – Линар приподнял мой подбородок, пытаясь что-то уловить в глазах. – Так кто ты, Раэза?
– Я – невеста хаста Риангара.
Он вглядывался, ища признаки лжи, но мог увидеть лишь одно сожаление. Я готова была плакать по той жизни, что могла бы стать настоящей, но никогда такой не будет. Долг важнее, чем личные удовольствия и призрачное счастье.
– А если он от тебя откажется? – спросил Линар так, словно давал мне возможность выбора. Слабую, почти ненастоящую, но возможность.
– Если Риангар откажется, то я стану твоей женой, – пообещала честно.
Лицо мужчины озарилось таким счастье, что я не могла не ответить ему точно такой же улыбкой. Я не солгала, впервые за долгое время я была абсолютно честна и с ним, и с собой. Если Риангар откажется от меня, то я всем сердцем отдамся человеку, которого люблю. Пусть все, что нас сейчас объединяло, это всего лишь одна ночь и ребенок, мой сын, которому только предстояло увидеть мир, но еще не скоро. Это так мало, ничтожно, по сравнению с тем, что я обязана сделать.
Линар коснулся моих губ. Нежно, мягко и почти невесомо, словно я была драгоценной каплей влаги на бутоне, и он боялся, что я сбегу, исчезну, растворюсь прежде, чем отвечу на поцелуй. Может, я бы не ответила, но волнение, что родилось в груди, толкнуло меня навстречу мужчине.
Желание поднялось, словно я напилась самого крепкого дурмана. Да и Линар тоже не собирался ограничиваться одним лишь целомудренным поцелуем. Его руки спустились с моих плеч, стягивая ткань платья, а я даже не думала протестовать. Мне хотелось еще раз окунуться в то блаженство, что уже испытывала раньше. Забыть хоть на время свои страхи, долг, зависший, словно меч палача…
Стало совершенно не важно, что за тонкими занавесями могут быть люди, посторонние, которые могут увидеть нас.
Поцелуи становились все горячее, как и дыхание, что мы делили на двоих. Платье уже сползло до бедер, а мне хотелось скинуть его совсем. И Линар будто угадал мое желание, прервал поцелуй и взялся за ткань, собираясь разорвать ее.
– Мой повелитель!
Я вздрогнула, подавив желание прикрыться. У входа, за моей спиной, стоял Адьяр, и оставалось только гадать, зачем он вернулся.
– Что тебе? – рявкнул Линар, прикрывая мою спину платьем.
Медлить не стала и сама просунула руки под ткань, стараясь натянуть ее побыстрее.
– Мой повелитель, – в голосе правой руки хаста сквозила насмешка. – Мне искренне жаль, что я отрываю вас от столь серьезного дела, но сое сообщение не менее значимо. Прибыл всадник из Айхонары. С новостями.
Я вскинула голову, пытаясь уловить, как меняется выражение лица Линара.
Но он лишь улыбнулся, провел ладонью по моей щеке и произнес:
– Не забудь, на чем мы остановились. Я скоро вернусь.
Глава двадцать третья. Она
Щеки пылали от осознания того, что я чуть было не натворила. Матерь степей, почему я теряю голову, стоит ему оказаться рядом? Моя жизнь распланирована, я знаю, какой дальше должна сделать шаг, но… Один взгляд, и мужчина с ледяным сердцем заставляет трепетать моё.
Неосознанно положила руки на живот. Нужно бежать отсюда, пока кто-нибудь из знающих не решил рассказать своему хасту об обмане. Их здесь слишком много, рано или поздно найдётся тот, кто не станет обещать сохранить мою тайну. Всего на мгновение появилась вина, которая вылезла из самых потаенных уголков души. Но ей было сейчас не время и не место.
Поправила платье, возвращая все его детали на место. Следовало бы уже вернуться домой. Каждый день, пока я здесь, нёс опасность для всей Айхонары. Заата мудра, но даже ей не под силу все решать самой. А хаста Риангара сейчас никто бы не назвал мудрым и смелым правителем. И вот это плохо.
Я подошла к ближайшей колонне и удивилась, когда отодвинула занавес в сторону. Почему-то мне казалось, что там должна быть городская улица, звуки которой доносились, смешиваясь в единый шум. Но нет, вся жизнь кипела ниже, а прямо тут был выступ, заросший приземистыми кустами и травами, которые могли выносить наше горячее солнце. Среди них не было тех красных цветов жизни, и мне захотелось посадить тот украденный, чудом сбереженный, символ жара здесь, в земле холодных ветров и чести, надеясь, что это спасёт нас всех. Но я бы не смогла этого сделать. Чёрный огонь ударит по Айхонаре и вслед за ней уничтожит всю степь. Такого допустить было нельзя.
– Раэза?
Я оглянулась на тихий оклик и улыбнулась женщине, которая была матерью той, что меня родила.
За её спиной вниз убегали крутые ступени, так что мне оставалось лишь подивиться её смелости.
– Радостно снова вас видеть, – сказала со всем почтением.
– Это мне, – хаса Сэреза преодолела последние несколько ступеней и вошла в садик. – Спускайся сюда, нам о многом нужно поговорить.
Захотелось отказаться, но я переборола себя и сделала несколько шагов вниз по широкому пологому спуску.
– Я уже говорила, мать я не знала, – улыбнулась женщине, которая успела присесть на длинную узкую скамью у самого края выступа. – Она умерла в день моего рождения.
– Я не хотела говорить о ней, – Сэреза покачала головой. – Моя дочь сделала свой выбор и из-за него покинула меня навсегда. Степь знает, как я бы хотела все изменить, но, к сожалению, это не в наших силах! Зато есть ты, – её глаза потеплели. – Я слышала, ты говоришь, у тебя есть жених. Но разве он лучше всего этого? – она обвела рукой сад, указала на город и на дом хаста. – Здесь у тебя будет семья, свой дом, мужчина, который готов любить всем сердцем! Ты смогла растопить северный лед, Раэза.
