– Знающая, – я подняла взгляд на Заату. Просить стыдно, но разве дети заслуживают такого?
– Я дам ей приют. И от Аринзы дам защиту. Только, дитя, готова ли ты к этому? – она посмотрела на девочку.
– Я с радостью буду вам служить! – Сириха вскочила на ноги, подумала немного и поклонилась. – Всегда-всегда! И не уйду.
– Глупая, – покачала головой Заата. – Не давай обещаний, что не сможешь сдержать. Ступай на кухню, принеси мне сока ягод эве.
Девочка радостно подпрыгнула на месте, помчалась в сторону выхода, развернулась, поклонилась и только после этого покинула нас.
– У неё всё будет хорошо, – успокоила меня знающая ещё до того, как я задала вопрос. – Она молодая, не понимает ещё, что для неё лучше будет.
– Ты отдашь её Лихидиру?
Женщина усмехнулась.
– Степь скажет своё слово. Рано или поздно, она его скажет.
Да, степь всегда знала, что будет.
Я смотрела, как раздувается от ветра ткань, закрывающая проёмы двери и окна. Тяжёлая, единственная защита от дневного зноя.
– Иди, – неожиданно произнесла Заата. – Она ждёт тебя.
Я вздрогнула. Но знающая была права. Всей моей жизнью управляла воля степи.
Глава вторая. Он
Он смотрел, как бескрайний горизонт поглощает вторую, утреннюю, луну. Каждый раз он надеялся, что эта ночь не закончится и станет последней, но… Это была несбыточная мечта. Солнце изо дня в день повторяло свой незамысловатый путь. И выжигало в степи бескрайние пустоши.
– Мой хаст?
Он поморщился. Его единственный слуга – уступка отцу – всегда приходил на рассвете. Боялся, что он совершит то, что не соответствует статусу будущего хаста? Духи степи! Он готов выполнить свой долг, пусть это и претит ему.
– С чем сегодня привела тебя степь? – вздохнув, спросил он.
– Мой повелитель Риангар, сегодня пребывают посланники из хасттана Турайры и хасттана Тайрады.
Тайрада. Единственный хасттан, которого он боялся. Все остальные держались старых правил, верили, что мир нерушим, неизменен. Они верили, что жар степи не угаснет никогда, но между тем, север знал, что жар не вечен. Тайрада. Единственный хасттан, где знали, что холод бывает не только во время полной ночи, когда луны уходят, забирая с собой согревающий огонь светила.
– Они уже здесь?
– Нет, повелитель. Но вестники видели их у наших границ. К восходу первой луны они будут в твоем доме.
Риангар тяжело вздохнул. Смерть хаста сыграла с ним злую шутку. Если бы он вошел во владение при его жизни, стал его правой рукой, все было бы проще. Теперь же он вынужден ждать, не решится ли кто-нибудь бросить ему вызов, чтобы присоединить Айхонару к себе.
Самые жаркие степи. Самые богатые земли. Кто только не пытался их захватить.
А ведь если Тайрада решится на войну, то сможет завоевать Айхонару. Север отделяет от юга всего лишь водная преграда – не слишком большая помеха для умелых воинов.
– Я не знаю, что мне делать, – Риангар провел ногтем по лезвию клинка, который его мастера выковали для почетного гостя.
– В вас живет сила степи и ее воля. Любое ваше решение уже правильное. Не стоит сомневаться в том, что нам не подвластно.
– Власть. Всем нужна лишь власть. И только я, будто в насмешку, прошу у духов предков покоя.
– Мой хаст, ваш отец верил, что вы приведете Айхонару к миру. Он был великим человеком, и я верю, что степь положила вам не меньше удачи, чем ему.
– Удачи, Ниаз? – горько рассмеялся молодой хаст. – Я его единственное дитя! Да и то дарованное степью лишь после плача Зааты! Это ты называешь удачей? Он был воином, которому духи не дали продолжения.
– Как и вам, повелитель, – мягко заметил старый слуга.
– Как и мне, – согласился Риангар.
Он замолчал, наблюдая, как блики всходящего светила играют на узорах, что покрывали металл. Этот клинок стоил дороже, чем многие могут себе представить. Но Риангар не скажет, какова его цена. Если Линар действительно так мудр, как о нем поют ветра, то он узнает и оценит этот дар. Если же нет… Тогда Айхонару может спасти лишь чудо.
Заата могла знать то, что было неведомо остальным, но она не скажет. Знающая степей Айхораны была слишком иной. Ей нельзя было приказать, как всем остальным, что делили кров и пищу под защитой хаста. Она сама защищала себя и тех, на кого указывали предки. Глупой надеждой было верить, что она укажет правильный путь. Но она… могла это сделать. И сделала. Только путь этот был не таков, о котором можно мечтать.
– Повелитель?
– Ниаз, предупреди воинов, чтобы они держали себя в руках. Любое слово может спровоцировать поединок. Мы не знаем, чего истинно хотят наши гости, но мне не верится, что все они едут к нам с миром. Отец бы знал, как поступить…
– Но вы – не ваш отец.
– Не он. Да, и вели подавать еду. Солнце встало, скоро жар вступит в свои права, а у меня еще много дел. Придется торопиться, чтобы все успеть.
– Как прикажете, мой хаст… И, быть может, я могу вам помочь?
Предложение было соблазнительным. И Риангар знал, что Ниаз из тех, кто действительно знает, как ему помочь. И не просто помочь. Он мог бы избавить его от всех проблем, и никто и никогда не узнал бы, что случилось на самом деле.
Вот только, предать свой народ хаст не мог. Эти люди пусть и не уважали его, не боялись, но пока что повиновались. И в этом нет ничего страшного. Время еще не пришло. Они не знали, на что способен Риангар, не подозревали, какая внутренняя сила в нем бурлит. И это давало хасту шанс вырваться из цепей прошлого. Отец создал сильный хасттан, но миру пришла пора двигаться дальше. Даже степь меняется, так почему люди должны оставаться неизменны?
– Нет, ты можешь идти. Я не держу тебя. Принеси еду и не беспокой меня несколько часов.
– Повелитель…
Риангар поморщился. Он знал, что старый слуга прекрасно понимает, для чего ему нужны эти часы, но устал спорить с ним.
– Ниаз, это моя жизнь.
– Я знаю, повелитель. Но и Айхонара – ваша жизнь.
– Все, что я делаю, лишь для ее блага. Ступай.
– Слушаюсь, повелитель.
Он низко склонился и покинул комнату, плотно притворив за собой обитую тканью дверь. Предосторожность, чтобы никто не мог услышать, что происходит в покоях повелителя.
Риангар вздохнул. Старик ему не поверил. Впрочем, и в этом не было ничего удивительного.
Остался один день, а затем все решится. И пусть степь будет милосердна, если Заата ошиблась в своем предсказании. Тогда для Айхонары все будет кончено.
Глава третья. Она
Я вошла в свою комнату, закрыла дверь и задвинула полог, чтобы оградиться от шума. Девушки болтали без умолку, обсуждая скорый приезд гостей. Я их не винила. Столько мужчин, воинов разом, это необычно и способно зажечь молодую невинную кровь. Но фантазии, их фантазии, далеки от реальности. Степь одна, но у каждого хасттана свои правила. И то, что нормально для нас, может быть дикостью для них. Они не понимали, что любовь мимолетна и ничего не значит в нашем суровом мире. Стать первой женой – редкая удача. Стать второй или третьей более вероятно. Да и роль гаремной служки не такая уж необычная вещь. Воин из другого хасттана мог говорить, что ему вздумается, обещать, льстить, но стоило ему вернуться домой и любовная сказка тут же кончалась. Немногим были нужны жены из дальних земель, зачастую без богатств и влияния.
