– Я не смогу сейчас все их вернуть… – всхлипнула трактирщица. – Но я ведь старалась… трюфели вот заказала, чтобы лицом в грязь перед бароном Альдвитом не ударить. А они такие дорогие…
– Так, оставить слёзы, – проговорила я решительно. – Ими ты, как говорится, горю не поможешь. Вдруг эти долги выдуманные вообще. Расписки есть? Их, кстати, и подделать можно.
– Он сказал, что я и так не пропаду. Замуж выйду, детей нарожаю, вроде как в этом предназначение женщины. А держать трактир – мужское дело, – пробормотала сердито Маргарета. – А отец так не считал! Наоборот, сызмальства мне говорил, чтобы я приглядывалась да училась.
– Вот и помни его слова. И не слушай никаких дядек. Я сегодня к законнику собираюсь, вот и пойдём к нему вместе, заодно и твою проблему решать будем! – заявила я. – А сейчас умойся и приведи себя в порядок! Ну же, всё получится!
К счастью, девушка согласилась почти сразу, и мне не пришлось тратить время на долгие уговоры. Пока она умывалась и переодевалась, мы с помощницами быстро взялись за работу. К местной кухонной утвари и очагам я уже начинала привыкать, даже находила в них некоторое старомодное очарование, да и пицца была опробована, так что на этот раз мы принялись лепить сразу несколько, с разными начинками. В котле в это время уже булькала источающая аппетитные запахи похлёбка, а хлеб успели испечь ещё до моего прихода. Не удержавшись, я отщипнула румяную горбушку и по детской привычке присыпала её сверху солью – вкуснятина!
Принарядившись, Маргарета выглядела совершенно иначе. Простое рабочее платье она сменила на другое, яркое и пышное, на голову водрузила украшенную синими перьями шляпку. Рядом с ней я в своей затрапезной одежонке выглядела настоящей замарашкой. Приобретение новой стояло на повестке дня следующим после юриста. Всё же, когда ты прилично одет, то и впечатление производишь совсем другое, этот урок я ещё в школьные годы выучила.
Контора господина Кроули, здешнего нотариуса, располагалась недалеко, на соседней улице. По дороге мы с трактирщицей обсудили, что и как будем говорить. Её дядю я пока и в глаза не видела, но уже заранее представляла, что это за тип. Явно такой же, как и мачеха Верити Розверт. Только и ищет, как бы где что-нибудь чужое прихватить, особо при этом не напрягаясь.
– А что если он не захочет нас даже выслушать? – засомневалась Маргарета, когда мы уже стояли у дверей конторы. – Всё же мужчины всегда на стороне других мужчин… Скажет, что мне действительно нечего делать в управлении трактиром…
– Да прекрати ты заранее паниковать, – отозвалась я. – Скажет, не скажет… Не мирись ты заранее со своим поражением, битва-то ещё даже не началась!
– Верити! – воскликнула она. – А ты очень изменилась… Ну прямо другим человеком стала! Это ведьмак на тебя так повлиял, да? Неспроста же его весь город боится…
– Напрасно его весь город боится! Я пока Бран… господина Торпа узнала только с хорошей стороны! И не понимаю, за что к нему такое отношение! – отчеканила я, чувствуя, что просто не в силах сейчас отмолчаться, признав тем самым то, с чем никак не могла согласиться.
– Ну как же… Он же ведьмак… И его отец… все про него слышали… Да и характер у него скверный! Никогда и никому слова доброго не скажет, всё хмурится, молчит да зыркает эдак исподлобья! – выдала тираду собеседница.
– Но ведь он и от вас, горожан, отродясь доброго слова не слышал! – парировала я. – Вот и держится особняком. А то, что господин Торп ведьмак, так не по своей же воле. Он пользу людям приносит, спасает их от нечисти! И отец его не по своей воле так закончил, а потому, что жена у него умерла.
– Да ты никак влюбилась в него?! – отшатнулась Маргарета. – Так яростно защищаешь! Ну надо же, а я-то думала, что тебе барон Альдвит нравится!
– Просто не люблю несправедливость, – буркнула я, осознав, что я правда что-то я слишком распалилась. – Сама вдоволь её натерпелась… от мачехи. Хватит языками молоть, пойдём.
В чём преимущества маленьких населённых пунктов – очереди к юристу не было. Да и вообще пропустили нас к нему без особой бюрократии, в том числе и без предварительной записи. Может, помогло ещё и то, что я назвала молодому помощнику нотариуса имя Брандона Торпа.
Господин Кроули оказался мужчиной средних лет. Волосы чуть длиннее ушей, уложены гладко, короткая ухоженная бородка, внимательный взгляд. Одет он был просто, но явно недёшево.
– Добрый день! – вразнобой поприветствовали мы его, и я отдала право рассказать о своей проблеме первой моей спутнице, пока та окончательно не надумала себе, что её не захотят слушать.
К моему удивлению, Маргарета изложила ситуацию быстро и складно. Даже смущаться перестала, всё же ей приходилось иметь дело с клиентами трактира, в том числе и нетрезвыми, так что кисейной барышней она не была. Нотариус же слушал с интересом, время от времени кивая и что-то записывая в лежащую перед ним большую тетрадь. На то, как он стряхивал с пера густые капли чернил, я смотрела почти заворожённо. Вроде бы уже не первый день в этом мире, а всё равно порой возникало ощущение, будто на съёмках исторического сериала оказалась.
– Значит, ваш дядя только сейчас объявился и вспомнил про все эти долги? – уточнил законник.
– Да, – кивнула Маргарета. – Он в другом городе живёт, и, насколько мне известно, дела у него вполне хорошо идут. Но, видимо, надумал себе, что неплохо бы и трактиром завладеть.
– Что ж, я вызову его к себе. Заодно и на расписки гляну. Не волнуйтесь, во всём разберёмся, – ободрил он девушку, и она расплылась в улыбке. – А у вас что случилось? Верити Розверт, так?
– А у меня мачеха, – откликнулась я. – Отец умер, завещания не оставил. Она и решила, что всё, включая моё приданое, должно достаться ей и её дочерям, моим сводным сёстрам.
– Знаю я вашу мачеху, – поморщился мужчина. – Приходилось… встречаться. И я ведь ей уже сказал, что таких прав у неё нет ни по какому закону.
– Вы-то сказали, а она не мытьём так катаньем намерена своего добиться! Украшения… моей родной матери и бабушки отдавать не хочет. Не удивлюсь, если узнаю, что её дочки их уже вовсю носят, – добавила я.
– Что ж, значит, придётся нанести визит этой настойчивой даме, – нахмурил лоб господин Кроули.
ГЛАВА 15
Когда мы вышли от нотариуса, Маргарета заметно повеселела. Законник оказался вовсе не страшным, к нашим жалобам прислушался, так что оплакивать возможную потерю трактира ей больше не хотелось. Да и у меня на душе, по правде говоря, легче стало, ведь на это заведение я уже успела построить грандиозные планы и уступать его какому-то наглому дяденьке ни в коем случае не собиралась.
– Сейчас вернёмся в трактир и приступим к готовке, – сказала я своей спутнице. – Знаешь, когда переживаешь из-за чего-то, работа – самое верное средство. Я это поняла, когда папа умер, – добавила, ничуть не покривив душой, ведь сейчас я говорила не столько о Верити Розверт, сколько о себе. Моих родителей тоже не было в живых. И, пусть я научилась жить одна, временами мне их очень не хватало.
