– Войдите, – не оборачиваясь, буркнула я.
– Леди Эрайна, я пришла, чтобы помочь вам привести себя в порядок. Ваш отец желает вас видеть. Он ждёт в своём кабинете, – войдя в комнату, известила горничная. Да, теперь мне полагалась личная прислуга. Не принято, чтобы аристократка одевалась самостоятельно.
Как недопустимы и многие другие уже ставшие привычными занятия. Например, кулинария. Когда я заявила, что скучаю по кухне, на меня в изумлении вытаращились все в тот момент меня окружавшие. Как?! Неужели дочь графа желает испачкать руки в муке?
А я вот желала! Как и прежде, готовить пиццы и другую выпечку, наблюдая, как они поднимаются в печке и покрываются аппетитной румяной корочкой. Гулять по улицам городка с Маргаретой, болтать с Рясинтой перед сном. И видеться с ведьмаком! А он будто нарочно меня избегал.
Закусив губу, я покорно позволила горничной облачить меня в другое платье – никогда не пойму, чего ради благородные дамы должны переодеваться по несколько раз на дню – и причесать. После чего, поблагодарив, отправилась в кабинет графа Дорраха, дорогу к которому уже успела выучить. Именно там он допрашивал госпожу Розверт, и та, не выдержав напора, созналась во всём. Муж, умирая, оставил ей письмо, в котором рассказал всё, как было, попросил поведать Верити правду и помочь ей встретиться с родным отцом. Но мачеха даже не собиралась этого делать. Разумеется, из зависти – она не могла вынести даже мысли, что ненавистная падчерица станет богатой наследницей. И на бал меня не хотела брать по той же причине, боялась, что граф увидит и узнает дочь.
Наверняка настоящая Верити-Эрайна не посмела бы её ослушаться. А я вот пошла на бал и тем нарушила все планы госпожи Розверт. Как и планы барона Альдвита.
Он и в самом деле приложил руку к пропаже девочки. Пользуясь творящейся в замке суматохой, когда всем было не до них, увёл её в лес, где они до темноты играли в прятки, и вернулся один. Конечно, Эрри искали, но к этому моменту проезжавшие мимо лесничий с супругой уже забрали её с собой. Их дочь умерла, не успев покинуть родное графство. Они уже собирались вернуться в Бриндаль, чтобы похоронить её, но увидели заблудившуюся в лесу малышку, и решили, что это их шанс, подарок небес.
И мачеха, и барон получили своё наказание. Граф Доррах весьма сурово поступил с ними и на его стороне был закон. Госпожа Розверт лишилась наследства покойного мужа и была выслана из графства вместе с дочерями, Альдвита же ожидало долгое тюремное заключение, ну и конфискация имущества ко всему прочему. Всё то, что отобрали у этих двоих, было передано в приют для сирот. Тут я нисколько не возражала, но всё остальное…
Моя жизнь больше не принадлежала мне. Со всех сторон я слышала о запретах, о том, что дочери графа не положено делать. Ни заниматься готовкой, ни помогать Маргарете с трактиром я больше не могла. Подругу отправили обратно в Бриндаль. Гости один за другим разъезжались, но несколько человек из столицы, включая принца, ещё оставались в замке.
Как и Брандон Торп, вот только увидеться с ним стало настоящей проблемой…
Остановившись у двери кабинета, я сделала глубокий вдох перед тем, как постучаться. Граф Доррах ждал меня. Он сидел за столом, склонившись над какими-то бумагами, но, стоило мне войти, отложил их и улыбнулся.
– Эрри…
– Вы просили меня прийти, – сказала я, поклонившись. Обращаться к графу по-простому я ещё не могла, да и здешние приличия предписывали говорить с отцом уважительно. – Что-то важное?
– Очень, – отозвался он, кивнув мне на кресло для посетителей. – Речь о твоей свадьбе. Кажется, я нашёл подходящего человека.
Я сжала руки в кулаки. Граф Доррах впервые заговорил об этом после того дня, когда увидел подвеску с цепочкой. Мне хотелось бы надеяться, что он отложил мысль о моём замужестве, но, увы… Оказалось, отец Верити-Эрайны и правда всё это время подыскивал кандидатуру в мужья дочери. И, похоже, моё мнение спрашивать вовсе не собирался.
– Почему вы так спешите? – спросила я. – Мы ведь едва встретились снова, после стольких лет… Если я выйду замуж и уеду отсюда…
– Нет, – качнул головой собеседник. – Ты не уедешь. Наоборот – твой супруг останется здесь, в графстве Доррах, и заменит меня.
– А вы?..
– Я болен, – отводя взгляд, произнёс граф. – Не знаю, сколько ещё мне осталось. Потому и решил отойти от дел, передав все дела и заботы в другие руки.
Я зажмурилась. Перед внутренним взором немедленно промелькнули картины воспоминаний, точно выцветшие кадры киноплёнки. Старенький троллейбус, везущий меня по нужному адресу, цветочный ларёк на остановке возле больницы. Там я покупала папе тюльпаны, которые ставила в вазу в его палате, чтобы хоть немного оживить унылую обстановку. И на могилу к нему тоже их приносила.
Взглянув на мужчину другими глазами, я увидела тени под глазами, остро выступившие скулы и другие признаки болезни. Похоже, иногда двойники повторяли судьбу друг друга. А учитывая, что медицина здесь далеко не на высшем уровне, надежды на неё особо не было. И всё же мне хотелось верить в то, что граф Доррах выкарабкается. Ведь он сильный человек, как физически, так и морально, взыскательный и строгий. Мой папа был мягким, избегал конфликтов, никогда не повышал голос. Характеры у этих двоих разные, как и у нас с настоящей Эрайной.
– Кто он? – задала вопрос я. – Тот, кого вы для меня выбрали. И не хотите ли вы сначала узнать, что я об этом думаю?
– Что? – нахмурился собеседник. – Ты не хочешь замуж? Но, Эрри, замку и графству нужна мужская рука. Это не трактир твоей приятельницы из Бриндаля. Будь ты юношей, другое дело, но… К тому же девушки становятся жёнами и затем матерями, так заведено испокон веков. А ты в самом подходящем для этого возрасте, твоё совершеннолетие уже совсем скоро.
– Знаю, – кивнула я. Захотелось поспорить насчёт того, что женская рука не справится с управлением графством, но я понимала, что говорю с человеком патриархальных устоев, так что едва ли он согласится с моими аргументами. – И не имею ничего против супружества. Но дело в том, что я хотела бы выйти замуж по любви, а не по расчёту. И… моё сердце уже занято.
– Ты кого-то любишь? – нахмурился граф Доррах.
– Да, – призналась я. – Брандона Торпа. Он уже дважды спасал мне жизнь, и я полностью ему доверяю.
– Но он не аристократ!
– Неужели это самое важное в человеке? Барон Альдвит аристократ, его отец тоже им был, и что же? Вспомните, как они с вами… и со мной поступили!
– Но что скажут люди, если ты выйдешь замуж за простого человека, ещё и ведьмака?
– Вам важнее чужое мнение, чем счастье собственной дочери? Вы ведь любили жену, как и она вас… Не женились после её смерти даже ради наследников. Тогда почему хотите, чтобы меня это обошло стороной? Чтобы я пошла на компромисс с собственным сердцем, лишь бы угодить вам и не стать объектом людских злословий?
– Тебе бы в суде выступать, – усмехнулся граф. – Рассуждаешь как совсем взрослая и опытная. Что ж, я должен это обдумать. Можешь идти. Скажи, чтобы меня не беспокоили.
