Вот и сейчас, когда Верити прибежала к нему, услышав о том, что ведьмак ранен, его захлёстывало такое счастье, что, казалось, оно могло точно океан выйти из берегов и затопить всё вокруг. Таким оно было сильным и всеобъемлющим. Потому что ведь волновалась же! О нём волновалась! И боль от ран показалась пустячной, когда Торп смотрел на девушку, которая и с повязанной на голове косынкой выглядела настоящей красавицей.
Потому что не только тело – душа её была прекрасна.
А Верити тем временем потянулась к его руке, схватила и крепко её сжала. Пальцы её были прохладными и чуточку дрожащими. А свет, тут же заструившийся от неё к Брандону, горел ярче и согревал так, что, наверное, одного этого хватило бы, чтобы он поправился. И никаких лекарских снадобий не нужно. Да и здоровье у ведьмаков крепче, нежели у обычных людей, а раны не слишком серьёзные, так что долго валяться в постели не придётся.
– Тебе было страшно? – спросила вдруг Верити. – Когда ты сражался с арахнидом. И принц… если б он не спасся, тебя ведь наказали бы за это?
– Могли бы и голову отрубить, – усмехнулся Торп. – Защищать членов королевской семьи – долг каждого, не только мой. Но нет, страшно мне не было, – добавил он, слегка покривив душой. Потому что в какой-то момент, когда острые когти нечисти полоснули его, разрывая одежду, Бран вдруг испугался, что, если погибнет, никогда больше не увидит её. – Но не о чем тревожиться, мои раны скоро заживут.
– Правда?
– Слово ведьмака.
А ведь раньше он не боялся смерти. Даже порой желал её. После смерти брата у Брандона Торпа не осталось близких людей, не было кого-то, кто ждал бы его из походов и радовался его возвращению. Не осталось слабостей. Если бы его не стало, никто бы о нём не заплакал.
Но глаза этой девушки блестели так, что он понял – она заплакала бы. Она бы горевала. А значит, ему нужно беречь свою жизнь, чтобы ей не пришлось огорчаться.
– А слову ведьмака можно верить? – лукаво прищурила глаза Верити Розверт. – Пожалуй, за тобой нужно присматривать. А то снова будешь геройствовать и кого-нибудь спасать.
– Судьба моя такая, – хмыкнул в ответ ведьмак. Ему понравилось, что она немного развеселилась. – Куда же от неё денешься?
– Не всё в жизни управляется судьбой, – серьёзно произнесла она. – Бывает, что человек сам делает свой выбор, и этот выбор определяет его дальнейший путь. Просто мы не всегда замечаем эти развилки на дороге. Вот и думаем, что это судьба нас ведёт. А ведь и на своё сердце тоже нужно полагаться и слушать его голос! – добавила с какой-то горячностью Верити и сильнее сжала его ладонь.
– И что же говорит тебе твоё сердце?
– Сейчас я почему-то слышу скорее разум. И он говорит, что мне пора возвращаться в кухню. Да ещё и с интонациями госпожи Энельды! – рассмеялась она.
Выпускать её руку не хотелось. Да и вообще отпускать Верити от себя. Всё же тут барон Альдвит поблизости, а Торп ещё слаб и не может быть для неё полноценным защитником. Но здесь у неё работа. Да и неприлично будет задерживать в комнате мужчины молодую незамужнюю девушку. Не хотелось бы, чтобы вслед ей летели косые взгляды. Тут кругом слуги, а они любители посплетничать и выдумать пикантную историю даже на пустом месте.
– Возвращайся, – проговорил ведьмак, неохотно разжимая пальцы.
– Да, – кивнула Верити. – А ты отдыхай! Спи и набирайся сил!
Она скрылась за дверью, в коридоре прозвучали и стихли лёгкие шаги. Брандон вздохнул. Поспишь тут, как же. Тревога за неё не даст. Поскорее бы забрать её из этого замка, а подлеца-барона вывести на чистую воду. Пусть граф Доррах с ним разбирается. Он человек справедливый и так этого не оставит.
Вот только графу пока не до того. Гостей в замке с каждым днём всё больше. Теперь и самый высокий из них прибыл. Его высочество ещё холост, и окрестные барышни наверняка уже вовсю чистят пёрышки, надеясь ему приглянуться. Вот только принцы женятся на скромных провинциалках только в сказках. В жизни он скорее породнится с принцессой из какого-нибудь соседнего королевства. Его величество, если то, что говорят о его характере, правда, вполне может принять такое решение, даже не спросив, что об этом думает сын, ведь интересы короны превыше всего, тут уж не до личных симпатий.
ГЛАВА 25
Если в комнату ведьмака я почти бежала, ведомая беспокойством за него, то на обратном пути едва ли не пританцовывала – так была счастлива и спокойна после этой встречи, подарившей мне хорошие новости. Все девушки спасены! Это просто чудо какое-то! Новогоднее чудо. А если оно произошло, значит, возможны и другие.
Разумеется, экономка не стала дожидаться меня под дверью, так что дорогу в кухню мне пришлось вспоминать самой. Как назло, по пути никто не встречался, и я предсказуемо заблудилась и забрела куда-то не туда. Это было крыло замка, отведённое знатным гостям, куда более роскошное, чем то, в котором поселили меня. Его заблаговременно привели в порядок и щедро украсили. Затейливые венки из омелы и остролиста, ароматная хвоя, свечи, алые и зелёные ленты напоминали о Рождестве, каким его показывают в западных фильмах, но мне отчего-то не хватало привычных гирлянд и мишуры, знакомой ещё с детства.
Я надеялась, что рано или поздно мне попадётся какая-нибудь горничная, которой уж точно известно, где в графском замке кухня, но вместо прислуги я встретила кое-кого другого. Это оказался молодой человек, которого я сначала даже не заметила, так тихо он себя вёл. Просто стоял у окна в галерее и в задумчивости смотрел на кружившиеся за ним хлопья. Надо же, я и не заметила, что пошёл снег, хотя в комнате Торпа тоже было окно. Все мысли занимал тот факт, что Брандон мог погибнуть, спасая принца от арахнида, но в итоге ему всё же удалось одержать верх над мерзкой паучьей нечистью, державшей в страхе всё графство.
– Добрый день! – услышала я и вздрогнула от испуга – показалось вдруг, будто со мной заговорила одна из статуй. Но это был человек. Одетый в парчу и бархат, с ухоженным лицом и чуть встрёпанными каштановыми локонами, он явно принадлежал к числу столичных аристократов, так что, помня о собственном невысоком положении, я вежливо ему поклонилась.
– Добрый! – ответила я.
– Вы здесь работаете? – осведомился незнакомец. Лицо у него было приятное – открытое и улыбчивое. Наверняка он был примерно ровесником Верити Розверт, но моложе, чем я в моём мире.
– Можно и так сказать. Работаю временно. Вы что-то хотели?
– Просто искал место, где спрятаться. Если вам встретятся те, кто меня ищет, не говорите, где я. Хочу немного побыть в тишине.
– Понимаю, – кивнула я. – Не скажу. Я, правда, сама немного заблудилась и впервые в этом крыле, так что едва ли смогу кому-то объяснить, где вы. А… почему вас ищут? Вы что-то натворили? Разбили вазу? Они так неудобно стоят на этих крохотных столиках, удивляюсь, как только горничные ухитряются смахивать с них пыль, не роняя при этом.
